Иное решение - Семенов Андрей Вячеславович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/90
• Следующая

– Красная Армия только и годна на то, чтобы умирать миллионами, – подтвердил Конрад. – Год назад, во время советско-финского конфликта, их маршалы Ворошилов и Тимошенко забросали линию Маннергейма трупами своих солдат. Я допускаю, что рядовые и младшие командиры Красной армии – отличные и храбрые солдаты, но их высший командный состав ни на что не годен. Их командование не нашло ничего лучше, чем начать военные действия зимой, при низких температурах и по шею в снегу. Большевики не умеют даже правильно выбрать время для начала кампании.

– Не забывай, что большевикам пришлось воевать в Карелии. А там не бывает «подходящего» времени. Зимой морозы и глубокий снег, а летом – гнус и болота. Местность в Карелии сильно пересеченная, много гранитных валунов, болот, озер, рек и речушек. Командованию Красной армии пришлось выбирать между плохим временем года и очень плохим. Поэтому они начали свою кампанию именно зимой.

– Возможно, это и так, отец, но твои рассуждения годятся только для домохозяек и прогнивших западных демократов. Я был в Испании. Я воевал в Польше и Франции. На моих глазах вермахт и люфтваффе росли и крепли, возникнув почти из ничего. Для того чтобы составить себе иное представление о предстоящей кампании и понять, что такое вермахт сегодня, нужно быть в колонне танков Рундштедта и Роммеля, которые разрезали французскую и английскую армии, как нож масло. Самые лучшие армии мира не продержались против вермахта и двух месяцев!

– А разве я спорю? – барон развел руками. – Я даже могу рассказать тебе, как вы проведете эту кампанию. Для чистоты наших расчетов примем исходные условия за идеальные. Пусть господа Браухич и Йодль считают танки и самолеты, мы будем исходить из того, что их достаточно для решения поставленных стратегических задач.

Как Арденны делят Французский театр военных действий на Север и Юг, так и Восточный театр военных действий делят почти напополам Пинские болота в Белоруссии. Это естественное препятствие, для наших танков, увы, непреодолимое. Необходимо определиться с направлением главного удара. На первый взгляд представляется перспективным нанесение его южнее Пинских болот с направлением на Киев, – отставной полковник говорил таким тоном, будто докладывал оперативную обстановку в генштабе. – И дальше, к устью Волги и на Кавказ. Таким образом, в наше распоряжение попадают богатые промышленные и сельскохозяйственные районы Украины, Белоруссии и Южной России, кроме того, мы отрезаем Сталина от бакинской нефти. Но недостаток такого решения, во-первых, в том, что значительно растягиваются коммуникации, на охрану которых потребуется задействовать большое количество боеспособных частей, во-вторых, русские, нависая с севера над нашим левым флангом, получают возможность после перегруппировки своих войск перейти в контрнаступление с угрозой окружения нашей группировки на Кавказе и Волге. Поэтому я считаю, что основной удар будет нанесен севернее Пинских болот по оси Брест – Минск – Смоленск – Москва. Одновременно следует нанести отвлекающий удар на второстепенном направлении по оси Киев – Ростов-на-Дону – Баку. Можно ударить по оси Вильно – Ревель – Ленинград. А можно и по этим двум направлениям одновременно – эти удары увенчаются успехом, потому что Сталин не будет знать, в каком месте наносится основной удар, а в каком – вспомогательный, и будет вынужден перебрасывать свои войска с одного участка фронта на другой, лишь бы заткнуть дыру. При этом он навсегда упускает стратегическую инициативу, а вермахт получает возможность при малейшей заминке на одном направлении форсировать наступление по двум другим. Используя преимущества первого удара и благодаря своей мощи, вермахт за несколько дней способен разгромить войска прикрытия, и он разгромит их, вне всякого сомнения. На проведение мобилизации и стабилизацию фронта противнику понадобится время. Минимум – месяц. Продвижение в глубь территории противника будет вестись со скоростью 50—70 километров в сутки и будет обусловлено степенью физической усталости войск и способностью танков продолжать движение. На этом этапе основным фактором, сдерживающим продвижение наших войск на Восток, будет наличие или недостаток горючего, так как боеспособных войск перед нашими частями не будет целый месяц. Через неделю после начала кампании нашими войсками будет захвачен Минск, через 15—20 дней – Смоленск. После взятия Смоленска необходимо будет сделать оперативную паузу для пополнения войск техникой и личным составом. Кроме того, необходимо будет дать отдых войскам перед решающим наступлением. Я доступно излагаю? – обратился он к сыну.

Конрад слушал, совершенно завороженный. Он и раньше уважал отца, ценил его знания и опыт, но считал их устаревшими и бесполезными. Со времен Первой мировой и техника, и тактика ведения боя, и вся стратегия изменились и ушли далеко вперед. Опыт сражений в Польше, Норвегии, Франции отчетливо это показал. Кроме того, стало ясно, что в целом мире есть только два десятка генералов, способных вести успешные боевые действия в новых условиях, и все они носят немецкую форму. Остальные армии мира не имели навыков ведения войны с применением крупных масс танков и авиации. Они вели такие войны только на штабных картах, неизменно одерживая на них победу, но при столкновении с вермахтом рассыпались за считанные часы. Конрад сам был в числе тех, кто успешно бил эти армии. А теперь отец, последний раз поднимавший в атаку свой батальон под Седаном в 1915 году и с 1933 года восемь лет находящийся не у дел, на своей карте так красочно и убедительно разворачивал картину еще не начавшейся войны, что Конрад мысленно представлял себе воронки от снарядов и бомб, дороги, забитые беженцами, скрежет танков, трупы неприятельских солдат и мерный топот немецких кованых сапог по чужой земле.

– Да-да, – вышел он из оцепенения. – Продолжай, пожалуйста.

– Продолжаю. Еще раз уточню, что условия мы изначально принимаем за идеальные. То есть мы не считаем ни танки, ни самолеты, ни солдат, а предполагаем, что их у нас всегда будет необходимое количество.

Барон вытряс пепел из трубки и стал набивать в нее новую порцию табака.

– Так вот, – продолжал он. – Эта пауза продлится неделю, самое большее – две. Гитлеру опасно упускать время. Пока наши войска восстанавливают силы, Сталин будет готовить полчища славян и монголов для создания щита на московском направлении. От Смоленска до Москвы около пятисот километров. Темп продвижения наших войск неизбежно упадет до 20—30 километров в сутки. Поэтому к операции по окружению Москвы Гитлер сможет приступить через три-четыре недели после начала наступления из Смоленска. Я полагаю, что двух недель для окружения Москвы и еще неделю на ее штурм будет достаточно, так как противник будет деморализован, управление войсками нарушено и русские не успеют организовать крепкую оборону своей столицы. Военная доктрина Советов – «бить врага на его территории и окончить войну малой кровью» – не согласуется со строительством долговременных оборонительных сооружений на своей собственной территории, поэтому инженерные сооружения русских будут легко преодолимы если не для танков, то для пехоты. Подводим итог. Через восемь – десять недель после начала кампании нашими войсками будут взяты Минск, Киев, Смоленск, Вильнюс, Ревель, Ростов-на-Дону и столица большевиков – Москва. Допускаю, что будут взяты Ленинград, Крым, Сталинград, Баку. Но можно ли это будет считать окончанием кампании и победой Гитлера на Востоке?

– А что еще? – удивился Конрад. – Армия противника разгромлена, сам он отброшен за Урал.

Барон сел на диван, снова не торопясь стал набивать табаком трубку. Конрад смотрел на отца, ожидая продолжения. Барон закурил, ароматный дым пополз по кабинету.

– Что вы намерены делать с захваченной территорией? – спросил он, показывая рукой на карту.

Конрад перевел взгляд вслед за рукой отца. Территория, которую предполагалось захватить, и в самом деле была огромна.

– На этих землях будут жить немецкие колонисты. Все солдаты, воевавшие на Востоке, получат в России поместья, а славяне будут на нас работать.

• Предыдущая
• 45/90
• Следующая