Сталин. Жизнь одного вождя - Хлевнюк Олег Витальевич - Страница 87

• Предыдущая
• 87/117
• Следующая

Помимо рождения Василия, жизнь Надежды осложняли проблемы с первым сыном Сталина Яковом, который с какого-то времени был принят в новую семью отца. В письмах своей свекрови Екатерине Джугашвили в 1922–1923 гг. Надежда осторожно жаловалась: «Яша учится, шалит, курит и меня не слушается»; «Яша тоже здоров, но учится немного плохо»[728]. Якову в это время было 15–16 лет, на 6 лет меньше, чем его мачехе. Несколько лет спустя, в 1926 г., Надежда писала приятельнице о Якове: «…Я уже потеряла всякую надежду, что он когда-либо сможет взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели»[729]. Яков не находил общего языка и с отцом. Конфликт по поводу намерений Якова жениться закончился трагически. Добиваясь своего, Яков совершил попытку самоубийства. 9 апреля 1928 г. Сталин написал Надежде: «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет где хочет и с кем хочет»[730]. Отношения Сталина со старшим сыном на некоторое время охладились. Накануне войны Яков учился в Артиллерийской академии. Сталин, судя по всему, был доволен сыном. 5 мая 1941 г. Яков присутствовал на большом приеме в Кремле в честь выпуска военных академий. Сталин же в своей речи на этом приеме заявил: «У меня есть знакомый, который учился в Артиллерийской академии. Я просматривал его конспекты и обнаружил, что тратится большое количество времени на изучение пушки, снятой с вооружения в 1916 году»[731]. Очевидно, что речь шла о конспектах Якова, а значит, о том, что отец и сын периодически общались.

В начале 1926 г. Надежда родила дочь Светлану. Сообщая об этом радостном событии жене Орджоникидзе Зинаиде, Надежда писала: «Словом, у нас теперь целая семья»[732]. Конечно, это была семья особого типа. Сталин, погруженный в работу, вел ожесточенную борьбу за власть. Детей и жену он, несомненно, любил. Однако любил в значительной мере на расстоянии. Вместе удавалось проводить некоторое время на подмосковной даче и южных курортах. Надежда, словно подражая мужу, была постоянно занята работой, общественной деятельностью и учебой. Свое кредо она сформулировала в письме подруге буквально за месяц до рождения дочери Светланы: «Я очень жалею, что связала себя опять новыми семейными узами, – писала она, явно имея в виду предстоящее рождение второго ребенка. – В наше время это не очень легко, т. к. вообще страшно много новых предрассудков, и если ты не работаешь, то уже, конечно, «баба» […] Нужно иметь обязательно специальность, которая дает тебе возможность не быть ни у кого на побегушках, как это обыкновенно бывает в «секретарской» работе, а выполнять все, что касается специальности»[733].

Молодая и энергичная Надежда искренне и энергично стремилась следовать новому образцу «советской женщины». Это было нелегко. Надежда, судя по всему, не отличалась особыми способностями. Незавершенное гимназическое образование страдало пробелами. Как свидетельствуют сохранившиеся письма Надежды, она до конца своей жизни допускала многочисленные синтаксические ошибки. Стремясь наверстать упущенное, Надежда старательно училась. В 1929 г. поступила в Промышленную академию, чтобы получить в полном соответствии с веяниями эпохи высшее техническое образование. Дети очень часто были предоставлены заботам няни, воспитательницы, домашних учителей. В кремлевскую квартиру наняли экономку и повариху. Заметное место в жизни Василия и Светланы занимали сверстники из кремлевских семей, родственники. Большой шумной компанией они проводили время на подмосковных дачах и в кремлевских квартирах.

Такая семейная жизнь имела свои преимущества. Сравнительно редкие встречи могли служить залогом крепости семейных уз. Однако сохранившаяся немногочисленная переписка между Сталиным и Надеждой за период отпусков в 1929–1931 гг. свидетельствовала как о любви, так и о напряженности их отношений[734]. «Целую тебя крепко, крепко, как ты меня поцеловал на прощанье», – писала Надежда мужу. Она сетовала, что скучает по нему, заботливо расспрашивала о здоровье и лечении. Сталин отвечал тем же. Он нежно называл ее Татькой и Таточкой («напиши обо всем, моя Таточка») и, по-детски коверкая слова, слал поцелуи: «Целую кепко ного, очень ного» (крепко, много, очень много). Как любящий отец он постоянно справлялся о детях: «Как дело с Васькой, с Сатанкой (так Сталин нежно переделывал имя Светлана, Светланка. – О. Х.)?»; «Пусть Сатанка напишет мне что-нибудь. И Васька тоже». Посылал в Москву южные гостинцы – лимоны, персики. Однако в эту идиллическую картину внезапно вторгалась ревность и раздражение. В сентябре 1930 г., проведя с мужем часть отпуска и возвратившись в Москву, Надежда набросилась на него с упреками: «Это лето я не чувствовала, что тебе будет приятно продление моего отъезда (имеется в виду перенесение отъезда на более поздний срок. – О. Х.), а наоборот. Прошлое лето это очень чувствовалось, а это нет. Оставаться же с таким настроением, конечно, не было смысла». А через несколько недель опять: «Что-то от тебя никаких вестей […] Наверное, путешествие на перепелов увлекло […] О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно […] что замечательно был веселый и тормошил всех […] Очень рада». Сталин же в ответ сдержанно оправдывался: «Что касается твоего предположения насчет нежелательности твоего пребывания в Сочи, то твои попреки […] несправедливы»; «Ты намекаешь на какие-то поездки. Сообщаю, что никуда (абсолютно никуда!) не ездил и ездить не собираюсь».

Надежда явно ревновала мужа, а он, видимо, давал для этого основания. Однако переписка с женой, скорее, свидетельствует о том, что Сталин не был грубым и циничным волокитой, демонстрирующим свои победы над женщинами. Читая книгу о Японии, вышедшую в 1934 г., Сталин обратил внимание на рассказ о том, что японец может привести в дом проститутку и заставить жену ухаживать за ней. Эту информацию Сталин выделил пометой: «Вот мерзавцы»[735]. Вполне осознавая нелепость такого комментария из уст человека, ответственного за гибель миллионов, отметим, что, скорее всего, это была искренняя реакция. У нас нет оснований подозревать Сталина в пренебрежительном отношении к женщинам вообще и к жене в частности. Уважительно относился Сталин также к матери, сыгравшей столь значительную роль в его жизни.

В общем, советского диктатора трудно назвать семейным деспотом. Скорее, наоборот. Другое дело, что сама Надежда была настолько чувствительной, что обидеть ее могли не только поступки мужа, но даже слухи о них. Многие очевидцы намекали на болезненную психику жены Сталина. Эта версия выглядит тем более вероятной, что заметными психическими отклонениями и заболеваниями страдали мать Надежды, по крайней мере один из ее братьев и сестра. Скорее всего, в хитросплетении всего вместе: сталинской грубости и возможных измен, кремлевских сплетен и слухов и неуравновешенности Аллилуевой – следует искать причины трагедии, произошедшей 8 ноября 1932 г.

В тот день Сталин и другие высшие советские руководители, все с женами, собрались в Кремле на праздничный ужин в честь очередной годовщины октябрьского переворота, который привел их к власти. Точные подробности о том, как проходило застолье, неизвестны. Возможно, Сталин был излишне пьян и слишком откровенно флиртовал с женщинами[736]. Возможно, не в духе была Надежда. Возможно, Сталин нагрубил жене. Возможно, ссору начала она. Во всяком случае, ссора была. Надежда возвратилась в кремлевскую квартиру одна. В эту ночь с 8 на 9 ноября она застрелилась из небольшого пистолета, который подарил ей брат Павел.

• Предыдущая
• 87/117
• Следующая