Мечом раздвину рубежи - Серба Андрей Иванович - Страница 72

• Предыдущая
• 72/158
• Следующая

— Наш час наступил, — подал голос стоявший рядом воевода Бразд. — Покуда валит всяческая судовая мелюзга и лодки, надобно запереть в проливе оставшиеся корабли.

— Подавай сигнал.

Из— за спины Бразда взмыли в небо две стрелы с дымными хвостами, и обе линии русских ладей, набирая скорость, поплыли на сближение с ширванцами. «Девятнадцать боевых кораблей и не меньше трех сотен мелких суденышек, -прикинул Игорь оказавшиеся вне проливчика силы неприятеля. — Немало, но сильно растянуты в длину и больно разношерстны, чтобы ими можно было успешно командовать».

По мере приближения к ширванцам ладьи все теснее смыкались влево, их состоявший прежде из двух линий строй стал рассыпаться на пятерки. Когда расстояние между противниками сократилось наполовину, оказалось, что все ладьи сосредоточились лишь против половины ширванского флота — той, что располагалась слева от проливчика. Две пятерки ладей устремились на корабль со знаменем, но тот в сопровождении двух кораблей тут же отплыл назад к проливчику, а наперерез ладьям поспешили два корабля в окружении доброго десятка суденышек с ополченцами. Было ясно, что Дивдад собирался руководить завязывавшимся сражением, но никак не принимать в нем личное участие. Кстати, именно так был намерен поступить и Игорь, следовавший с прикрытием из четырех ладей позади своих атакующих пятерок.

Ширванские корабли, очутившиеся в неатакованной части боевого строя, стали разворачиваться к месту вот-вот готового начаться боя. Расположившиеся позади и между ними мелкие суденышки были вынуждены уступать им дорогу, внося сумятицу в свои порядки и мешая друг другу. Чтобы не столкнуться со снующей вокруг плавающей мелюзгой и не потопить ее, боевые корабли постоянно меняли курс, лавируя в сплошной каше из всевозможных лодок, купеческих судов, грузовых баркасов, не имея возможности использовать на полную мощь свои весла и паруса.

А сражение уже началось. Первыми сошлись в бою устремившиеся на корабль со знаменем две пятерки русских ладей и вышедшая им навстречу пара кораблей с прикрытием из мелких суденышек. На каждый из этих кораблей одна за другой помчались по три ладьи, остальные попарно прикрывали их сзади. Вот головная ладья одной из троек поравнялась с ближайшим к ней кораблем, резко вильнула от него в сторону, сильно ударила бортом плывшую рядом с кораблем большую лодку. Часть находившихся в ней людей от удара повалилась на дно лодки, остальные, бросив оружие и хватаясь руками за борта и скамьи, устояли на ногах. Над ударившим лодку бортом ладьи выросли несколько дружинников с самострелами, спустили тетивы, и ни одна стрела не пролетела мимо своей цели. А ладья уже подплывала к корме крупного купеческого судна, к борту которого только что приткнулась вторая ладья атакующей тройки.

Оставшаяся, подождав обе ладьи прикрытия, уже вместе с ними продолжила путь к боевому кораблю, осыпая его на ходу стрелами и отбиваясь от наседавших со всех сторон мелких суденышек с ополченцами. Две ладьи, достигнув корабля, поплыли рядом с ним в пяти-шести локтях от его борта. Часть дружинников, отложив луки и самострелы, замерла наготове с абордажными лестницами в руках, и при очередной высокой волне, поднявшей ладью вровень с ширванским кораблем, в его борт вонзились крючья нескольких лестниц. У двух крючья тут же были обрублены, а по уцелевшим на борт густо полезли русские дружинники, прикрываемые частой стрельбой самострелыциков. Но со всей возможной быстротой стали посылать стрелы и ширванские лучники, полетели дротики и камни пращников, и русичи, потеряв двух рухнувших в море дружинников, вынуждены были очистить лестницы. Увидев начавшийся штурм корабля, мелкие суда попытались было помешать этому, предприняв собственную атаку, но когда ладья прикрытия потопила несколько самых назойливых лодок и уполовинила стрелами команды еще нескольких, ополченцы стали опять держаться от ладей на безопасном расстоянии. Тем не менее не удался и второй приступ ширванского корабля, и русичи принялись готовиться к третьему.

Поглощенные боем ладей с ширванским кораблем и его прикрытием, сражающиеся забыли о двух ладьях, атаковавших купеческое суденышко. А там схватка протекала совсем по-иному. Шесть-семь десятков ополченцев, из которых лишь половина была в защитных доспехах и хорошо вооружена, не смогли оказать сколь-нибудь серьезного сопротивления хлынувшим с двух сторон на палубу пятидесяти русским дружинникам. Борта ладей и купеческого судна были на одном уровне, поэтому часть ополченцев была легко перебита стрелами прямо у абордажных лестниц при попытке обрубить их крючья, с десяток были изрублены или подняты на копья первыми же спрыгнувшими на палубу русичами, а остальные, побросав оружие, попрыгали в воду. Дружинники не послали им вслед ни единой стрелы, а занялись более важным делом.

С каждой ладьи на захваченное судно было передано по бочонку с дегтем, тут же разбитому на палубе. В образовавшиеся лужи бросили пучки просмоленной пакли, все это прикрыли разбросанными по палубе ширванскими щитами. Три десятка дружинников сели на захваченном судне за весла, остальные возвратились в свои ладьи и, не убирая с судна абордажных лестниц, тоже взялись за весла. Скрепленные воедино суда тронулись с места, набирая скорость, двинулись к кипевшему у ширванского корабля бою. Несколько суденышек с ополченцами попытались их атаковать. Перестав грести, дружинники-самострелыцики взялись за оружие и быстро отогнали ширванцев. Между тем купеческое суденышко, плывшее на полкорпуса впереди скрепленных с ним абордажными лестницами ладей, оказалось в двадцати— тридцати локтях от ширванского корабля. Изловчившись, трое дружинников одновременно метнули в него канаты с острыми крючьями-зацепами на концах, которые намертво впились в деревянные борта.

И действия дружинников на всех русских ладьях сразу изменились. В них не стало ни гребцов, ни лезущих на абордаж воинов с мечами и секирами в руках, все русичи превратились в стрелков. Ливень стрел хлынул на палубу ширванского корабля, поражая в первую очередь лучников и тех, кто стремился приблизиться к крючьям-зацепам. А три десятка дружинников на купеческом суденышке, от которого только что отцепились русские ладьи, ухватились за туго натянутые канаты, не позволяя суденышку изменить заданное ему направление движения. Когда корабль и суденышко столкнулись бортами, дружинники привязали канаты к мачте, чтобы воспрепятствовать судам разойтись друг с другом, и стали спрыгивать в подошедшую вплотную к суденышку ладью. Двое из них с кресалами в руках ненадолго задержались у луж с дегтем, и когда они догнали товарищей, за их спинами бушевало пламя.

Если до этого кто-то из ширванцев не догадывался, для чего русичи прикрепили к их кораблю захваченное купеческое судно, теперь все стало ясно. Тем более что хорошо просмоленное и высушенное на жарком солнце суденышко полыхало вовсю и языки пламени уже стали подбираться к борту корабля-соседа. К крючьям-зацепам со всех сторон бросились ширванцы с мечами в руках, но русские стрелы валили их мертвыми на палубу до того, как они успевали достигнуть хотя бы одного из них. А огонь уже жадно лизал борт корабля, растекался по нему вширь. Не оставалось сомнений, что корабль обречен, даже если кому-то и удастся обрубить крючья-зацепы и оттолкнуть купеческое суденышко, превратившееся в огромный костер.

— Слава! — загремело на русских ладьях, отплывающих от горящего вражеского корабля.

— Слава! — грянуло невдалеке от них, где почти одновременно запылал второй боевой ширванский корабль, подожженный двумя подогнанными к его бортам горящими рыбацкими лодками.

— Слава! — донеслось из гущи сражения, где дружинники с трех русских ладей добивали на атакованном ими боевом корабле ширванских воинов, а две ладьи прикрытия, пристроившись у бортов корабля, отгоняли стрелами рвущихся ему на помощь ополченцев.

Рукопашные бои кипели еще на нескольких ширванских кораблях, море было усеяно перевернутыми лодками, игрушками волн были около десятка купеческих судов с заваленными трупами палубами. Однако потери понесли и русичи: в одном месте пылала подожженная огненными стрелами ладья, в другом на волнах качался остов зажатой между двумя ширванскими кораблями и раздавленной ими ладьи, в третьем десятка полтора израненных русичей из последних сил отбивались на корме ладьи от заполнивших ее ополченцев с шести крупных лодок. Перевес пока был явно на стороне русичей, но к месту сражения приближались девять боевых кораблей из неатакованной части ширванского флота, а в незначительном удалении от них море чернело от множества судов с ополченцами. Да и пролив выталкивал из себя десятками разновеликие лодки с вооруженными людьми, тут же устремлявшиеся в сражение. Еще несколько минут — и девятка ширванских кораблей заставит бой вспыхнуть с новой силой, и неизвестно, на чью сторону начнет клониться переменчивая чаша победы.

• Предыдущая
• 72/158
• Следующая