Сказки старой Англии (сборник) - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 50

• Предыдущая
• 50/100
• Следующая

В час, когда сова во второй раз возвращается с добычей в гнездо, я увидел сэра Гийона с его госпожой, спускающихся на лошадях с Волшебного холма. Они были довольны успехами Мальчика – вся долина сверкала от его колдовства – и обсуждали, какое блестящее будущее его ждет, когда они наконец отпустят его жить к людям. Сэр Гийон представлял его великим королем, а его супруга – замечательным мудрецом, прославленным своими знаниями и добротой.

И вдруг мы увидели, как вспышки его тревог, бегущие по облакам, вдруг померкли, словно упершись в какую-то преграду, и лай его призрачных псов внезапно умолк.

«Это Колдовство борется с другим Колдовством, – воскликнула леди Эсклермонд, натягивая поводья. – Кто же там противостоит ему?»

Я промолчал, ибо считал, что это не мое дело – возвещать о приходах и уходах Аса Тора.

– Но откуда ты знал? – спросила Уна.

– Потянуло ветром с северо-запада, пронизывающим и знобким, и, как в прошлый раз, затрепетали ветки дуба. Призрачный огонь взметнулся вверх – одним изогнутым лепестком пламени – и умчался бесследно, будто задули свечу. Град, как из ведра, посыпался с неба. Мы слышали, как Мальчик бредет по Длинному Скату – там, где я вас впервые встретил.

«Сюда, сюда!» – вскрикнула леди Эсклермонд, простирая руки в темноту.

Он медленно брел вверх – и вдруг споткнулся обо что-то там, на тропе. Конечно, он был лишь обыкновенным смертным.

«Что это такое?» – удивился он.

«Погоди, не трогай, малыш! Берегись Холодного Железа!» – воскликнул сэр Гийон, и оба они стремглав поскакали вниз, крича на ходу.

Я не отставал от них, и все-таки мы опоздали. Мальчик, видно, тронул Холодное Железо, потому что волшебные кони вдруг резко остановились и с храпом встали на дыбы.

И тогда я рассудил, что время явиться перед ними в своем собственном обличье.

«Как бы там ни было, он поднял его. Наше дело теперь – узнать, что это такое, ибо в этой вещи заключена его судьба».

«Сюда, Робин! – позвал мальчуган, едва услышав мой голос. – Что это я такое нашел, не понимаю».

«Погляди получше, – откликнулся я. – Может быть, оно твердое и холодное, с драгоценными камнями наверху? Тогда это королевский скипетр».

«Ничуть не похоже», – сказал он, сгорбившись и ощупывая железный предмет. Было слышно, как что-то лязгнуло в темноте.

«Может быть, у него есть рукоять и две острых кромки? – спросил я. – Тогда это рыцарский меч».

«Ничего такого нет, – отвечал он. – Это не нож и не подкова, не плуг и не крюк, и я не видел ничего подобного у людей». – Он присел на корточки, возясь со своей находкой.

«Что бы это ни было, ты догадываешься, кто его потерял, Робин, – сказал мне сэр Гийон. – Иначе бы ты не стал задавать эти вопросы. Скажи же нам, если сам знаешь».

«Можем ли мы помешать воле Кузнеца, который выковал эту вещь и оставил там, где оставил?» – прошептал я и тихо поведал сэру Гийону то, чему был свидетелем у Кузни в день Тора, в тот самый день, когда я принес младенца на Волшебный холм.

«Увы, прощайте, мечты! – молвил сэр Гийон. – Это не скипетр, не меч и не плуг. Но, может быть, это мудрая книга в тяжелом переплете с железными застежками? Может быть, в ней блестящее будущее для нашего Мальчика?»

Но мы-то знали, что только утешаем сами себя. И леди Эсклермонд лучше всех почувствовала это своим женским сердцем.

«Тур айе! Во имя Тора! – воскликнул Мальчик. – Оно круглое, без концов – это Холодное Железо, в четыре пальца шириной и в палец толщиной, и на нем что-то написано».

«Прочти, если можешь разобрать», – крикнул я. К тому времени тучи рассеялись, и сова снова вылетела из леса на добычу.

Ответ не замедлил. Это были руны, написанные на железе, и звучали они так:

Он теперь стоял, выпрямившись в лунном свете, наш Мальчик, и на шее у него блестел тяжелый железный ошейник раба.

«Вот оно как!» – прошептал я. Впрочем, он еще не защелкнул замок.

«Какую это означает судьбу? – спросил сэр Гийон. – Ты имеешь дело с людьми и ходишь под Холодным Железом. Растолкуй же нам, научи, как быть».

«Растолковать я могу, а научить – нет, – отвечал я. – Значение этого Кольца в том, что носящий его отныне и навек должен жить среди Спящих Под Крышей, повиноваться им и делать, что прикажут. Никогда ему не стать господином даже над собой, не говоря уже о других людях. Он будет отдавать вдвое больше, чем получает, и получать вдвое меньше, чем отдает, до последнего своего дыхания; и когда перед смертью он сложит с себя ношу, окажется, что все его труды ушли впустую».

«О злой, жестокосердный Тор! – воскликнула леди Эсклермонд. – Но взгляните! взгляните! Застежка еще не застегнута! Он еще может снять кольцо. Он еще может к нам вернуться. Слышишь, мой Мальчик?» – Она приблизилась к нему так близко, как только смела, но ей было невозможно коснуться Холодного Железа. Мальчик и впрямь еще мог снять свой ошейник. Он поднял руки к горлу, как бы ощупывая кольцо, и тут замок щелкнул и встал на место.

«Так получилось», – виновато улыбнулся он.

«Иначе и не могло получиться, – подтвердил я. – Но утро уже близко, и если вы хотите прощаться, прощайтесь не откладывая, ибо после восхода солнца Холодное Железо станет его господином».

Они сели рядом – все втроем – и так, заливаясь слезами, прощались друг с другом до самого восхода. Славный был мальчик – другого такого уж не найти.

Когда настало утро, Холодное Железо сделалось господином его судьбы, и он ушел работать к Спящим Под Крышей. Вскоре он повстречал девушку себе по сердцу, они поженились и нарожали, как говорится, кучу детей. Может быть, этим летом и вы встретитесь с кем-нибудь из их потомства».

«Господи! – вздохнула Уна. – А что делала бедная леди Эсклермонд?»

«Что можно поделать, если сам Ас Тор положил Холодное Железо на тропу юноши? Они с сэром Гийоном утешались мыслью, что успели многому научить своего Мальчика и он все-таки сможет влиять на Спящих Под Крышей. Он и впрямь был славный мальчик! Но не пора ли завтракать? Пожалуй, я немного пройдусь с вами».

Они дошли до сухой, прогретой солнцем лужайки, заросшей папоротником, когда Дан вдруг толкнул в бок Уну и она, остановившись, быстро натянула на ногу один ботинок.

– Эй, Пак! – с вызовом сказала она. – Тут нет вокруг ни Дуба, ни Ясеня, ни Терна, и вдобавок, – она встала на одну ногу, – смотри! Я стою на Холодном Железе. Что ты будешь делать, если мы не уйдем отсюда? – Дан тоже влез в один ботинок, ухватясь за руку сестры, чтобы крепче стоять на одной ноге.

– Что-что? Вот оно, человеческое нахальство! – Пак обошел их вокруг, разглядывая ребят с явным удовольствием. – Вы и впрямь думаете, что я не могу обойтись без горсточки сухих листьев? Вот что значит избавиться от Страха и Сомнений! Ну, сейчас я вам покажу!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Через минуту они влетели как угорелые в домик Хобдена, крича, что набрели в папоротниках на гнездо диких ос, и требуя, чтобы сторож скорее отправился с ними и выкурил этих опасных ос.

Хобден, который как раз закусывал холодным жареным фазаном (его неизменный скромный завтрак), только махнул рукой:

– Чепуха! Еще не время для осиных гнезд. Да и не стану я копать на Волшебном холме ни за какие деньги. Э, да вы занозили ногу, мисс Уна! Сядьте и наденьте второй башмак. Вы уже большая, негоже вам шастать босиком на голодный желудок. Отведайте-ка моего цыпленка.

• Предыдущая
• 50/100
• Следующая