Сателлит Его Высочества (СИ) - Друзь Вадим - Страница 16

— Вы меня поразили до глубины души… — Лючия, все еще находясь под впечатлением, продолжала блуждать взглядом по совершенно преобразившейся комнате.

— Да это случайно получилось, не вгоняйте меня в краску, — вяло парировал Максим и решил, что сейчас самое время сменить тему.

— Лючия, я человек при дворе новый, так может, вы меня просветите? Мне, когда я был на аудиенции у короля, показалось, что Его Величество чем-то сильно опечален. Если это не является личной или государственной тайной, то не могли бы вы мне сказать — это действительно так, или только шутка моего воображения?

Баронесса несколько мгновений помолчала, переключая внимание на вопрос Грея, а потом удивленно подняла брови:

— А вы, что, не знаете?

— Я ведь недавно здесь, Лючия… — укоризненно напомнил ей Макс.

— Ах, да… Ну, если вкратце, то король тоскует по супруге, которая полтора года назад вдруг бесследно исчезла. Предпринятые поиски, ни тогда, ни к сегодняшнему дню, результатов не дали. Король ее очень любит и тоскует безмерно. Тони тоже часто подвержен приступам грусти, но он моложе и ему проще отвлечься. Очень загадочная и печальная история…

— Действительно, загадочная, — задумчиво согласился Максим, — а скажите, Лючия, у нашего короля есть серьезные враги?

— Серьезные? Пожалуй, что и нет. Король Фредерик VI по праву считается мудрым и славным королем — тех соседей, с которыми не смог придти к согласию, он победил. Теперь Талания — самое крупное королевство в окружении более мелких и дружественных. Они связаны договорами о взаимопомощи и такое положение, похоже, всех полностью устраивает. Так что явных серьезных врагов по всей видимости-то и нет. А тайные? Ну, кто может знать? На то они и тайные…

— А в окружении короля все ли настроены доброжелательно? Тоже никто на врага не похож?

— Стал бы он таких в своем окружении терпеть, как же! Хотя… я раньше как-то не задумывалась, вот сейчас ваши вопросы подтолкнули: есть одна особа, которую я затрудняюсь как-то определить. Маркиз Бертольд Кабри. Когда он появляется при дворе, а это, к счастью, бывает нечасто, вокруг него сразу же возникает какое-то напряжение, ощущение неискренности, что ли. Даже его общение с королем, которое сведено до минимума, выглядит натянутым. А с остальными он так и вообще — груб, заносчив и лицемерен. Был случай даже, когда его за это вызвали на дуэль.

— И, что, он вышел победителем?

— Нет. Вообще, странно все как-то закончилось. Вмешался король и своим указом запретил дуэли…

— Действительно, странно. А что, много дуэлей до этого было?

— Да нет, так, время от времени и редко чтобы со смертельным исходом…

— Что ж, интересные вы мне вещи рассказали, Лючия, спасибо вам.

— Ну, что вы, Максим, это я вам безмерно благодарна за чудо, которое вы мне сегодня подарили. И от этого разговора я сама получила немалое удовлетворение — мало с кем здесь можно порассуждать, разве что с Тони, но очень редко, у него все больше ветер в голове…

— Ну, что ж, дорогая баронесса, разрешите с вами попрощаться — принц, наверное, уже освободился от государственных дел и ждет меня с нетерпением. Еще раз благодарю вас за ваш рассказ и за чудесный кофе.

— Да, барон, прощайте, — Баронесса Тауфф тоже поднялась с кресла и вскинула на Максима взгляд своих фиолетовых глаз, — Я могу надеяться, что вы и впредь не оставите своим вниманием мои цветы?

— Вне всяких сомнений, Лючия. Навещу вас при первом же удобном случае. Прощайте.

«А правда ли, что ее глаза, прощаясь, говорили больше, чем слова? Или мне только хочется, чтобы так было?..»

— …Грей, а что это у тебя лицо такое довольное? Надо полагать, лекция по цветоводству прошла успешно? И крепость Тауфф сдалась на милость победителя?

— Всё, мой принц, шутки в сторону. Лючия чудесная девушка, но у меня к тебе серьёзный разговор.

— Ну, по крайней мере, ясно, что тебя не отшили… Ладно, о чем ты хочешь поговорить, я слушаю?

— Тони, я, как человек, непосредственно отвечающий за твою безопасность, конечно же, собираю информацию, которая хоть сколько-нибудь тебя касается. Из разговора с баронессой я узнал об исчезновении королевы, твоей матери.

— Ну да, это не секрет.

— Не секрет, — повторил, соглашаясь, Макс, — но в плане безопасности — факт очень значимый. Мы с баронессой поговорили на эту тему, и меня заинтересовал один человек. Человек, относящийся к королевской знати, но выделяющийся необычным поведением, а именно — маркиз Кабри. Вот о нем я и хотел бы поговорить с тобой подробно. Не возражаешь?

— Маркиз Кабри? Расфуфыренный подонок — что о нём говорить? Надутое ничтожество!

— Стоп, Тони. А при дворе есть еще люди с похожими характеристиками?

— А он единственный в своем роде — остальные люди как люди.

— Вот. А теперь вопрос: по каким-таким причинам, вассал, так отличающийся от остальных своими дурными манерами, всё же терпим при дворе королем, не страдающим мягкотелостью и способным призвать своих вассалов к порядку, не останавливаясь даже перед применением военной силы?

Принц задумался.

— Максим, я не могу найти этому объяснения. Может быть, спросить у отца прямо?

— Не надо пока. За этим кроется какая-то загадка, и неизвестно, захочет ли король её касаться. Давай, в чём сможем, попробуем разобраться сами. Расскажи мне о маркизе. Сначала в общих чертах, а потом уточним детали.

— В общих чертах…

Было заметно, что принц серьёзно отнесся к разговору и сейчас собирается с мыслями:

— Я помню, что сначала был не маркиз, а барон Кабри, подданный соседнего короля. С этим королем у отца не сложились отношения и дело дошло до сражения. И в решающий момент барон Кабри со своей дружиной перешел на нашу сторону…

— Сдал своего шефа! — не удержался от реплики Макс.

— Не понял?..

— Ну, то есть, предал своего сюзерена.

— А, ну да, так и получается. Сражение было выиграно. Недруг погиб в бою и барону Кабри был дарован титул маркиза, а завоеванное королевство дано в качестве маркизата. Лишь со временем начали доходить разные неприятные слухи. Ну, что барон не является образцом человеческих качеств, а попросту, что он — порядочная свинья. Но он исправно собирал и отправлял в казну налоги, был послушен своему сюзерену, и отца, в общем-то, устраивал. Не затевать же новую войну только лишь оттого, что твой вассал тебе неприятен. С визитами к нашему двору он появлялся редко, да и вел себя здесь вполне сдержано. Но потом зачастил и, что самое неприятное, перестал утруждать себя хорошими манерами. Такое впечатление, что он перестал считать себя вассалом, а отец это почему-то терпит. Действительно, всё это очень странно, и ты тут совершенно прав.

— Тони, а когда это начало происходить?

— Да, собственно, не так уж и давно — года полтора тому назад…

— Тони, а сейчас сосредоточься и постарайся припомнить точно — это началось до или после исчезновения королевы?

Принц удивленно вскинул голову:

— Макс, к чему ты клонишь?

— Потом вопросы, Тони. Припоминай же, пожалуйста!..

Тони с минуту размышлял, а потом, подняв на Грея встревоженные глаза, твёрдо сказал:

— После. Месяца через полтора после. Уже первая волна поисков поутихла… Макс, объяснись же, наконец! Что ты знаешь?!

— Да ничего я, Тони, толком не знаю. Просто, как говорит наша баронесса, обрывки связываю, чтоб получилась, «хоть и с узелками, но цельная нить». Пытаюсь события увязать и изменение обстановки с ними сопоставить. А хронология событий и поведение Кабри таковы, что их невозможно отбросить, не попытавшись привязать к исчезновению королевы.

— Но если он в этом замешан, то я завтра же утром отдам его дознавателям, пусть три шкуры спустят, но узнают правду!

— Завтра утром? Не понял, Тони, он, что — здесь?

— А вот утром и прибывает, отец говорил!

— Тихо, тихо!.. Тормози, дорогой…

Макс о чем-то ненадолго задумался, а потом, вновь подняв глаза на принца, продолжил: