Гром небесный - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 61

• Предыдущая
• 61/63
• Следующая

С долгим облегченным стоном Док отлепляет ладони от широченной спины полуорка и падает на колени.

– Я справился! Все целы… все живы… никто не улетел… – срывается с его губ. Раскинув руки, тощий лекарь плюхается спиной в грязь и счастливо улыбается. Все верно. Он вправе торжествовать. Все мы уцелели, никто не улетел на локацию возрождения. Что может быть радостней для лекаря?

– Мы… мы сделали это? – неверующе улыбается Кэлен. – Сделали?! Сделали! Да-а-а!

Тяжко поднявшись на дрожащие от переизбытка чувств ноги, я шагаю к Кире и тоже не могу сдержать радостной ухмылки, расползающейся по моим губам.

Мы сделали это!

Бом дрожащими руками убирает меч и щит за спину, хрипло, но радостно матерится сквозь зубы.

Крей внешне невозмутим, но в его взглядах, бросаемых на танцующую в грязи Кэлен, светится законная гордость.

Орбит не разделяет общей радости – по его щекам катятся обильные слезы. Эльф скорбит по погибшим призракам. Я бы тоже прослезился при виде столь горестного лица, если бы не зажатый в его ладони страшенный ножик. Лысый эльф скорбит, но при этом уже ищет, кого превратить в очередного духа.

– Я знал! Я знал! – шлепая по грязи, к нам пробирается Пенек Лупоглаз, решившийся покинуть свое убежище. – Герои! Герои!

Лохр радуется, но пока не торжествует. Ведь один из их заклятых врагов еще жив.

Тиран крутится под ногами Кэлен, присоединившись к ее танцу победы.

А я не свожу глаз с Киры, стоящей в боевой позе над распростертым и дергающимся предводителем крабберов. Он явно не способен уже продолжать бой. Но пока еще не умер. Почему Кира не добивает его?

– Кира?

– Он хочет говорить, – пожимает плечами девушка. – С тобой.

– Да ну? – устало поражаюсь я. – Краббер?! Говорить?! Да еще и со мной?

– С лидером, – уточняет Беда.

Я останавливаюсь рядом с девушкой и устремляю взгляд вниз, на поверженного врага, безвольно лежащего в грязи. Его броня буквально изломана в крошево. Сплошные дыры в, казалось бы, несокрушимой защите. Сапог Киры прочно упирается в его израненную грудь, острие ее меча застыло у горла краббера. Одно движение, и враг умрет.

– Ты-ы-ы… – со свистом вылетает изо рта предводителя. – Ты ведешь их…

– Ага. Я. Что ты хотел? – бесцеремонно приступаю я к делу.

Мне не хочется разговаривать. Я устал. Один удар мечом, и мое задание будет выполнено. К чему тянуть?

– Это была славная битва, – пророкотал умирающий лидер отряда крабберов. – Славная… вы победили… на этот раз…

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Победили нас. Я не справился. Я подвел, – выплевывает краббер. – Но придут другие! Мы не отступимся!

– Бывает, – пожал я плечами с полным безразличием. – Это все?

– Рос! – вмешивается Кира. – Дай-ка я спрошу… эй, крабовое мясо, зачем вы пришли сюда? Что ты хочешь?

– Зачем мы пришли? – Голос краббера набрал силу. – Мы пришли за своим богом! Богом, что вы отняли у нас! И мы никогда не отступимся! Мы пришли за своим богом! Верните его нам! Верните нам бога!

Слова краббера услышали все без исключения. И вновь над полем завершившейся битвы повисла тишина.

Нужно было время, чтобы наши усталые мозги смогли переварить и осознать столь громкое заявление.

– Что я хочу? – продолжал скрежетать краббер. – Я знаю, что вы защищали этих бескостных и никчемных лохров… трусливых тварей, позорящих чистоту дарящей жизнь воды! Вам не спасти их! Не мы, так другие уничтожат их! И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не добьемся своего!

– Так что же ты хочешь от меня, враг мой? – повторил я. – Скажи! Тебе что-то надо от меня?

– Да! Если поможете, если вернете нам то, что по праву принадлежит нам, мы уйдем из этих мест с вонючей и сладкой водой! Мы оставим это место вашим прикормленным тварям лохрам… Пусть живут! Но только если вы вернете принадлежащее нам по праву!

– Что именно? Что вернуть-то?

– Бога! Верни нам бога! – вырвался из глотки яростный рев. – Верни!

– Та-а-ак… – протянул я, переглядываясь с Кирой. – Вернуть бога?

– Да!

– А можно поподробней, уважаемый умирающий? – попросил я, заглядывая в тускнеющие глаза предводителя крабберов. – Люблю детали…

– С тех пор как наш бог пал, участь нашей расы незавидна! Незавидна участь тех, кто позволил своему богу пасть! С тех пор нам осталось лишь мстить всем подряд! Мы покидаем воды океана и нападаем на наземные поселения, проходясь по ним клешнями, несущими смерть!

Содрогающийся предводитель крабберов вздохнул, сплюнул сгусток зеленой жижи и продолжил, буравя меня непокорным взглядом:

– Во время одного такого похода один из отрядов наткнулся на израненного и уже умирающего человека. Прежде чем клешня одного из воинов сомкнулась на его мягком податливом горле, он успел выкрикнуть имя нашего бога, звенящим эхом отозвавшимся в наших горюющих сердцах! Одно только слово напомнило нам о том, что произошло много приливов назад! Воин успел сдержать свой удар, и человек заговорил! Каждое его слово звенело в наших ушах, словно набат!..

Святой Боже… как же я устал от длинных и страстных речей в последнее время.

Но приходилось напрягать уставший мозг и внимательно вслушиваться, не пропуская ни слова. Постепенно начинала складываться еще одна игровая и вполне реальная легенда о божестве крабберов, предательски убитом! Убитом! Боге! Что в принципе было невозможно, и поэтому, несмотря на жесткие слова краббера, речь шла лишь о «падении бога».

Краббер продолжал говорить, а мы, выстроившись полукругом, внимали его словам. Я устало, Орбит безразлично, Бом нетерпеливо, Крей и Кэлен завороженно, Док пораженно, а Кира Беда несколько удивленно.

Крабберы изначально были антиподами ахилотов, составляя им реальную конкуренцию на океаническом дне. Но ахилоты были куда более многочисленны и организованны, вследствие чего неумолимо теснили крабберов по всем позициям. И соответственно, чтобы придать крабберам больше сил, к ним явился бог, представший пред ними во всем своем великолепии. С тех пор в океанических глубинах воцарилось шаткое равновесие. Ахилотов все равно было куда больше, и они по-прежнему оставались сильнее, но теперь несли куда более серьезные потери. Бог – это Бог. Неумолимая и всесокрушающая сила. Крабберы продолжали умирать пачками, но кровожадных варваров это мало волновало. Ведь враги умирали тоже! А мечтания о бессмертии – это удел слабых.

Бога звали Диграций. Звучно и злобно. И он полностью оправдал надежды своих новых верующих, оказавшись жутко кровожадным. Именно во времена великого Диграция крабберы начали нападать на прибрежные города, неся с собой смерть и опустошение. И божество шло вместе с ними в облике гигантского краба. (В этом моменте повествования я едва слышно хмыкнул. Похоже, Бесы не стали проявлять особой фантазии, пойдя по логическому пути и подарив крабоподобным крабберам бога-краба.) Впрочем, это была не единственная ипостась бога – в обычное время он предпочитал пребывать в форме огромного облака светящегося планктона. А краб – это чисто боевая форма. Ипостась Твари.

Те времена можно было смело назвать эпохой крестовых походов. И до сих пор на побережье можно найти утонувшие в песках руины некогда славных городов. И это, кстати, самая что ни на есть правда – руин на побережьях Вальдиры было в избытке. Крабберы атаковали и поселения мирных лохров, безжалостно уничтожая отступников – в свое время лохры отказались присягнуть на верность кровожадному Диграцию, чем вызвали его ненависть. Судя по всему, остальные расы Вальдиры крабберы ненавидели по умолчанию. Надо же кого-то ненавидеть.

Но ничто не может длиться вечно. Однажды, в роковой день, орда крабберов, возглавляемая Диграцием, вышла из океанических вод и вступила в небольшой прибрежный городок Веселая Устрица. Тихое и мирное поселение без малейших следов укреплений. Ни защитных стен, ни крепостей, ни боевых судов поблизости. С небес накрапывал дождь, смачивая панцири крабберов-воинов, а пасмурные облака надежно закрывали от иссушающего солнца. Идеальные условия для нападения. Но все пошло не так. Едва только крабберы углубились в узкие улочки, едва только крушащий несокрушимым панцирем все на своем пути бог Диграций добрался до центра городишки, там разверзся ад.

• Предыдущая
• 61/63
• Следующая