Мичман Изи - Марриет Фредерик - Страница 7

• Предыдущая
• 7/99
• Следующая

Можно было подумать, что все домашние будут долго переживать разлуку с Джонни, однако этого не случилось. Во-первых, доктор Миддлтон обратил внимание миссис Изи на то, что в школе порка не применяется, тогда как дома не исключена возможность повторения трёпки, которую Джонни получил от отца, а во-вторых, хотя миссис Изи полагала, что она не перенесёт разлуки с сыном, она вскоре убедилась, что без него ей живётся счастливее: избалованный ребёнок всегда является источником забот и беспокойства в доме, а с отъездом Джонни оказалось, что покой и отдых ей больше по душе. Вскоре она отвыкла от него и стала довольствоваться тем, что виделась с ним только время от времени. Слушая отчёты доктора Миддлтона об успехах мальчика, она окончательно примирилась с пребыванием Джека в школе и его короткими наездами домой во время каникул.

Джон Изи делал большие успехи в учёбе, так как у него были большие природные способности, и каждый раз, выслушав доклад доктора Миддлтона, мистер Покладистый потирал руки от удовольствия и поговаривал: «Пусть мальчик поучится ещё годика два, а тогда я сам возьмусь за него, чтобы дать ему полировку». Во время каникул он пользовался каждой возможностью, чтобы вбить в голову Джонни свои идеи о равноправии людей. Казалось, что Джонни слушает разглагольствования отца лишь краем уха, но поведением своим подтверждал, что они не пропадают даром, поскольку хватал всё, что ему нравилось, не спрашивая на то позволения родителей. Таким было воспитание нашего героя до момента достижения им шестнадцатилетнего возраста, когда он превратился в крепкого, статного и пригожего юношу, правда, несколько развязного и болтливого — по этой части, при желании, он мог бы заткнуть за пояс своего отца.

Самому мистеру Изи больше всего нравилось в сыне его красноречие. «Правильно, Джек, оспаривай этот пункт, давай, Джек, мой мальчик», — говорил он, когда Джек вступал в спор с матерью, и, повернувшись к доктору Миддлтону, замечал, потирая руки:

— Поверьте мне, доктор, Джек ещё станет известным, очень известным человеком.

Затем он подзывал Джека и давал ему гинею в награду за ум, пока наконец Джек не уверился, что спорить — на самом деле очень умное и дельное занятие. Он никогда не делал попыток вступать в спор с мистером Бонникаслом, поскольку находил, что аргументы мистера Бонникасла слишком сильны для него, но он спорил со всеми ребятами в школе, пока спор не переходил в драку, которая и решала его исход. А иногда он спорил с младшими учителями. Короче, к началу летних каникул, о которых мы сейчас начинаем наш рассказ, Джека просто распирало от массы аргументов, от желания спорить где угодно и с кем угодно. Он только тем и занимался, что расчленял любой спорный вопрос по пунктам и оттачивал аргументы к каждому из них до остроты булавочной иголки, хотя им иной раз и недоставало остроты ума.

Однажды Джек целое утро безуспешно рыбачил в реке, как вдруг заметил какой-то большой пруд, по всем признакам хорошо заселённый рыбой. Он раздвинул доски в заборе, проник в парк и, усевшись на берегу, забросил леску в воду. Он успел вытащить несколько отличных рыбин, когда его вежливо поприветствовал владелец пруда, появившийся в сопровождении двух сторожей:

— Не откажите в любезности, молодой человек, сообщить мне, как вас зовут, — осведомился владелец у Джека.

Теперь Джек был всегда учтив и вежлив.

— С удовольствием, сэр, меня зовут Джек Изи, к вашим услугам, сэр.

— Думается, вы уже оказываете мне услугу, ловя рыбу в моём пруду, — ответил тот. — Сударь, известно ли вам, что вы нарушаете права частного владения?

— Дорогой сэр, этот вопрос представляется мне спорным, — ответил Джек. — По общепринятому смыслу, «нарушение прав частного владения» означает вторжение какого-либо лица на землю или иную собственность, принадлежащую другому лицу, без согласия владельца. Так вот, сэр, этот вопрос может быть сведён к следующему: не создан ли весь мир для всех? Имеет ли право отдельная личность либо группа отдельных лиц притязать на исключительное владение той или иной его частью? Пока что, сэр, я изложил предпосылку, а теперь мы обсудим эту проблему по частям.

Человек, чьи права нарушил Джек, слышал о мистере Изи-младшем и его пристрастии к спорам. Он и сам был не лишен чувства юмора и был склонен рассматривать этот случай скорее как повод для шутки, нежели для гнева. Тем не менее он считал нужным убедить Джека в неразумности его доводов.

— Но, мистер Изи, если, с вашей точки зрения, нарушение прав частной собственности допустимо, вы же не будете утверждать, что брать чужую рыбу справедливо? Я покупал мальков, засеивал ими свой пруд и подкармливал их. Вы не можете отрицать, что рыба в пруду — моя собственность и брать её равносильно воровству.

— Опять-таки это спорный вопрос, дорогой сэр, — заявил Джек. — Но простите, у меня клюёт.

Джек выдернул из воды большого карпа, вызвав возмущение сторожей и улыбку у хозяина, снял рыбу с крючка, сунул её в садок и вновь наживил крючок с величайшим sand froid[8]. Забросив леску в воду, он продолжил как ни в чём не бывало:

— Как я сказал, это спорный вопрос. Все земные твари созданы на потребу человеку — под человеком я имею в виду всё человечество, — и творец никому не вручал монопольного права на владение ими. Вода также дар небес и создана для всеобщего пользования. Теперь мы подошли к вопросу о том, в какой мере рыбу можно считать вашей личной собственностью. Если бы рыба росла с единственной целью доставить вам удовольствие и украсить ваш стол, нам понадобилась бы иная цепочка рассуждений. Но ведь это не так, рыба растёт в соответствии с инстинктом, заложенным в ней природой, с целью удовлетворения потребности всех людей, поэтому я утверждаю: вы не сможете доказать, что она принадлежит вам больше, чем мне. Что же касается заблуждения, допущенного вами, когда вы выращивали рыбу, полагая, что она ваша собственность, то это не такая уж редкая ошибка в нашем мире, где даже отцы, давая пропитание своим детям, считают их своей собственностью. Постойте, сэр, у меня опять клюёт. Ах, сорвалась…

— Значит, мистер Изи, вы утверждаете, что весь мир со всем его содержимым создан для всех?

— Вот именно, сэр, таково мнение моего отца, а он великий философ.

— Ну, а как ваш отец объясняет то, что одни владеют собственностью, а другие обходятся без неё?

— Очень просто: те, кто посильнее, отобрали её у тех, кто слабее.

— Но разве так не было бы всегда, даже если бы мы жили в век всеобщего равноправия, который, как вы полагаете, когда-нибудь наступит? Предположим, два охотника преследуют одну и ту же дичь и оба одновременно настигают её, разве не сильнейший из них унесёт её с собой?

— Это я допускаю, сэр.

— Так где же ваше равенство?

— Этот довод совсем не опровергает идею равенства, а только доказывает, что равенство пока недостижимо. Точно так же этот довод не служит для опровержения идеи, что всё в мире создано для всех в равной мере, он только доказывает, что сильнейший пользуется своим преимуществом над слабым, что весьма естественно.

— Значит, вы допускаете, что это естественно. Так вот, мистер Изи, я рад отметить, что наши точки зрения совпадают, и мне остаётся только выразить надежду, что так будет и впредь. Как вы видите, я и мои сторожа составляют наиболее сильную сторону в нашем споре, и, соглашаясь с вашим тезисом, что рыба в равной степени принадлежит как вам, так и мне, я воспользуюсь преимуществом сильного и объявляю эту рыбу моей, что, как вы сказали, только естественно. Джеймс, забери рыбу.

— Простите, — прервал его Джек, — мы ещё не закончили обсуждение этого вопроса…

— Отчего же, я действую в согласии с вашими доводами. Я забираю рыбу. И это ещё не всё. Эта удочка также принадлежит как вам, так и мне, поэтому, пользуясь правом сильного, я забираю и её. Джеймс, Вильям, отберите у него удочку — она наша.

— Позвольте заметить, — возразил Джек, — хотя, с моей точки зрения, земля и всё, что на ней, созданы для нас всех, я вовсе не отрицаю, что вещи, изготовленные руками самого человека, являются его собственностью.

• Предыдущая
• 7/99
• Следующая