Боец тишины (СИ) - Северский Стас "stasseverskiy" - Страница 62

• Предыдущая
• 62/87
• Следующая

Я с сожалением посмотрел на могучего, но неприкаянного парня, просто не знающего, куда ему

немереную силу приложить, и постоянно попадающего в передряги из-за людей, указывающих ему

неверное направление. Всегда я солдат жалел до того, что сердце щемило, – ведь вся жизнь их от

личных качеств командира зависит… с одним офицером они и в мирное время пропадут, а с другим

– и в военное время невредимыми останутся. К одной цели можно разными путями идти, одни

задачи – разными методами решать, один результат – разными способами получать. И подходы, и

средства – все имеет значение. Взять хоть Жукова и Рокоссовского – оба великие, а… Один людей

жестко в расход пускал, смотря только вперед, а другой – к людям строг был, но берег, не

пренебрегая круговым обзором. Умный он был – Рокоссовский, а Жуков – больше безжалостным

упрямством брал. Я так всегда считал.

– Эх, Войцех, уговорил – убедил, вернее. Считай меня отныне старшим братом, боец. И

слушайся – делай все, что я говорю, точно так, как я говорю. Как командира слушайся. И девушку

мою не трогай. Ясно?

Войцех полез ко мне с медвежьими объятьями, я сдержано стукнул его по плечу.

– Довольно. Надо металлолом искать. Вставай давай.

139

Глава 10

До ночи возились вместе с Войцехом с подобранными на свалке железками. Расположились у

окна и разложились на полу. К негодованию тяготеющей к чистоте Агнешки мы умудрились

заделать все вокруг оружейной смазкой, коррозийной осыпью и железной стружкой. Она нам

мешает, стараясь навести хоть какой-то порядок, а мы мешаем ей, мусоря сильнее и распространяя

загрязнение с захватом ее территорий. Наше общее возмущение дошло до предела, и мне стало

понятно, что с ним пора покончить нашим совместным весельем. Откупорил бутылку, отобрал у

девушки необходимую нам с Войцехом пружину, которую она собралась вышвырнуть в окно,

кажется вместе с нами, и бросил пружину в бутылку.

– Все, хватит! Смотри, что ты наделала! Довела нашу нужную пружину до отчаянного

поступка! Так не доводи ее до безвременного конца! Мы с Войцехом не позволим ей так счеты с

жизнью свести! И тебя заставим с нами утопленницу из воды вытаскивать! Я ныряю первым!

Остальные – за мной!

Девушка в негодовании дернула головой – резкому движению последовал дождь ее волос,

обдавший ее плечи золотом и… Что же ты со мной делаешь, Агнешка? Стоит тебе подойти ко мне

на расстояния выстрела в упор, и я… дурак дураком.

– Вы еще и напьетесь!

– Мы все напьемся, красавица моя!

– О боже… Я сделаю все, что угодно, – только бы не вдыхать этот запах, не слышать этот

скрежет и не видеть этих железок!

– Не трогай! Где выбрасыватель?!

– Какой выбрасыватель, Вольф?!

– Крючок такой… Где-то здесь должен быть… был здесь.

– Не знаю я, где твои крючки!

Агнешка вырвала у меня бутылку и, гордо запрокинув голову, отчаянно опрокинула в горло. Мы

с Войцехом замерли, не ожидая от нее такой выходки. Только, в отличии от встревоженного поляка,

меня обуял дикий восторг.

– Какая же ты у меня…

Войцех, насупившись, толкнул меня, обомлевшего от восхищения, в плечо, и я кинулся

вырывать у разошедшейся девушки бутылку.

– Все, хватит. Хватит тебе.

– Думаешь, я хуже вас?! Думаешь, со мной можно не считаться, если я ничего не смыслю в этих

ваших железках?! Да я вашего выбрасывателя специально от гильзы не отличаю! Я девушка, а не

дура! А вы оба – тупые, как ножи у меня на кухне!

– Да заточим мы тебе ножи… и грязь вытрем, и пыль сотрем. Ты успокойся только!

Агнешка перехватила мою, заведенную за спину, руку… и схватила бутылку.

– Ты даешь мне обещания, не думая их исполнять! Для отписки даешь! Конечно, мне сойдет и

так! Я же всего только – глупая девушка, созданная только для твоего веселья!

Она припала к горлышку горящими губами… и хлебнула, хорошо хоть не чистого, спирта.

Вконец разозлившись и разгоревшись, девушка облила водкой ржавые железки. Она стукнула

каблуком заготовку ствольной коробки, расплескивая огненную воду, и зловеще рассмеялась.

– А я не нервничаю! Это вы! Посмотрите на себя оба! На вас лица нет!

Мы с Войцехом переглянулись, но обмен взглядами нам обстановку не объяснил. Агнешка

рассмеялась еще надрывнее, надсаднее.

– Вы что на меня смотрите, словно впервые видите?! Будто вы оба меня такую не видели?! Вы

меня и не такую видели! И не в таком виде видели!

Она отбросила волосы за спину и с надменной усмешкой начала расстегивать полупрозрачную

рубашку.

– У тебя нервы сдали просто. Ты успокойся.

– А я спокойна! Как солдатская девка спокойна! Да, вы из меня солдатскую девку сделали!

Мы с Войцехом перепугались, только, что делать, еще не решили.

140

– Агнешка, не тебе на нас обиду держать… если уж так – ты нас обоих обошла.

– Да, я! Я всех обошла и во всем виновата! Ведь мне все равно, что вы в ваших траншеях все

между собой делите без обид и без борьбы – все, даже меня!

– Да ты что делаешь?! Ты что на нас обиду держишь?! На обоих?!

– Какой же ты умный, Вольф! Еще умнее Войцеха!

– Ты что? Думаешь, мы должны из-за тебя друг друга до смерти бить? Нет, не было и не будет

такого – встал у нас один вопрос, мы его решили, как бойцы, как братья.

– А я не в счет!

– Как же? Ты вспомни, что ты нам с ним драться не дала. Да что ты хочешь, в конце концов?!

– Никак не додумаешься, что мне нужно?! А мне нужна только – любовь!

Я, ухмыльнувшись Войцеху, охватил ее тонкую талию.

– Да хоть сейчас. Так бы сразу и сказала.

Она схватила и отвела мою руку со злом, разгорающимся в ее глазах все ярче.

– Ты даже не знаешь, что такое – любовь! Ты думаешь, что все начинается и кончается в

постели!

– Ты что, хочешь меня на колени поставить и заставить просить прощения, каясь в том, в чем я

не виноват?! Хочешь слова – такие же красивые, как неправдивые?! Не дождешься! Не жди от меня

ползания на коленях перед глупыми девичьими мечтами!

– А я и не жду! От вас всех ждать нечего! Мне все о вас наперед известно!

Она сбросила рубашку и заломила руки за спину, стараясь одолеть следующую застежку. Я

охватил ее плечи и руки, не позволяя ей и шелохнуться. Только девушка вырывается все отчаяннее.

– Достаточно. Не рвись, дура!

Она застыла, выпрямившись и высокомерно смотря мне в глаза.

– Это вы! Это вы со мной сделали! Что вы со мной сделали?!

– Успокойся.

– Я не могу так жить! Я живу со зверьми! И даже не знаю – живу я в волчьем логове или в

медвежьей берлоге! Я не могу так жить! Не могу жить с оружием и с ложью!

– Агнешка, мы же защищаем тебя!

– Я так не могу! Это вы можете! А я не могу! Я уйду от вас! Я ухожу от вас!

– Агнешка, я тебя отпустить не могу. Я тебя не пущу.

– Будешь меня со своим Войцехом взаперти держать?! Будешь силой брать?!

– Да ты что говоришь?! Знаю я, что тебе тяжело! А о нас ты не думаешь?! Думаешь, тебе одной

здесь больно, что ты одна здесь боишься?! Мы все не в порядке! Только мы будем все невзгоды

терпеть – и все преодолеем! Все вместе – все втроем! Ясно?!

Я встряхнул ее, охватывая ее плечи крепче.

– Я, ты и он – разные люди… но мы вынуждены стать родными людьми! А родных не

выбирают! К ним приходится просто привыкать! Поняла?! Нам придется привыкнуть друг к другу!

И помни, что главное, – не блистание благородной добродетели! Главное, – что мы будем друг с

другом, что бы ни было, что бы нас в будущем ни ждало! Ты поняла?! Пойми ж, наконец! Мы не

оставим друг друга, что бы ни произошло!

– Мне страшно, Вольф! Мне так страшно! Все время страшно! Я думала, что ты вернешься, и

все кончится! А ничего не кончается! Мой кошмар не кончается, Вольф!

• Предыдущая
• 62/87
• Следующая