Узбекские народные сказки. Том 2 - Афзалов Мансур Иноятович - Страница 96

• Предыдущая
• 96/112
• Следующая

Привели визири столяра, маляра, штукатура и парикмахера во дворец. Поклонились они шаху, а он их спрашивает:

– Кто вы такие?

Один из них говорит:

– Государь, ваши визири нас сюда привели. Я вот столяр, а он – маляр, а это – штукатур, а вот парикмахер.

Шах им говорит:

– Так вот что, столяр, видишь, эти четыре балки прогнулись, надо их убрать и новые поставить. А маляр пусть их быстро покрасит. А ты, штукатур, видишь, стены надо заштукатурить, гладкими сделать. А ты, брадобрей, пока они все это делать будут, мне бороду подстрижешь и расчешешь.

Когда мастера кончили работу и ушли, шах спросил визирей:

– Скажите по совести, кто это вас надоумил этих четырех мастеров позвать?

Визири ему ответили:

– Государь, мы сами, своим умом догадались, что их позвать нужно.

– Правду говорите! – допытывался шах, а сам подумал: «Пока вы сами до этого додумались бы, много дынь созрело бы».

Наконец один визирь выдал тайну:

– Это нас Аяз научил так сделать.

– Правда, государь, это Аяз посоветовал нам, – признались визири, – только он просил нас не говорить вам, поэтому мы сразу и не сказали.

– В таком случае, – говорит шах, – освободите Аяза из подземелья, он у вас хлеб ваш и чай ваш не отнимет.

Приказал шах выпустить Аяза на волю и снова назначил его своим визирем.

Прошло дней пять-шесть, подкараулил один визирь, когда Аяз домой уходил, и решил: «А дай-ка я понаблюдаю, что Аяз у себя дома делает, как он живет». Пошел за Аязом и стал за ним подсматривать.

А Аяз, чуть пришел домой, снял визирский халат, положил его в сундук, а сам лег на солому. Посмотрел он на старые чарики, которые на стене у него на гвоздике висели, посмотрел и говорит:

– Ну, Аяз, хоть и стал ты визирем, а прошлое свое не забывай, старые свои чарики не выбрасывай.

Услыхал это визирь, побежал прямо к шаху и доносит:

– Государь! Мясо от кошки далеко не уйдет, порода все же свое берет. Пошел я сегодня за вашим визирем Аязом и заглянул через дырочку в его двери, так вы знаете, что он делает? Чуть он пришел домой, так халат, который вы ему подарили, снял и в сундук положил, а сам повалился на солому, посмотрел на свои старые чарики, они у него на гвозде висят, и знаете, что сказал: «Хоть ты, Аяз, – говорит, – и шахским визирем стал, но прошлое свое не забывай, старые чарики свои не выкидывай!»

Пришел на следующее утро Аяз к шаху. Шах его спрашивает:

– Что это, Аяз? Говорят, что ты свои старые чарики, в которых землю пахал, у себя в доме на стену повесил, а вчера, когда из нашего дворца домой пришел, халат, который я тебе подарил, в сундук запрятал, а сам на солому лег, на чарики глядел и бормотал что-то. Правда это?

– Правда, государь, – отвечает Аяз.

– Ну, а если правда, – разозлился шах, – так мне такого визиря не нужно. Вон отсюда!

Отобрал шах у Аяза визирскую одежду, дал ему вместо нее старый халат и прогнал.

Пошел Аяз домой и видит: навстречу идет старик лет восьмидесяти. Аяз подумал: «Невежливо будет, если я его обгоню и одного оставлю». Пошел Аяз с ним рядом и говорит:

– Отец, добрый путь вам!

Старик отвечает:

– Добрый или не добрый, лишь бы деньги были.

– Давайте, отец, – предложил Аяз, – долгий путь близким сделаем, а потом разойдемся.

Старик промолчал. Так они еще немного прошли, и Аяз говорит:

– Вот жалко, отец, что коней у нас нет. Давайте хоть на жеребятах поедем.

Разозлился старик, но ничего ему не ответил. Шли они, шли и дошли до кишлака Икан. Старик, так ни слова не говоря, отпер какую-то калитку, зашел во двор, а Аяз один дальше пошел.

А у старика этого была дочь, девушка лет восемнадцати. Она спрашивает:

– Куда вы ходили, отец?

– Да вот, по дорогам побродил, поглядел, что там на свете делается, – отвечает старик.

– Ну, а что нового в городе? – спрашивает дочь.

– Да ничего, – говорит ей отец. – Вот только привязался ко мне по дороге один назойливый человек. Всю дорогу болтал. То говорит «давайте долгий путь близким сделаем», то – «жалко, что коней у нас нет, давайте хоть на жеребятах поедем». Так он до самого дома со мною шел.

Девушка сказала:

– Эх, отец, когда он вам говорил «долгий путь близким сделаем», то он предлагал вам вместе идти и побеседовать, а когда говорил «жалко, что коней нет, давайте хоть на жеребятах поедем», так он, из уважения к вашим летам, хотел вам палку сделать. А вы не знаете этого человека?

– Да он так меня разозлил своими разговорами, что я на него и не глядел. Если даже и увижу, то не узнаю.

– Тогда знаете что, – говорит отцу девушка, – вот вам две копейки, пойдите на базар и спросите у лавочников: «Не имеете ли вы три еды на две копейки?» Если этот человек на базаре, он вам найдет три еды за две копейки. Вы их домой принесете, а ему скажите: «Подождите меня здесь в чайхане».

Взял старик две копейки и пошел на базар. Ходил он по базару и спрашивал: «Где здесь можно за две копейки три еды купить?» – Люди над ним смеялись, говорили:

– Иди, иди, старик! Что ты купишь за свои две копейки?

Тут подошел к старику Аяз и говорит:

– Отец, дайте мне ваши деньги, я сейчас принесу, что вам надо.

Пошел Аяз, купил за две копейки маленькую дыню хандаляк, подает ее старику и говорит:

– Вот, отец, получайте три еды на две копейки.

Старик рассердился:

– Да эту дыню и один человек может съесть, где же здесь три еды?

Аяз ему отвечает:

– Отец, а вы отнесите это тому, кто вам две копейки дал и попросил на них три еды купить. Он мякоть сам съест, кожуру козе отдаст, а семечками кур накормит.

– Ладно, сынок, спасибо, – сказал старик. – Только ты никуда не уходи, подожди меня здесь в чайхане. А как тебя зовут?

– Зовут меня Аяз,- ответил ему дехканин.

Отнес старик дыню домой. Дочь его дыню разрезала, поели они с отцом, а потом она кожурой козу накормила, семечки курам бросила.

После этого дочь старика быстренько развела огонь в тандыре, лепешек напекла. Потом в казане на очаге пельменей наварила, положила их на блюдо, маслом помазала, сверху лепешкой прикрыла и завязала в скатерть-дастархан. Затем позвала соседку-старушку и попросила:

– Тетушка, возьмите этот дастархан, отнесите его на базар и спросите в чайхане: «Есть здесь человек, которого Аязом зовут?» Кто ответит: «Это я», – тому и отдайте все это. А когда он будет брать из ваших рук дастархан, скажите ему: «Небо темное, звезд видимо-невидимо, луна полная».

Шла-шла старушка и додумала: «Он съест или я съем, как они узнают?» Развязала дастархан, съела почти все пельмени, масло слизала, лепешкой закусила, а то, что осталось, аккуратно в скатерть завязала и принесла в чайхану.

– Кто здесь Аяз? – спрашивает старуха.

– А это я, – отвечает Аяз.

– Вот кто-то тебе дастархан прислал. Небо темное, звезд много, луна полная,- говорит ему старуха.

Зашел Аяз в чайхану, развернул скатерть, видит – пельменей совсем мало, масла нет, от лепешки только половинка осталась. Съел все это Аяз, вернул старухе блюдо и говорит:

– Небо светлое, звезд мало, луна на ущербе…»

Взяла старушка блюдо и принесла его девушке обратно. Та спрашивает:

– Что он вам сказал?

– Когда он мне блюдо отдавал, он просил сказать тебе: «Небо светлое, звезд мало, луна на ущербе», – отвечает старуха.

– Это значит, – говорит ей девушка, – что вы по дороге куда-то зашли, масло съели, пол-лепешки съели, пельменей чуть-чуть оставили. И вам не совестно?

Старухе стыдно стало, а сказать ей нечего. Ушла она домой, а девушка попросила отца позвать Аяза. Познакомились они и скоро поженились. Свадьбу сыграли, стал Аяз зятем тому старику. А у старика было немного земли. Аяз снова свои старые чарики надел, начал пахать и сеять.

Пусть он себе пашет и сеет, а вы опять про шаха послушайте.

Зашел как-то шах в свою конюшню, поглядел на коней, разозлился и давай кричать своим визирям:

– Приведите!

• Предыдущая
• 96/112
• Следующая