Эртан. Дилогия (СИ) - Середа Светлана Викторовна - Страница 111

Девочка замолчала, и в наступившей тишине стало слышно, как стучат зубы у парня. Он уже переоделся и закутался в куртку (которая была ему велика на пару размеров), но его по-прежнему сотрясала крупная дрожь. Василиса тоже мелко подрагивала, но это нормальная реакция на пережитый стресс, а вот у бедолаги, кажется, поднимается температура. Только этого не хватало. Игорь досадливо поджал губы.

- Дядь Игорь, ты сердишься? – жалобно спросила Василиса, заметив его гримасу в зеркале. – Ну что я могла сделать? Не бросать же его, раз уж взяли с собой! И, потом, мне его жалко стало. Знаешь, мне кажется, там над ним какие-то жуткие эксперименты ставили! Ты только посмотри на него!

Игорь снова кинул взгляд на дрожащего пассажира. Да уж. Эксперименты там или не эксперименты – еще неизвестно, но выглядел парень и впрямь так, что краше в гроб кладут. Неудивительно, что Васька купилась – она каждого бездомного котенка норовит домой притащить. Вон, сидит, бровки скорбно домиком выстроила, того и гляди разревется.

- Я на тебя не сержусь, успокойся, – сжалился Игорь. – Я сержусь на беспечного идиота, твоего братца, который вечно лезет на рожон, а отдуваются за него окружающие.

Похоже, объяснение Василису ничуть не утешило, но продолжать этот бесполезный разговор Игорь не стал. Сопли будем вытирать в спокойной обстановке, а пока есть более важные задачи.

Он снова попытался наладить контакт с незнакомцем:

- Как тебя зовут? Ты говорить можешь?

Парень не ответил, но его поведение изменилось: проявились признаки беспокойства. Он заерзал на сиденье, завертел головой по сторонам, словно высматривая за окнами знакомые места, и вдруг хрипло и очень тихо, как будто с трудом, выговорил:

- Остановите машину.

Игорь не отреагировал, с некоторым отстраненным любопытством ожидая, что будет дальше.

- Остановите! – все еще хрипло, но уже чуть громче и смелее потребовал пассажир.

- И не подумаю, – невозмутимо ответил водитель.

- Что вам от меня надо? –спросил парень уже с явной агрессией. – Собираетесь вернуть назад? Думаете, вам за это заплатят?

- А что, есть шансы? –Игорь хотел съязвить, но осекся, осененный внезапной догадкой. – Михаил тебя именно для этого прихватил? Получить выкуп?

- Не знаю, – парень сник. – Но вряд ли из милосердия. Остановите. Пожалуйста.

- Послушай, – Игорь старался говорить мягким, уверенным тоном, каким успокаивают маленьких детей и душевнобольных. – Я понятия не имею, что от тебя хотел Михаил. Но Михаила, ты сам видишь, с нами нет, а я не собираюсь тебя никуда отдавать. Мы сейчас приедем в безопасное место, поедим, выспимся, и после этого я отвезу тебя, куда скажешь. Не делай глупостей, ты сейчас не в том состоянии, чтобы разгуливать по ночам в чистом поле… Эй! Что ты делаешь? Твою мать!

Он вдавил педаль тормоза. Взвизгнули шины, машину повело. Тоненько вскрикнула Василиса, пытаясь ухватить беглеца за куртку, но пальцы лишь скользнули по гладкой коже. Парень скорее вывалился, чем выпрыгнул из машины, покатился по обочине – видно было, как мелькает в темноте его белая макушка. Наконец, машина полностью остановилась. Игорь выбрался из салона и побежал назад, ругаясь в полный голос и совершенно не смущаясь тем, что спешащая в трех шагах девочка может его слышать. Ну откуда, откуда на его голову свалился этот психопат?! Как будто одной Василисы было мало!

Он остановился у того места, где выскочил парень. Ошибки быть не могло – вот характерные вмятины на земле, кровь на камне – ободрался, когда падал.

По обе стороны от дороги простирались бескрайние поля, опустошенные и голые после сбора урожая. Ни деревца, ни кустика – спрятаться негде. Жидкие сумерки не могли укрыть человеческую фигуру, особенно если эта фигура сверкает бритой макушкой, как снежная шапка на Эльбрусе.

Мужчина и девочка стояли на дороге, растерянно озираясь по сторонам. Вокруг не было ни одной живой души.

Эпилог

Рассвет первого осеннего дня выдался пасмурным. Но печальные тучи, которые еще с ночи обложили небо, все никак не могли пролиться дождем, словно понимали: время для слез еще не пришло.

Погребальный костер давно прогорел, лишь серебристый дым стелился над длинным пепелищем, придавая ему сходство с гладью озера. Было в этом что-то символическое, ведь ушедший полуэльф-shinnah'tar оказался – кто бы мог подумать – магом Воды.

Светловолосая девушка медленно пересыпала золу из ладони в ладонь, бездумно наблюдая, как ветер подхватывает невесомые частицы пепла и уносит их в сумрачный рассвет. Она тоже не плакала: время для слез еще не пришло.

Не плакал и юноша с аристократическими чертами лица, который наблюдал за сценой погребения через пламя камина в своем родовом замке. Просто потому что он вообще не видел во всем этом повода для грусти.

И только мальчик, сидевший с ним рядом, пару раз всхлипнул, украдкой размазывая слезы по щекам.

- Я во всем виноват, Риль. Что же теперь будет с ними… и с нами? Пора идти к папе?

- Отец еще не вернулся, – рассеянно ответил юноша, размышляя о чем-то своем. – Он пока ничего не знает. Давай посмотрим, что будет дальше. Если они выкрутятся самостоятельно, это, знаешь ли, сильно облегчит нашу с тобой участь.

Мальчик растерянно хлопнул по-девичьи длинными ресницами:

- Но… он ведь умер. Все кончено?

- Лэйо, – юноша снисходительно посмотрел на брата, – не говори ерунды. Смерть – это миф, который придумали люди для собственного спокойствия.

Он сделал небрежный жест рукой, и картина хмурого эртанского утра, проступавшая сквозь пламя, потускнела и исчезла. Огонь, снова почувствовав себя полноправным хозяином камина, немедленно взметнулся вверх, потягиваясь и разминая затекшие конечности.

- И если я хоть что-нибудь в этом понимаю, – добавил юноша, задумчиво наблюдая, как ярко-рыжие языки облизывают белую кожу березовых поленьев, – теперь начнется самое интересное.

Эртан – 2

Я не в твоей власти

Пролог

Солнечный диск издевательски застыл в одной точке — чуть ниже зенита. Воздух струился расплавленным оловом, и каждый шаг сквозь это зыбкое марево давался мучительно, словно идти и в самом деле приходилось через жидкий металл. От пыли и духоты першило в горле. Мысли текли вяло и безжизненно, как вода в сточной канаве.

«Полдень, — апатично подумал он, вытирая пот со лба рукавом не по сезону теплой куртки. — Почему здесь всегда полдень?»

Разумеется, полдень здесь был не всегда. До того, как выбраться на пыльный тракт, он долго шел по болотной тропе, на которой было в избытке и воды, и прохлады. Зябкие ночи исправно сменялись туманными серыми днями — вот только не приносили они ни отдыха, ни облегчения. Стоило замешкаться на одном месте, как мутная болотная жижа начинала подбираться к голенищам. Двое (или трое? он потерял счет времени) суток без сна вымотали до предела. Когда туман неожиданно рассеялся под ослепительным полуденным солнцем, а зыбкая топь превратилась в проселочную дорогу, покрытую золотистой пылью, сил не осталось даже на удивление. «Она издевается», — привычно подумал он, проваливаясь в глубокий, без сновидений, сон.

Дорога издевалась, бросая его из жары в холод, из засухи в слякоть, поливая дождем и посыпая снегом. Порой ему казалось, что он больше не в силах выносить эту изнуряющую жару, или дождь, или пронизывающий ледяной ветер, и что следующий шаг станет последним. А потом он делал этот шаг, и еще один, и еще… и только когда ноги в самом деле подкашивались, окружающий пейзаж менялся. В такие мгновения он мог бы быть почти счастлив, если бы не был так измучен.