Сладкое возмездие (Правосудие во имя любви) - Бакстер Мэри Линн - Страница 16

• Предыдущая
• 16/74
• Следующая

– Сэйра, – повторяла она, сползая на пол.

Кейт закусила губу и не сразу почувствовала вкус крови.

– Кейт, ау, где ты?

Она слышала, как хлопнула дверь, но не нашла мужества даже откликнуться.

– Кейт! – еще раз позвала Роберта.

Кейт не отзывалась.

Роберта вошла в гостиную, на ходу снимая пальто и сбрасывая туфли.

– Ах, вот ты где, – удивилась она. – Я неслась как угорелая. Слава Богу, я опередила Томаса… – Роберта осеклась, заметив пустую кроватку.

– Моего ребенка нет, – тупо и безжизненно сказала Кейт. – Томас забрал.

– Они с отцом уже были здесь?

Двигаясь, как автомат, Кейт поднялась с пола и встала лицом к Роберте.

– Нет, Томас приезжал один.

– Что?!

Кейт рассказала ей, как было дело, умолчав о том, что Томас отнял у нее ребенка силой. Роберта тяжело вздохнула и присела на краешек дивана.

– Вот негодник, не дождался меня. Я еще до него доберусь. Но преподобный Дженнингс наверняка сделал все, как обещал. – Она задумалась. – И все же мне будет спокойнее, если я проверю.

Кейт молчала. Ее душили слезы.

Роберта набрала номер.

Повесив трубку, она озадаченно сказала:

– Как странно.

– Что случилось? – У Кейт расширились глаза. – Что-то с ребенком?

– Нет, нет, – поспешила успокоить ее Роберта, – просто преподобного не было дома, и я задала свой вопрос миссис Дженнингс. Она сначала словно язык проглотила, а потом принялась меня уверять, что уже все в порядке и беспокоиться больше не о чем.

Кейт будто бы не слышала ее.

– Вы знаете, девочка даже не заплакала. – У нее дрожали губы.

– Она у нас стойкий солдатик, вся в маму. – Роберта смахнула слезу. – Как ты себя чувствуешь? Может, чего-нибудь тебе принести?

– Нет, ничего не нужно. Мне хочется только побыть одной.

– Понимаю. Мы с тобой поговорим о наших делах попозже.

– Миссис Стрикленд, я люблю вас. И Энджи.

– Мы это знаем, – тихо и ласково сказала Роберта. – Мы тебя тоже любим.

Когда за ней закрылась дверь, Кейт рухнула на диван и зарылась лицом в подушку. Она знала, что этот день всегда будет витать над ней страшной тенью.

– Как ты себя чувствуешь?

Кейт неотрывно смотрела на дорогу, но вопрос Энджи вывел ее из задумчивости. Машина неслась по безлюдной дороге.

– Ты хочешь сказать, как я себя чувствую при возвращении домой?

Прошла неделя с того дня, как Томас забрал ребенка. Эта потеря нанесла ей незаживающую рану, которая с каждым днем кровоточила все сильнее. Она молилась, чтобы Господь исцелил ее душу, иначе невозможно было жить дальше.

Учебный год давно начался. Она возвращалась в Фор-Корнерс, в родительский дом, в свою школу.

– Да, именно об этом я и спрашиваю.

– Сказать тебе правду?

– Ну конечно!

– Еду, как на казнь, – сказала Кейт с несвойственной ей горечью.

Энджи надулась:

– Можно подумать, тебя кто-то гонит. С чего ты надумала возвращаться? Моя мама тебя за уши оттаскала, что ли?

– Ох, Энджи, – вздохнула Кейт, – все не так просто, и ты это знаешь.

– По мне, так все очень даже просто. Ты с нами жила как в родном доме и ни с того ни с сего надумала уехать.

– Ты забыла, что звонила моя мама?

– Нет, не забыла, а жаль!

Кейт и сама предпочла бы об этом забыть. У нее в ушах все еще звучал голос Мейвис – жалостный, безнадежный. Она звонила в тот самый день, когда Томас забрал ребенка. Когда Кейт повесила трубку, Роберта всполошилась:

– Что такое, девочка моя? На тебе лица нет.

– Мне придется поехать домой, – ответила Кейт с дрожью в голосе. – Мама… получила травму.

– Боже! Что случилось?

– Она обварилась кипятком. Ошпарила руку.

– Ужасно.

– Придется мне…

Роберта перебила ее:

– Боюсь, мне не удастся тебя отговорить, как бы я ни старалась.

Кейт расправила плечи, пытаясь взять себя в руки.

– Да, вы правы, миссис Стрикленд.

Кейт решилась еще раз посмотреть в лицо подруге. Энджи сжала губы в жесткую прямую линию.

– Энджи, пойми, дело даже не в том, что мне позвонили из дому. Сколько можно сидеть у вас на шее? Вы с мамой и так сделали для меня достаточно – более чем достаточно. Когда я пришла в вашу семью перед… рождением ребенка… – Эти слова всякий раз причиняли ей боль. – Я думала, что это ненадолго.

– Но ведь тебе некуда было деваться, верно?

– Да, верно.

– Как я понимаю, тебе и сейчас некуда идти.

– Энджи, прошу тебя, дай мне договорить.

Энджи пожала плечами и демонстративно уставилась на дорогу.

– Сейчас я нужна маме, а отец… мама говорит, он меня не прогонит.

– Подумать только, какое великодушие!

Неподдельное возмущение Энджи вызвало у Кейт слабую улыбку.

– С его стороны – пожалуй, да.

Энджи фыркнула. В другое время Кейт рассмеялась бы, но в последние дни она отвыкла даже улыбаться.

С большой неохотой возвращалась она в Фор-Корнерс, но другого выхода не было. Роберта настаивала, чтобы она съездила домой лишь на пару дней, проведала Мейвис, а потом вернулась бы к ним в Нью-Браунфелс и там окончила школу. Но самолюбие не позволило Кейт согласиться на это. Она и так слишком долго злоупотребляла их добротой и до крайности осложнила им жизнь. Надо было с этим кончать. Всему есть предел.

Кроме всего прочего, жизнь под одной крышей сказалась на их отношениях с Энджи. После рождения ребенка напряжение не исчезло, скорее наоборот. Иногда Кейт казалось, что Энджи избегает оставаться с ней вдвоем.

Но самое главное, что заставляло ее вернуться в Фор-Корнерс, – это Томас. Она решила выяснить раз и навсегда, какое место он отводит ей в своей жизни; она должна была поговорить с преподобным Дженнингсом, чтобы убедиться, что он довел дело до конца, как обещал.

При первой же встрече с Томасом она намеревалась поставить вопрос ребром. Когда будут выяснены все недоразумения, жизнь вернется в прежнее русло – в этом она не сомневалась.

– Эй, ты меня слышишь? – позвала Энджи, когда у дороги мелькнул указатель «Фор-Корнерс».

Кейт стряхнула с себя задумчивость:

– Будь добра, сверни здесь направо.

Энджи метнула в ее сторону уничтожающий взгляд:

– С какой стати? К вашей ферме ехать по другой дороге.

– Знаю. Но мне надо зайти к Томасу.

– Кейт, ты в своем уме?

Лицо Кейт застыло.

– Энджи, прошу тебя, не начинай все сначала. Я и так знаю твое отношение к Томасу.

– Да он просто крыса. Странно, что ты сама этого не видишь.

– Он отец моего ребенка.

– Да уж, отец, нечего сказать: сначала гнал тебя на аборт, а потом еле дождался, чтобы сбыть ребенка с плеч долой.

– Прекрати, Энджи, – прошептала Кейт, чуть не плача.

Энджи, держа руль одной рукой, сжала холодные пальцы Кейт.

– Не сердись. Это все мой дурацкий язык, ты же знаешь.

Кейт попыталась улыбнуться.

– Да, уж я-то знаю!

– Значит, мир и дружба?

– Ладно. Не в первый раз…

– Вообще-то я хорошая.

– Энджи, я буду ужасно скучать.

– Я тоже.

Они помолчали, погрузившись в задумчивость. Наконец Энджи затормозила перед домом Дженнингсов.

– Приехали. – Энджи заглушила двигатель, повернулась лицом к Кейт и пристально посмотрела ей в глаза. – Что дальше?

Кейт облизала пересохшие губы.

– Подожди меня. Я на одну минутку.

– Кое-кто уже стоит у порога.

Кейт охнула и не сразу смогла открыть дверцу. Выбравшись из машины, она направилась по дорожке к дому. Томас встретил ее на полпути. От Кейт не укрылись стиснутые зубы и недобрый блеск в глазах. У нее упало сердце.

– Что тебе здесь надо? – спросил он без обиняков.

Она выдержала его взгляд.

– Мне надо с тобой поговорить.

Томаса прошиб холодный пот. Он воровато стрельнул глазами в сторону дома.

– Отойдем, а то предки увидят. – Он схватил ее за рукав, чтобы спрятаться за огромным дубом.

– Говори, – потребовал он, откидывая волосы со лба.

• Предыдущая
• 16/74
• Следующая