Эртан. Дилогия (СИ) - Середа Светлана Викторовна - Страница 80

- Да кто "он"?!

Я с запозданием осознала, что ничего не чувствую от самого модератора. А жаль, именно сейчас это было бы весьма кстати! Я попыталась настроиться на Гену – и наткнулась на стену льда. Он был чужой для меня. Не просто чужой – он был враг, и подсознание активно сопротивлялось попыткам впустить в себя его эмоции.

Похоже, Женькино изумление выглядело достаточно убедительно (еще бы!), чтобы поколебать Генину уверенность.

- Не пойму, что за игру ты ведешь, Старцев, – с сомнением протянул он. – В любом случае, я не уполномочен обсуждать с тобой Найтингейла.

Мне позарез нужно найти зацепку! Иначе разговор закончится, а я так и не успею ничего ощутить – получится, что время и силы, затраченные на меня двумя величайшими магами современности, пропали втуне. Преодолевая внутреннее сопротивление, я еще раз окинула взглядом молодого человека, стараясь оценить его непредвзято. Допустим, мы встретились случайно… в библиотеке. Он улыбнулся, намекая на продолжение знакомства. Что это за человек?

Костюм сидит безукоризненно, аксессуары подобраны в тон – у парня определенно есть вкус. (

Склонен к самолюбованию.

) Рост средний. Волосы русые, слегка вьющиеся. (

Миленько. Но я предпочитаю брюнетов.

) Глаза светло-серые, почти бесцветные. (

Взгляд неприятный.

) Рот небольшой, губы резко очерченные. (

Слишком тонкие.

) Пожалуй, если смотреть по-настоящему непредвзято, лицо у парня вполне симпатичное, но его портит выражение превосходства над окружающими. Мальчик-медалист. Мальчик-карьерист. (

Знает, чего хочет, и ради этого пройдет по головам конкурентов.

)

Ну и что? Вереск тоже сначала казался мне надменным. А с карьеристом я прожила бок о бок почти пять лет…

В невидимой стене, отделяющей меня от регионального модератора, появилась трещина, и тоненький ручеек его эмоций потек в мою сторону. Самым сильным чувством была гордость. Еще бы – кому попало не поручат операцию, которую контролирует лично президент Милославский. Второе чувство вытекало из первого: Гена отчаянно желал сделать все "как надо" и вместе с тем отчаянно боялся, что что-то может пойти не так.

А вот к Женьке региональный модератор относился очень неоднозначно. С одной стороны, он испытывал злорадство ("А я говорил, говорил, что Старцев окажется мерзавцем!"), но к нему примешивалась толика болезненного разочарования, словно Гена и сам был не рад, что оказался прав.

- Слушай меня внимательно, Старцев, и не говори потом, что тебя не предупреждали. Во-первых, ты немедленно возвращаешься к выполнению задания – то есть поиску артефактов. Хотя по нашим сведениям, ты и не прекращал поиск – согласись, в свете этого факта твое заявление о том, что ты якобы отказался от контракта, звучит по меньшей мере неубедительно. Во-вторых, поскольку веры тебе больше нет, мы вводим систему промежуточного контроля: каждую неделю, по вторникам, в половине десятого вечера, ты встречаешься на этом же месте с представителем Корпорации и отчитываешься о ходе поисков. В-третьих, каждый найденный артефакт ты передаешь Корпорации сразу после обнаружения. Размер гонорара остается прежним, но выплачиваться он будет частями, по факту передачи Лучей. Твоя сестра пока остается у нас – в качестве гаранта твоего благоразумия. Если ты будешь играть по правилам, ничего страшного с ней не случится. Ты все понял, Старцев?

- Я все понял, Гена. Я вообще очень понятливый, если ты не заметил. Но доверчивость не входит в число моих достоинств. Я хочу быть уверен, что моя сестра жива и с ней все в порядке.

- Извини, Старцев, на этот счет у меня указаний нет, – Гена с огорчением – вроде бы даже вполне искренним – развел руками. – Но я не думаю, что в твоем положении будет разумным диктовать условия.

- Ты ее видел?

- Нет. Но я точно знаю, что она жива. Президент Милославский не любит излишней жестокости.

- Ну ты хоть знаешь, где ее держат?

- Старцев, если бы я обладал подобной информацией, меня бы не пустили на встречу с тобой.

Это была почти правда. Местонахождение заложницы региональному модератору действительно не открывали – я чувствовала, как чешется его самолюбие по этому поводу – но что-то он все-таки знал.

- Держать ценную заложницу в штаб-квартире – слишком рискованно, – вслух размышлял Женька. – На Космодемьяновской набережной вроде бы только офисные помещения. – Он говорил нарочито медленно, давая собеседнику время осознать сказанное и отреагировать хотя бы мысленно. – Что там остается? "Синяя Цитадель"? – Женя запнулся и весьма убедительно изобразил тревогу. – Вы же не увозили ее из Москвы? Ваське врачи не разрешают на самолете летать, у нее там какая-то фигня с внутричерепным давлением.

Гена снисходительно усмехнулся.

- Старцев, даже если бы я знал, где ее держат, я бы не купился на такую детскую уловку.

Он искренне потешался, наблюдая за неуклюжими попытками собеседника выведать информацию. Женька ему охотно подыгрывал, демонстрируя легкую растерянность и мучительные раздумья. Мое внимание было сосредоточено на Гене, но краем сознания я отмечала, что внутри мой друг ощущает себя куда увереннее, чем пытается показать.

- О! А может, она на базе под Зеленоградом? Ну, той, которая раньше принадлежала Минобороны. Ходят слухи, что компания, выигравшая аукцион, на самом деле – подставная, и ниточки тянутся к Корпорации.

Опа, что– то тут есть! Региональный модератор явно заволновался. Правда, совсем не обязательно его волнение связано с Василисой –возможно, это место выделяется чем-то особенным лично для Гены. Впрочем, внешне его беспокойство никак не проявилось.

- Давай не будем тратить время друг друга, – с покровительственно-ласковой улыбкой старшего товарища попросил Гена. – Мне нужно отчитаться перед шефом, тебе пора приступать к поискам. Я передам начальству твою просьбу, и если они сочтут возможным удовлетворить ее, ты узнаешь об этом через неделю.

- У Васьки случаются приступы мигрени. Ей нужны лекарства.

- Ничего, потерпит. А у тебя будет стимул поторопиться.

- Ген, ей же всего четырнадцать!

- А Левушке Нечипоренко было шестнадцать! – выкрикнул региональный модератор с неожиданным ожесточением. – И он умер такой смертью, какую я даже тебе, Старцев, не пожелаю.

Кто бы ни был этот неизвестный Левушка, Гена

действительно

скорбел о его гибели – я чувствовала искреннюю горечь.

- Гена, я устал от твоих загадок, – утомленно сказал Женя. – Кто такой Левушка Нечипоренко?

- Арагорн.

- Какой, нафиг, Арагорн – в Эртане? Ты часом игровой сервер не перепутал, модератор?… Хотя… Погоди-ка… Кажется, Мигель говорил что-то про Арагорна…

Женька прикусил язык. Эмоцию, которая вспыхнула вслед за этим, можно было описать коротким словом: "Упс." Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.

- Так ты действительно виделся с Мигелем Дариолли! – констатировал Гена обвиняющим тоном. – Ты его убил?

- Ты что, Самохвалов, совсем сбрендил? – возмутился Женя. – С какой стати я буду его убивать? И, если уж на то пошло, с чего ты взял, что он мертв?

- Потому что все, кто подобрался к артефактам достаточно близко, были убиты – и убиты людьми Найтингейла, на которого ты работаешь.

Женька схватился за волосы и театрально застонал.

- Ты меня уже задолбал, Гена, вот честное слово! Я не знаю никакого Найтингейла. Я даже не могу представить в Эртане никого, кто мог бы носить такое имя. И, если хочешь знать, сам Мигель считал, что убийца был подослан Корпорацией.