Абсолютное оружие (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая

Очень быстро мы начали получать удовольствие от этой странной игры в салочки. Азартно стреляли «в молоко», красиво перекатывались, палили от бедра — в общем, отчаянно дурачились. У более азартного Реса быстро кончился боекомплект, и он всё порывался поменяться со мной, потому что я, мол, девушка, он будет меня защищать.

В какой-то момент мы обнаружили, что направление нашего движения аккуратно корректируется хозяевами корабля; проще говоря, нас загоняли. И в итоге загнали: выскочив из-за очередного поворота, мы оказались в тупике, в круглой маленькой комнате, и проём за нашими спинами за какое-то мгновение затянулся.

— Усыпляющий газ, — сообщил Алирес, и встроенные в броню приборы с ним согласились. — Прибежали. Переводи броню в атмосферный режим, нас взяли, — и подал пример, почти сразу безвольно осев на пол.

Я растерянно послушалась. В глазах мгновенно потемнело, а дышать стало тяжело; я поспешила сесть на пол, чтобы не упасть. Аналитический аппарат ударился в истерику, пытаясь распознать отравляющее вещество, а по телу вдруг прокатилась судорога, оставив по себе тяжёлую ломоту.

Абстрагировавшись от мучений собственного тела, — судороги стали корёжить его одна за одной, — я попыталась разобраться в происходящем. По всему выходило, что такая реакция была следствием попыток организма разложить и вывести незнакомый токсин, который в результате этих химических реакций превращался в гораздо худшую дрянь, чем та, которой он являлся изначально.

Благодаря создателей за резервный механизм, позволяющий контролировать защитные рефлексы сознательно, я с горем пополам справилась с проблемой, и почти с блаженством отдалась забытью.

Райш.

Практика показала точность расчёта: глушилка была уничтожена в тот же момент, как наша штурмовая капсула занялась вскрытием обшивки, о чём мне тут же доложил связист с корабля. Поэтому отменять приказ я не стал, действуя по ранее утверждённому плану.

Люблю свой корабль и свою команду, и к подбору кадров подхожу всегда ответственно. Прототип на месте главного калибра и сопровождающая его компания не в счёт, тут у меня выбора не было. А в остальном… Бунтари, дураки и самоуверенные умники надолго на крейсере не задерживались. Вот и сейчас видящий Тарнас, командир штурмовой группы, услышав приказ, не стал выпендриваться. Уточнил только, правильно ли меня понял, задал несколько конкретных вопросов по делу, и оставил меня в покое. Ни возмущения, никаких «зачем» и «почему». Сказали — надо, значит — надо. Идиллия.

В кабине за спиной бодро загрохотали ботинки силовой брони. Я недовольно поморщился; не люблю лишнего шума, а в этих тяжёлых полускафандрах тихо ходить не получается при всём желании. Вот последний звук стих, исчезло ощущение присутствия рядом людей. Одиннадцать пар лучших бойцов галактики отправились выполнять странное и на их взгляд бессмысленное задание. И в том, что выполнят, сомнений не возникало.

А я с наслаждением потянулся в удобном кресле, разминая пальцы. Мне инструкцией было предписано оставаться на своём месте; я же сейчас пилот. И хороший же, ларговы яйца, пилот! Под таким огнём довёл капсулу без единой царапины, есть повод для гордости!

Настроение, несмотря на грядущие неприятности, было приподнятым. Что меня, в общем-то, не удивляло. Во-первых, напугать горячего в принципе очень сложно. Во-вторых, чувство законной гордости собой от отличного полёта приятно грело самолюбие. Ну, и, в-третьих, тело до сих пор помнило новое, до недавних пор незнакомое наслаждение.

При мысли об Экси на лице сама по себе появлялась довольная улыбка. Интересно, а как она там?

Последний вопрос, исподволь закравшийся в голову, заставил насторожиться. Я вдруг сообразил, что понятия не имею, где это «там», в котором находится моя воспитанница. За всеми последними событиями я умудрился подзабыть, что она находится на корабле не потому, что мне так хочется. Опять всему виной её несоответствие стереотипам; никак не удаётся привыкнуть, что эта миниатюрная девочка является полноценным штурмовиком, причём ещё и превосходит всех своих товарищей.

Не спеша связываться с кораблём, я первым делом постарался исключить самый нежелательный вариант. Благо, в космической пустоте, среди чужих существ, запертых в весьма ограниченном пространстве, каждое человеческое сознание сияет маленькой звездой, и определить, есть среди них искомое, не представляет труда. И даже почти не удивился, обнаружив Экси там, где меньше всего хотел её видеть.

Метаться и поднимать панику было глупо. Всё равно уже ничего не изменишь, не отменять же операцию из-за глупых личных мотивов; да и какой разговор может быть о «личном», когда стоит вопрос безопасности всего вида? Оставалось только обругать себя за непредусмотрительность, унять рвущийся из груди недовольный рык и ждать. Тем более, некоторая часть меня, состоящая из собственнических инстинктов, восприняла это известие даже с облегчением: конечно, такое ценное сокровище будет всё время под рукой, и никто на него в наше отсутствие не покусится.

В общем, когда воздух наполнился приторным сладковатым запахом, я был уже вполне спокоен и готов к дальнейшему развитию событий.

Достоверно притвориться спящим довольно сложно. Для горячего — сложно вдвойне, потому что расслабленная неподвижность чужда нашей природе. А уж притвориться так, чтобы поверили йали…

У жукоедов слаборазвитое зрение, — плоское, чёрно-белое, — и напрочь отсутствует обоняние. Зато слух и близкое к осязанию чувство, которым люди не обладают, достигли в процессе эволюции невероятно высокого уровня. Их уровень восприятия механических колебаний среды таков, что любой йали способен уловить малейшие тектонические движения на другой стороне планеты. При этом чувство это может варьироваться в широких диапазонах, ощущают они колебания только тогда, когда хотят их «услышать», и могут проигнорировать мощнейшее землетрясение прямо у себя под носом.

Вот и получается, чтобы обмануть йали, я должен замедлить все процессы в организме, как это бывает со спящими людьми. Это не то чтобы очень сложно, просто требует непрерывной концентрации. А что делать, если эта снотворная дрянь на меня просто не действует!

Через некоторое время после того, как я расслабленно обмяк в кресле, послышался шорох, цокот и едва слышные пощёлкивания — речь йали.

Учитывая количество диалектов этих существ и отличие органов восприятия от человеческих, их язык довольно труден не только для понимания, но вообще для восприятия, а говорить на нём человек почти не способен. Я по долгу службы изучал эту речь, но разговаривать мне с ними до сих пор доводилось несколько раз, и то через специальный прибор-переводчик.

Впрочем, общую суть сказанного я уловил. Жукоеды просто ругали моих людей, говоря что-то о трупах и испорченных стенах, ругали штурмовую капсулу (но я так и не понял, за что именно) и радовались, что их не обманули с этим газом. Кто именно я не разобрал, а вот что именно «не обманули», а не «не обманулись», тут я был уверен.

Меня безразлично сволокли с кресла, протащили по полу до люка, сбросили вниз как мешок. Видимо, они не слишком следили за мной, поэтому не заметили, как я извернулся в падении, чтобы не приложиться головой. А то я, конечно, крепкий и живучий, но падать всё равно больно.

Стало интересно, поволокут ли дальше так же, по полу, прихватив за какие-нибудь конечности (за одну из которых они, похоже, приняли косу). К счастью, нет, меня взгромоздили на какую-то антигравитационную платформу, вповалку с парой штурмовиков (как я с облегчением заметил, спящих, а не мёртвых), и повезли. Один из конвоиров с явно слышным удовлетворением что-то прострекотал про неплохую компенсацию. То ли штурмовики его устраивали больше, чем пассажиры транспорта, то ли захваченная группа была ценнее, чем три собственных корабля. Ещё один выразил сожаление, что зря разрушили какой-то «тр-тр-трык», мол, всё равно всех взяли. На него шикнули, и тема свернулась; но я постарался запомнить этот «тр-тр-трык» — судя по всему, это и был интересующий меня прибор.

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая