Мечом раздвину рубежи - Серба Андрей Иванович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/158
• Следующая

Голос Игоря звучал спокойно, в нем слышалось даже равнодушие, зато в душе все бурлило. Вот он, решающий миг! Конечно же на суденышке посланцы кагана, желающие как можно скорее узнать, какого врага избрал себе великий князь Руси — Хазарию или ее южных соседей? А он этого не знает сам. Не знает, ибо страшится принять столь ответственное решение. Страшится принять его самостоятельно и вместе с воеводами на раде, ибо в последнем случае его личная нерешительность и боязнь ответственности за свои поступки станет зримой всем. Он, как его предшественник Олег, намерен обсуждать с воеводами лишь способы лучшего выполнения уже принятых им решений. Судьбу Руси вершит лишь один человек — ее великий князь, а сегодня великий князь — это он, Игорь!

Таким спешным делом может быть лишь одно: узнать, кого Хазария видит у своих берегов — друзей или врагов, — так же спокойно прозвучал голос воеводы Бразда.

— Узнать? А не многого они хотят? Может, поначалу я, великий князь Руси, пожелаю узнать, с чем они прибыли?

— Воля твоя, великий князь, — невозмутимо ответил Бразд. Как ненавидел Игорь его в эту минуту! Он был уверен, что древлянский воевода прекрасно понимал, отчего Игорь захотел вначале выслушать посланцев кагана или коменданта крепости. Великий князь Руси просто не мог осмелиться принять до сих пор собственного решения: идти походом на Хазарию или на Хвалынское море. Сейчас, якобы желая выслушать хазар-посланцев, он опять-таки стремился хоть на несколько минут отсрочить принятие этого решения. Или, что было для него наилучшим выходом, услышать уже принятое каганом решение о мире или войне с Русью и, снимая с себя тяжкое бремя выбора, поступать согласно чужой воле. И оттого, что все было именно так, великий князь одновременно с древлянином ненавидел и себя.

— Да, воевода, это моя воля, — жестко сказал Игорь. — Я желаю знать, с чем прибыли ко мне посланцы Хазарии, но говорить с ними буду не я, великий князь, а от моего имени…— он на миг смолк, решая, на ком остановить выбор. На воеводе Асмусе, как самом умном из присутствующих? Нет, ибо тогда злые языки могут распустить слух, что именно искушенный в хитростях политики Асмус догадался объявить войну Хазарии либо добился, что та беспрепятственно пропустила русское войско на Каспий. На ярле Эрике, тугодумие которого хорошо известно не только среди викингов, но и среди русских бояр и воевод? Тоже нет, ибо он может нагородить посланцам невесть что. Может, пусть будут на встрече оба? А еще лучше, если с ними окажется и Бразд. В этом случае слава Асмуса как искусного политика будет разделена на всех Игоревых участников переговоров, а русские воеводы не позволят ярлу выкинуть какую-нибудь глупость. — Посланцев Хазарии встретишь ты, главный воевода Асмус, с яр-лом Эриком и воеводой Браздом. Покуда вы будете беседовать, мы с князем Лютом и ярлом Олафом обсудим предстоящее плавание по Саркел-реке.

Удалившись с Лютом и Олафом на корму и обсуждая там все известное им о Саркел-реке и переволоке с нее на Итиль-реку, Игорь постоянно бросал быстрые взгляды на нос ладьи, куда вскоре прибыли гости с хазарского судна. В одном из них Игорь по выправке и доспехам признал бывалого военачальника, высокомерный вид и изнеженное тело второго говорили, что это знатный придворный вельможа. Разговор между прибывшими хазарами и представителями Игоря был недолгим.

Чужое суденышко не успело отплыть от великокняжеской ладьи, как Асмус с Браздом и Эриком поспешили к Игорю.

— Воевода Асмус был прав — хазары оказались не купцами, — еще на полпути известил Эрик. — Один из них — комендант гарнизона Таматархи, другой — знатный эльтебер! из Итиль-кела, случайно очутившийся в крепости.

— Это так? — спросил Игорь у подошедшего Асмуса.

— Да, нас посетили комендант крепости и эльтебер За-фар, ближайший советник кагана, — подтвердил сообщение Асмус. — Вряд ли Зафар оказался в этой глуши случайно, думаю, он специально ждал нашего прибытия, чтобы передать… чтобы узнать, с какой целью мы сюда приплыли, — тут же поправился воевода.

Его мгновенное замешательство не осталось не замеченным Игорем. Что воевода не пожелал досказать? Наверное, он хотел сказать, что Зафар ждал нашего прибытия, чтобы передать решение кагана. Тогда почему он не произнес это? Не хотел унизить великого князя тем, что не он принимает решение о целях похода, а хазарский каган? И что он, устроитель и главный руководитель похода, должен следовать туда и делать то, что сочтет нужным разрешить ему владыка Хазарии? Что ж, Асмус был прав, прервав себя на полуслове и не завершив столь унизительную для гордости великого князя Руси мысль. А вдруг он всего лишь боялся вызвать гнев великого князя?

— Главный воевода, я хочу знать, что сказал эльтебер Зафар, а не что подумал ты, — нахмурившись, произнес Игорь. — Это тем более важно, что, как ты говоришь, он находится здесь по воле кагана и выполняет его поручение.

— Эльтебер(Эльтебер — представитель высшего слоя хазарской аристократии (тюрк.).) сообщил, что владыка Хазарии рад видеть у берегов каганата тебя, своего любимого брата, и приветствует твое благородное стремление наказать подлых морских разбойников на Хвалынском море, — неторопливо, глядя куда-то в морскую даль мимо великого князя, начал Асмус. — Как твой брат и союзник, каган желал бы знать, чем он мог бы тебе помочь и как ты намерен отблагодарить его за то, что он позволит твоему войску проследовать через свои земли.

Слушая воеводу, Игорь хмурился все больше. Он правильно домыслил прерванную фразу Асмуса! Каган сам сообщал Игорю, кого он намерен видеть в лице великого князя Руси в эту трудную для Хазарии годину — только друга и союзника, заранее давая согласие на проход русского воинства по своим землям. Конечно, это нисколько не мешало Игорю велеть хоть сейчас догнать суденышко с посланцами кагана и объявить, что он явился с совершенно другой целью, чем того хотелось бы кагану. Однако это значило взвалить на себя тяжелейшую ответственность за принятие решения о войне с Хазарией, на что он не мог отважиться до сих пор. Но, возможно, его посланцы каким-либо образом, вольно или невольно, уже дали ответ на мучивший Игоря вопрос и он напрасно продолжает терзать себя?

— Что ответили эльтеберу вы, мои посланцы?

— Мы сказали, что великий князь Руси благодарит своего брата, кагана Хазарии, за его приветствие и понимание того, что с разбоем на Хвалынском море надобно кончать. А закончили разговор тем, что великий киевский князь будет весьма признателен кагану за предлагаемую им помощь во время следования русского войска по земле Хазарии… ежели великий князь решит продолжить поход на Хвалынское море.

А вот сейчас, Асмус, ты осмелился договорить до конца! «Ежели решит…» А ежели не решит, тогда что? Возвращение домой? До такой сумасбродной идеи не додумается самый тупоголовый викинг из дружины Эрика! Значит, нападение на Хазарию, занятую войной с восставшими данниками-асиями и их союзниками — печенегами и гузами? Если Хазария будет побеждена, славу наравне с великим князем разделят и его военачальники, в первую очередь ты, главный воевода Асмус. Но если война с каганом окажется неудачной, бесчестье ляжет только на него, великого князя, изменившего ранее принятое решение о походе на Хвалынское море и умудрившегося потерпеть поражение даже с таким опытным полководцем, как Асмус. Получается, что ты, главный воевода, выигрываешь при любом исходе похода на Хазарию. Зато Игорь, мало что приобретая в результате победы, может заслужить славу бездарного князя-воителя после первого же самостоятельного похода. Он не допустит этого! Он не намерен рисковать, а потому продолжит поход на Каспий, в планах которого все продумано, выверено, учтено до последней мелочи.

— Жаль, что мы не сказали хазарам самого важного, — раздался веселый голос Эрика. — Если их каган на самом деле хочет нам помочь, пусть начнет это как можно раньше. Моим викингам надоело питаться рыбой и сушеным мясом, а крупа уже не лезет в горло. Почему бы хазарам завтра-послезавтра не пригнать к крепости несколько стад баранов, чтобы наши воины отведали свежего мяса и запаслись им на дальнейший путь? Вот что нужно было сказать этому надутому индюку-эльтеберу! Не так ли, мой брат Лют? Ха-ха-ха!

• Предыдущая
• 41/158
• Следующая