Я не в твоей власти (СИ) - Середа Светлана Викторовна - Страница 70

• Предыдущая
• 70/78
• Следующая

— Ты… не узнаешь меня?

Девушка покачала головой. Она смотрела без опаски, с интересом, как ребенок, которого еще не научили бояться незнакомцев.

— Юля… вернись. Пожалуйста.

— Куда? — удивилась она. — И зачем? Мне хорошо здесь. Кажется, я всегда мечтала идти вот так. Солнце, ветер, поля. И — дорога без начала и конца.

Солнце? Ветер? Он машинально обвел взглядом пустоту. Но Юлины слова тут же выпали из сознания. Это все неважно. Как убедить ее вернуться?

Он самонадеянно полагал, что самое сложное будет найти и догнать Юлю, а дальше все решится само собой.

В голове вертелись нагромождения слов — пафосных, банальных… бесполезных.

— Ты нужна мне.

Девушка посмотрела на него изучающе, чуть наклонив голову.

— Ты странный. Но ты мне нравишься. В тебе нет опасности. Идем со мной, если хочешь. Со спутником веселее.

— Если я пойду с тобой, мы не сможем вернуться.

— С этой дороги нет возврата, — легко согласилась она. — Зато впереди — много интересного.

«Много интересного!» Дан мысленно застонал. Юля и так не отличалась осторожностью, а Дорога стерла весь прежний опыт, превратив ее в беспечную девчонку. Вот так просто: «Идем со мной», — первому встречному незнакомцу. Далеко ли она уйдет?

Ему не хотелось возвращаться на Дорогу. Он слишком живо помнил ощущение чужеродности, которое сопровождало его постоянно. Наверное, так чувствует себя завоеватель, вторгшийся на чужую территорию: путь свободен, но из каждого оконца его провожают полные ненависти взгляды. Только Дорога была едина во всех ипостасях: и владетель, и владение, и злой взгляд в спину.

Что сказать? Как найти верные слова? Лжи она не простит, а правда… правда уже прозвучала. Хочешь быть рядом — будь.

— Поспеши, Дан, — раздался голос Аланы. — Свеча догорает.

— Свеча догорает… — эхом откликнулся он.

— Что? — удивилась девушка.

— Нет, ничего. Я… с тобой.

— Ты издеваешься, смертный? — хлестнул по ушам злой окрик Аль-Канаро. — Для того, чтобы покончить с жалким существованием, тебе понадобилась Сила Архимагистра вне степени? Я мог бы задушить тебя руками!

Дан поморщился.

— Остынь, Линнэ, — негромко попросила Алана. — Это его право — и его выбор.

Кольнуло мимолетное раскаяние: не успел попрощаться. Но Женька и магистр Астэри поймут, а остальные и сожалеть не станут.

Он коснулся доверчиво протянутой ладони.

Огонек свечи затрепетал в предсмертных судорогах.

…и все погасло.

Слушание еще не началось, и Зал Собраний бурлил и волновался, как море перед штормом. Только в самом центре, в Круге Равновесия, царил мертвенный штиль.

Подсудимых было четверо. Мальчик в бежевом, расшитом золотом, камзоле нервно ковырял ногтем гладкую полированную поверхность подлокотника скамьи. Временами он вскидывал голову, обводил взглядом публику в амфитеатре — и быстро, как будто испугавшись чего-то, опускал глаза.

Юноша — тоже в бежево-золотом, цветах Дома Га'Эрта, — казался отрешенным. По его лицу сложно было понять, о чем он размышляет, но точно не о происходящем в зале.

Второй мальчик, в зеленом камзоле с синей окантовкой на рукавах и лацканах — цветах Дома Эрра — застыл, вцепившись ладонями в край скамьи и втянув голову в плечи.

Рыжеволосая девушка в черной кожаной куртке и брюках в обтяжку сидела, вальяжно развалившись на скамье и положив ногу на ногу. Она рассматривала публику с таким надменным видом, словно была хозяйкой этого зала, а все присутствующие — докучливыми гостями.

В нескольких шагах от Круга Равновесия расположилась группа молодых людей в черно-красных одеждах. Невысокий темноволосый юноша со смуглым подвижным лицом что-то рассказывал, активно жестикулируя, и после каждой его фразы молодые люди разражались хохотом.

Внезапно темноволосый оборвал свою речь на полуслове и повернулся к подсудимым.

— Эй, Га'Эрта, а правду говорят, что ты эльфийку трахал? Блох после этого долго выводил?

Юноша на скамье вышел — или, вернее, выпал — из задумчивости. Кулаки его сами собой сжались, тело наклонилось вперед, словно готовясь броситься на обидчика. Рыжеволосая девушка, не меняя позы, положила руку ему на запястье.

— Эй, Даэнавэра, — лениво протянула она, — а правду говорят, что смертный тебе по морде заехал? Это с тех пор она у тебя такая кривая?

Парень в черно-красном подскочил к заборчику, отделяющему Круг Равновесия от амфитеатра.

— Ты бы лучше помалкивала, шлюха, — с ненавистью процедил он. — С тобой я еще разберусь! Если ты выйдешь из Пустых Миров. И если будешь способна соображать после этого.

Девушка с интересом подняла бровь, подбадривая задиру: ну, продолжай.

— А тот смертный, если тебе так уж любопытно, потом облизывал мои сапоги, пока я не скормил ему его собственный язык.

Оба мальчика побледнели, юноша скривился. Девушка равнодушно повела плечом.

Темноволосый, перегнувшись через низкую ограду, прошипел:

— Но для тебя, Альтерра, я придумаю что-нибудь повеселее. Клянусь честью Даэнавэра.

— Старший Наследник Дома Даэнавэра, — холодно произнес смотритель. — Займите свое место или я буду вынужден удалить вас из зала. А вы, леди Эррато, извольте принять подобающий вид.

— Или — что? — нахально поинтересовалась рыжая. — Тоже удалите из зала?

— Нет. Но ваше непристойное поведение будет учтено при определении меры наказания.

Девушка презрительно фыркнула (разве есть Верховному Хранителю дело до таких мелочей?), но все-таки вняла просьбе. Мановение руки — и странный кожаный наряд превратился в длинное платье с вызывающе глубоким декольте.

Смотритель взглядом выразил недовольство, но придраться было не к чему: зеленое платье с черной окантовкой вполне соответствовало статусу леди из мертвого Дома, находящейся под защитой Великого Дома Эрра. А глубина декольте правилами не регламентируется.

Раздался удар гонга — протяжный, негромкий, словно приглушенный расстоянием. Гул голосов мгновенно смолк. Серый туман Портала вспыхнул радужным многоцветьем. Говорили, что это сияние — отсвет Изначального Пламени. Каждый раз оно ошеломляло по-новому и каждый раз казалось, что невозможно к нему привыкнуть. Но вот из Портала шагнул мужчина в мерцающей мантии служителей Равновесия — и безраздельно завладел вниманием слушателей.

— Десять Взмахов назад в мире Эртан, принадлежащем Великому Дому Га'Эрта, случилось чрезвычайное происшествие.

Когда нынешний Верховный Хранитель отказался от родового имени и надел радужную мантию, Великие Князья долго не могли привыкнуть к его манере — начинать изложение дела без всяких предисловий и ритуальных фраз. Но теперь никто не вспоминал, что когда-то было иначе.

— Один из обитателей мира, темный эльф по имени Гэлленир Фар-Эстель, изготовил артефакт-посредник, при помощи которого стало возможным воссоединение одного из Изначальных Артефактов, Звезды Четырех Стихий. Приняв во внимание угрозу стабильности мира, семья Га'Эрта была вынуждена принять экстренные меры: создатель артефакта, свидетели обряда и все, кто имел к нему отношение, были уничтожены. Разрушить кристалл-посредник не удалось, поэтому он, по согласованию с Великим Князем Эрра, был перенесен в мир Земля, принадлежащий его Дому. Однако в момент переноса произошло непредвиденное: Старший Наследник Дома Га'Эрта, которому поручили перемещение артефакта, перенес вместе с камнем младенца, свою новорожденную дочь.

По залу пробежался изумленный шепоток. Десятки взглядов устремились к юноше в бежевом камзоле, но тот продолжал отрешенно размышлять о своем. Всеобщее внимание, казалось, ничуть не взволновало его.

Хранитель вскинул руку, и шепот утих.

— Дабы избежать нежелательного внимания к дочери, Энриль Га'Эрта оставил ребенка и артефакт на значительном удалении друг от друга. Но прошло немного времени, и кристалл вернулся к девочке. Это неудивительно, ведь они были связаны обрядом. Семья Эрра не уделяла достаточного внимания кристаллу, полагая, что в условиях слабого магического поля он не представляет опасности. Девочка выросла, вышла замуж, родила ребенка и сама умерла вскоре после родов.

• Предыдущая
• 70/78
• Следующая