Мичман Изи - Марриет Фредерик - Страница 60

• Предыдущая
• 60/99
• Следующая

Как только они вышли из комнаты, вице-консул весело захихикал, а мисс Джулия, думая, что он радуется тому, что отделался от капитана Хрякка, захихикала ещё веселее, глядя на нашего героя как на своего соучастника, а Джек, по причине, известной нашим читателям, смеялся веселее всех остальных.

Незадолго до наступления темноты с брига прислали шлюпку, и мистер Мужлант, как было условлено, сказал, что пойдёт в канцелярию и подготовит расписку, иначе говоря, наденет наряд своей сестры. Мисс Мужлант тотчас встала и, пожелав нашему герою счастливого пути, сказала, что ляжет спать, так как у неё разболелась голова. Затем она попрощалась с братом и ушла в свою комнату дожидаться условленного часа, когда наш герой, отчалив от пристани, якобы с целью ввести вице-консула в заблуждение, вернётся, чтобы встретить её в саду и отвезти на бриг. Джек отправился с вице-консулом в канцелярию, где помог ему снять одежду, свернул её узлом и завязал в платок, чтобы вице-консул мог переодеться в мужское платье на судне.

Когда всё было готово, Джек повёл мнимую мисс Мужлант к лодке, держа в руках узел с одеждой. Они поспешно отчалили, и Джек улучил момент, чтобы уронить этот узел в воду. Лодка подошла к борту судна, мистер Мужлант поднялся на палубу, и Джек, взяв его под руку, проводил до каюты, где вице-консул пожал Джеку на прощание руку и сказал шёпотом: «Ну и посмеёмся же мы завтра!». Тем временем шлюпку взяли на тали и подняли на шлюпбалки. Для того чтобы мистер Мужлант не мог догадаться, что происходит снаружи, Джек плотно задраил крышки иллюминатора в каюте. Здесь к Джеку подошёл Гаскойн и пожал ему руку.

— Я так тебе обязан, Джек! Ну и посмеёмся же мы завтра утром!

Как только лодку подняли на борт и грот-парус наполнился ветром, капитан Хрякк подошёл к нашему герою и пожал ему руку, благодаря его за помощь, после чего добавил: «Послушайте, мистер Тихоня, ну и посмеёмся же мы утром!».

«Смеётся тот, кто смеётся последним», — подумал Джек. Ветер дул попутный, вахтенные стали по местам, бриг поставили по курсу, и все улеглись в гамаки, с нетерпением ожидая завтрашнего утра, и к рассвету транспорт «Мэри-Энн» уже находился в сотне миль от африканского берега.

Пусть читатель сам представит себе, какой оборот приняли события на следующее утро. Все пришли в ярость, кроме Джека — он только посмеивался. Капитан хотел повернуть корабль, чтобы забрать мисс Мужлант, Гаскойн — чтобы вернуться к Азар, а вице-консул — чтобы вернуть себе свободу, но ветер не благоприятствовал возвращению. Вскоре Джеку удалось склонить капитана на свою сторону, указав ему, что в случае возвращения ему, во-первых, придётся распрощаться со своим договором о фрахте судна, а во-вторых, он заплатит за бычков, погибших по его вине во время затянувшегося перехода; а в-третьих, если он хочет жениться на мисс Мужлант, он не должен компрометировать невесту, живя с ней на борту до свадебной церемонии, и наконец, он всегда волен вернуться и жениться на ней в любой другой момент, когда ему будет угодно, брат не может быть этому помехой. Капитан признал все эти доводы разумными и успокоился, после чего приказал поставить дополнительные паруса на марсе и гроте.

Что касается Гаскойна, его невозможно было урезонить, поэтому они с Джеком договорились, что будут драться на дуэли, как только пристанут к берегу. Но больше всех сердился мистер Мужлант: он настаивал на возвращении судна, угрожал Джеку и капитану Хрякку Министерством иностранных дел. Он требовал, чтобы ему вернули одежду, но Джек только разводил руками, говоря, что она упала в воду, когда они отчаливали, а другой на корабле нет. Тогда вице-консул приказал штурману и матросам повернуть корабль назад, но те только посмеивались, глядя на его женский наряд.

— В любом случае я добьюсь, чтобы вас прогнали со службы, — грозился он Джеку.

— Буду вам премного обязан, — отвечал тот.

Вице-консул был настолько смешон в наряде своей сестры, что капитан Хрякк от души смеялся над своим будущим шурином, забыв о собственном разочаровании. Он опять подружился с Джеком, который вернул себе прежнее влияние на судне, и в знак примирения шкипер велел выставить на кабестан бутылочку портера. Они отлично пообедали, и отказ мистера Мужланта присоединиться к ним ничуть не испортил им аппетита. Гаскойн совершенно не притронулся к еде, но пил больше, чем нужно, глядя через край рюмки на Джека как на злейшего врага, а Джек только посмеивался. Мистер Мужлант обратился к матросам с просьбой одолжить ему что-нибудь из их одежды, но Джек предвидел это и запретил им делиться одеждой, а Джек был всемогущ на судне. Матросы не соглашались расстаться ни с одним предметом своей робы ни за какие деньги. Мистер Мужлант сбавил тон и попросил у капитана Хрякка прощения за отказ выдать замуж за него свою сестру, а затем стал умолять его дать ему какую-нибудь одежду, на что капитан Хрякк ответил решительным отказом. Гаскойн в ответ на просьбу грубо послал вице-консула ко всем чертям. Наконец он обратился к нашему герою, который рассмеялся и заявил, чтобы тот держал рот пошире. Мужлант уселся в своих юбках на юте и поклялся отомстить. Гаскойн, напившись до положения риз, отправился в каюту и лёг спать, а наш герой с капитаном Хрякком продолжали попивать портер. Так прошёл первый день их плавания при замечательно попутном ветре, и «Мэри-Энн» продвинулась на север более двухсот миль под весёлый аккомпанемент: бычки мычали, петухи кукарекали, а овцы блеяли. Джек захватил вторую койку в каюте, поэтому «представитель его величества» в юбках вынужден был лечь на топсель, разостланный меж палубами, в окружении бычков, которые время от времени пытались достать его рогами, словно знали, что именно ему они обязаны своим заточением на борту, чтобы в скором времени стать говядиной для Тулонского флота.

Не будем подробно описывать переход транспорта до Тулона, длившийся десять дней при попутном ветре и благополучно завершившийся для бычков — ни один из них не погиб за время рейса. Голод всё-таки вынудил мистера Мужланта присоединиться к компании за обедом, но ел он молча, воображая, что час его отмщения пробьёт, как только они прибудут в Тулон. К Гаскойну постепенно вернулось душевное равновесие, но он не разговаривал с нашим героем, который по-прежнему пил портер и посмеивался. Наутро одиннадцатого дня они оказались в окружении судов Тулонского флота, и мистер Мужлант, торжествующе улыбаясь, прохаживался в своих юбках мимо Джека, но, к своему удивлению, не видел на его лице никаких признаков тревоги.

Флот стоял на якоре. «Мэри-Энн» приблизилась к корме флагманского судна, Джек сел в шлюпку и отправился к адмиралу, чтобы доложить о доставке бычков. Сыграли общий сбор, и груз «Мэри-Энн» разделили меж судами флота, после чего адмирал спросил Джека, не имеются ли у шкипера судна дополнительные запасы провизии. Джек ответил, что у шкипера их нет, но он сам, по совету губернатора Мальты, купил две дюжины овец и домашней птицы, которых он охотно передаст адмиралу, если он их примет. Адмирал выразил признательность губернатору и Джеку за оказанное ему внимание и сказал, что он примет эту провизию при условии, что заплатит за неё. Он попросил Джека прислать всю живность на борт флагманского судна и пригласил Джека отобедать с ним, так как Джек щеголял в своём лучшем наряде и, несомненно, имел вид джентльмена.

— Мистер Изи, — сказал адмирал, осматривая транспорт в подзорную трубу, — кто это там на судне, жена шкипера?

— Нет, сэр, это вице-консул.

— Как вице-консул, в юбках?

— Да, вице-консул Тетуана. Он явился на борт в таком виде, когда судно готовилось к отплытию, и я посчитал своим долгом не задерживать доставку Тулонскому флоту свежего мяса, поскольку мне было известно, какую острую нужду в нём испытывает флот.

— В чём дело, мистер Изи? — спросил адмирал. — Здесь что-то не так. Прошу зайти ко мне и доложить, что произошло.

• Предыдущая
• 60/99
• Следующая