Кровавая судьба (ЛП) - Доун Тесса - Страница 5

Она корчилась и кричала. Отчаянно пытаясь уползти прочь.

Но мужчина просто склонился над ней, смотря с безразличием, пока клал свою сильную руку на ее грудь, надавливая и удерживая на плите.

Джослин встряхнула головой и несколько раз моргнула, как будто пытаясь проснуться от кошмара, надеясь, что это всего лишь дурной сон.

Боль продолжалась.

Пытка не прекращалась.

Крики, казалось, звучали целую вечность, пот ручьем скатывался со лба женщины, ее руки сжимались от невыносимой муки, в то время как темный мужчина спокойно сидел, наблюдая за этой сценой с выражением удовольствия, сверкающим в его глазах.

Он словно специально задерживал дыхание, эротично двигаясь взад и вперед на жесткой скамье. Создавалось впечатление, что он получал сексуальное удовлетворение от страданий женщины, и ему приходилось себя одергивать, чтобы не прикасаться к ней, пока она рожала.

Но, не сумев сдержать своего возбуждения, он наклонился и прижался жестким поцелуем к ее губам, пока она стонала от боли. Это было в высшей степени не нормально.

И то, что произошло дальше, настолько шокировало, что Джослин застыла как загипнотизированная, не в состоянии в это поверить: совершенные губы существа превратились в настоящий оскал хищника, и его клыки медленно удлинились, становясь острыми как бритва. Он водил ими вверх и вниз по всей длине шеи женщины снова и снова, оставляя за собой глубокие, неровные раны. И, наконец, низко застонав от восторга, вонзил их глубоко в ее плоть. Его тело содрогнулось от удовольствия, когда она закричала от боли.

Вся сцена была невообразимо жестокой. Джослин казалось, будто время остановилось, пока она неподвижно лежала на полу пещеры, отчаянно пытаясь скрыть свое присутствие от этого монстра.

Не в силах спасти страдающую женщину.

И тогда женщина начала лихорадочно бороться.

Крики стали такими отчаянными, что Джослин порывалась достать оружие и выдать свое присутствие, только чтобы закончить ее страдания.

Но времени не было.

Мышцы начали растягиваться. Кости ломаться, а ребра трещать.

И страшный, жалобный вой, который можно было назвать только ужасающим, вырвался из ее горла. Ребенок двигался не через родовые пути, а поднимался вверх... вверх... в грудную клетку. Джослин пыталась сдержать собственный испуганный крик, и ее рот раскрылся от ужаса, когда ребра женщины просто прорвались наружу, открывая взгляду ее сердце и легкие.

Темное существо вздохнуло от удовольствия.

Он встал над изломанным телом, потянулся к зияющей груди и достал оттуда двух идеальных новорожденных, оба были мальчиками, с густыми угольно-черными волосами.

С демоническими кроваво-красными прядями.

Когда монстр подошел к приподнятому алтарю, то словно впервые засомневался, пытаясь сохранить контроль над собой. Он мягко положил первого из двух сыновей в углубление, остановившись, только чтобы взглянуть в глаза ребенка и нежно поцеловать его в лоб. Будто знал, что не сможет снова взять младенца. Эта нежность была странной.

Инстинктивно он ближе прижал оставшегося ребенка к груди и отошел от алтаря. Он смотрел, как завозился оставленный ребенок, и его глаза стали холодными, словно лед.

И тогда темный туман пришел в движение.

Он закружился, становясь все более плотным и твердым.

Принимая форму двух длинных рук с костяными пальцами, он тянулся, чтобы схватить, стонал и завывал в пронзительном победном крике.

Завывания становились все громче, когда туман подбирался все ближе к алтарю, где лежал ребенок.

А потом Валентайн напрягся. Его лоб покрылся морщинами. Взгляд превратился в два огненно-красных уголька ненависти, пока туман подкрадывался к ребенку.

Тем не менее, он не шелохнулся, когда серовато-черный дым окружил плачущего младенца. Когда его призрачные пальцы потянулись к шее новорожденного, чтобы сжаться вокруг нее...

И вдруг ребенок исчез.

Валентайн издал низкий сердитый рык, его мощное тело задрожало от гнева, а затем он просто отвернулся, приподнял оставшегося ребенка высоко над головой и улыбнулся. Кривая ухмылка обнажила его идеально белые зубы.

— Тебя будут звать Дэрриан, — объявил он глубоким, звучным голосом. — И теперь Проклятие Крови никогда не коснется меня. Я навсегда бессмертен, — злая ухмылка появилась на его лице. — В то время как Шелби Силивази, любимый отпрыск Джейдона, мертв навечно.

Он саркастически выплюнул слова, а его смех эхом отозвался в высоких сводчатых потолках зала.

— А эта женщина... — он указал на камень, где лежала мертвая Далия, с все еще широко распахнутыми от ужаса глазами, — была лишь бесполезным красивым телом, ты так не считаешь?

Он засмеялся снова, прижимая новорожденного ребенка к своей бездушной груди.

Взмахнув свободной рукой над Далией, он поджег измученное пытками тело, которое сгорало, пока он неторопливым шагом покидал зал.

Тихо напевая колыбельную своему сыну.

Глава 3

Джослин стремительно неслась по извилистой горной дороге.

Она бежала так быстро, что грязь и камни из-под ее ног разлетались в разные стороны. Ветки деревьев царапали кожу, стоило ей приблизиться к ним. Ее сердце неудержимо колотилось, пока ужасы, свидетелем которых она стала, прокручивались в голове.

Было далеко за полночь, а она все еще ждала в глубине темной пещеры, желая убедиться, что существо ушло, прежде чем попытаться сбежать. Взяв документы из рюкзака, она убрала пистолет в наплечную кобуру справа и выкинула полупустую фляжку с водой за левое плечо. Затем торопливо выбросила рюкзак в один из крутых обрывов, перед тем как стремительно выбежать из темного туннеля, с полной решимостью выбраться из пещеры.

Из-за быстрого бега Джослин несколько раз падала, получая синяки и стирая колени в кровь, но не чувствовала боли; адреналин вел ее все дальше и дальше в лес.

Когда она, наконец, остановилась, чтобы передохнуть, ее легкие усиленно работали, а разум взывал к здравомыслию. Этого не могло случиться!

Увиденное не могло быть реальным. Кем был тот монстр?

И бедная беспомощная женщина...

Никто не заслуживал такой жестокой смерти.

Джослин наклонилась, сильно задыхаясь. Она оперлась руками о колени и попыталась набрать больше воздуха в легкие, стараясь очистить свой, как правило, рациональный разум.

Далия.

Убитая женщина.

Была ли она одной из жертв, проданных организацией в рабство? То существо купило ее... чтобы размножаться? Или убить?

Он держал ее целых девять месяцев? И если так, то что, ради бога, вынесла эта бедная женщина?

Большинство женщин, упомянутых в деле об этой организации по торговле людьми, были иностранками. Бедные, ничего не подозревающие иммигрантки приезжали, доверившись неправильному человеку, в отчаянной попытке попасть в Соединенные Штаты. Но Далия была американкой. По крайней мере, она так выглядела. И выговор у нее был американский, когда она называла имя того существа.

Валентайн.

Джослин задрожала и моргнула, чтобы остановить подступающие слезы. Женщина в пещере была прекрасна. И она сильно страдала.

Джослин не могла убежать настолько далеко и быстро, как хотела. Она сделала еще несколько тяжелых вдохов и снова заставила себя двигаться, стараясь не замедлять бег, хотя ее легкие пылали, будто в огне. И пока она бежала, ее сознание продолжало складывать вместе кусочки головоломки...

Какое существо могло зажечь пламя взмахом руки? Кто мог удерживать вырывающуюся взрослую женщину, неважно, беременную или нет, лишь прикосновением ладони? Чьи дети появлялись на свет как какие-то инопланетяне, не рождаясь естественным путем?

И еще кровь.

Он пил кровь.

Джослин пыталась убедить себя, что он был просто каким-то невероятно сильным психопатом-убийцей. Может быть, сумасшедшим наркоманом или кем-то, кто настолько глубоко погрузился во тьму, что в нем совсем не осталось совести. Но она знала, что это не так. Каким бы нереальным все не казалось, Джослин знала правду: то существо — нежить. Абсолютное зло.