Коты, призраки и одна бабушка (сборник) - Лаврова Светлана Аркадьевна - Страница 1

• 1/39
• Следующая

– Мя-а-ау!

Коты – не петухи, на рассвете не поют. Поэтому петух Пантелей очень возмутился. Ежели ты кот, то мурчи себе потихоньку в тряпочку, а орать в четыре утра – это петушиная привилегия. «Самозванец, – ворчал пожилой Пантелей, тяжело взбираясь на забор. – Коты напрочь распоясались, скоро у нас хлеб отобьют. И кому тогда понадобятся петухи, ежели любой кот будет петь по утрам? И яйца нести? Ваще кукаре».

Пантелей обустроился на заборе, хлопнул пару раз крыльями (так полагалось) и закричал привычный текст:

– Кукареку!

В соседних дворах тут же откликнулись – коллеги Пантелея уважали.

– То-то, – удовлетворенно заявил Пантелей, боком слезая с забора. – Это вам не то что какое-то мяу… это, скажу я вам, качество.

– Цыц, мяукалка! – прикрикнула на кота бабушка, не вставая с кровати. – Ишь, удумал – орать в четыре утра! И чего надо?

– Кильку, – честно сказал Томек. – Или минтай. Мне дома всегда в это время завтрак подают. Кильку со взбитыми сливками, минтай с пармезаном и бланманже… Да еще уговаривают: «Скушай, Томичек, килечку за маму, килечку за папу, ломтик осетринки за мир во всем мире…»

– Не ври, – не поверила бабушка. – Я свою подругу знаю. Чтоб она встала в четыре утра кота кормить? Да ни за что! Брысь и заткнись!

«Не поверила», – вздохнул Томек и снова улегся в кресло. Бабушка на кровати тоже вздохнула и подумала, что завтра будет труднее. Завтра к ней на дачу приедут еще три кота… не считая внуков. Лето обещало быть более чем интересным.

– И все ты врешь! Бабушки Марианнами не бывают! – возмутилась Дашка. – Бабушка Марианна! Ха! Еще скажи: бабушка Констанция! И дедушка д’Артаньян!

– Я что, виновата, что ее так назвали? – пожала плечами Ритка. – Она нормальная, хотя и Марианна. Одно плохо – каникулы уже три недели, а забирает она нас только сейчас. Потому что в июне она была на конференции в Риме. По интраоперационному мониторингу.

– Бабушки на конференции не ездят, – уже не так уверенно возразила Дашка. – Тем более в Рим. Они дома сидят, борщ варят.

– Моя борщ не любит, – сказала Ритка. – Моя любит кассату по-сицилийски.

– Маргарита, ты вообще собираешься ехать? – Это мама высунулась из окошка машины.

Надо же, вот только что они все еще суетились снаружи – мама, папа, близнецы и кошка… и вот уже все внутри. Рита заспешила:

– Пока, Даш, приеду в конце августа.

– А мы зато в Турцию! – выкрикнула вслед ей Даша. Но Рита не ответила, она утрамбовывалась внутрь машины. Это было не так уж легко.

Когда семейство Логиновых покупало эту машину, оно было ровно в два раза меньше и состояло из мамы, папы и Риты. Поэтому они выбрали маленькую подержанную штучку, которая ела мало бензина и могла парковаться на носовом платке. Штучка носила гордое имя «опель агила» и представляла собой коробочку на колесах с багажником чуть больше спичечного коробка. При регистрации гаишник назвал ее «бешеная табуретка». За «плечами» машинки были многие километры немецких дорог, потом ее перекупили в Белоруссию, она еще там побегала и наконец в предпенсионном состоянии добралась до Урала и до семейства Логиновых. Но, несмотря на возраст, она была бодрая, безотказная и вела себя идеально, хотя поначалу, наверное, удивлялась потрясающему качеству уральских дорог. В Германии она такого не видела. Логиновы прозвали «опелюшку» Фроськой и очень любили. И все в ней помещались, вот что главное! Но потом семья увеличилась на одну кошку и двух близнецов. И если кошка в общем-то планировалась и была взята в семью сознательно, то близнецы свалились как снег на голову! Мама с папой собирались ограничиться одной Ритой. Но близнецы где-то там самозародились и поставили всех перед фактом. И теперь спереди во Фроське сидели мама и папа, а сзади в креслах были прицеплены Рита, кошка и два мелких годовалых брата. И вся эта конструкция ехала на дачу к бабушке.

– Твоя мать – герой, – нервно говорила мама папе. – Забрать на лето трех внуков и кошку! Может, я все-таки останусь с ними? Нехорошо навяливать ей такую кучу детей… и вообще, я беспокоюсь, как она с ними справится.

– Бабушка сама предложила, – возразил папа. – И что значит «останусь»? Мы уже взяли путевки. Отдохнешь, выспишься… а детям у бабушки хорошо будет.

Рита вздохнула. С одной стороны, ей было маленько завидно: мама с папой ехали в Турцию. С другой стороны, была она в этой Турции два года назад. На пляже скучно, на экскурсии жарко. Прошлое лето у бабушки получилось куда веселее. Она с двоюродными братьями строила корабль, вступала в контакт с инопланетянами, открывала неизвестную науке пещеру… ну, почти пещеру. И почти неизвестную. А купаться можно и в прудах, их в Кыштыме несколько. И бабушка не будет каждую минуту одергивать, как мама: «Туда не ходи», «Там не бегай», «Вылезай из воды, простудишься», «Вымой клубнику – на ней микробы».

Близнецы, конечно, осложнят жизнь. Но они будут ползать по саду, а Рита вырвется на свободу!

Кошка Тиша на коленях у Риты тоже строила планы. Травка, по которой можно бегать, пруд, в котором можно плавать… хорошая компания, мурр… В прошлом году она была маленькая, и большие коты не принимали ее в свое общество, а сейчас она уже большая.

«Опель» по имени Фроська мчался по Челябинскому тракту навстречу приключениям…

– Ты ведь уже большой, тебе неинтересно играть с этими малышами. И в Кыштыме такая скука: маленький городок, крохотная дача, грязный пруд. Давай в этом году ты туда не поедешь?

– Мам, ну каждый год, каждый год одно и то же! – вспылил Артем. – И с чего это Ритка маленькая? Она всего на десять месяцев моложе меня. А Люк умнее иного взрослого.

– Если ты не поедешь к бабушке, то я возьму кредит, и мы отправимся в Грецию. Или в Испанию, – сказала мама.

Это уже был откровенный шантаж. Хотелось возмутиться и наговорить маме неприятных вещей, но Артем сказал очень спокойно:

– Греция – это здорово. И Испания тоже. Ну, на две недели ты упрячешь меня в Испанию. А потом все равно я поеду к Марианне!

– Не смей называть бабушку Марианной! Она старая! Старость надо уважать! – закричала мама, срываясь.

– Она не старая, – еще медленнее и спокойнее сказал бледный Артем. – Мне кажется, она моложе тебя.

Мама ушла в свою комнату и хлопнула дверью. Артем вздохнул и запихнул в рюкзак вторую футболку. Каждый июнь повторялось то же самое.

Когда-то давно родители Артема развелись. И маме не нравилось, что Артем каждый год ездил на дачу к бабушке, матери ее бывшего мужа. А Артем хоть тогда и мелкий был, но сказал, что он не такой дурак, чтобы лишаться бабушки. И бабушка была на его стороне. Она сказала: «Вы там хоть разводитесь, хоть стреляйтесь, хоть в Атлантике топитесь, а внука – ко мне на лето, пока ему не надоест». Пока Артему не надоедало. В школе он как-то не вписался в компанию, а с двоюродной сестрой и с родным братом ладил хорошо. Бабушку он с детства звал по имени – Марианной. Мама возмущалась, а бабушка говорила: «Главное, Артем, не зови меня Сергеем Модестовичем – это был наш учитель математики, и я его очень боялась». Артем слушался и Сергеем Модестовичем бабушку не звал. Разве что очень редко, из вредности.

• 1/39
• Следующая