Двадцать пятый кадр - Серова Марина Сергеевна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая

«У гаража, 21 час». Ни одна из исторических записей не поясняла расположение гаража. Видимо, для своих было совершенно ясно нахождение этого объекта.

Из автомата я позвонила Болдыреву.

— Как там наша подопечная? — поинтересовалась я.

— Она спит, — доктор пробормотал это несколько сконфуженно. — Понимаете, никакого воздействия или гипноза не было. Она сама отключилась.

— Да, она еще дома наглоталась каких-то транквилизаторов, — уточнила я.

Это замечательно. Пусть Хохлова отдохнет в спокойной обстановке. Я вкрадчиво попросила Болдырева оставить Машу у себя еще на часок, пояснив, что за это время доделаю срочные дела.

— Ни в коем случае никуда ее не отпускайте, — предупредила я.

Доктор удивленно и озадаченно согласился позаботиться о «спящей красавице».

После активных пеших прогулок гудели ноги, хотелось есть и поскорей принять горизонтальное положение. Но впереди робко замаячил парус удачи, который не позволял и думать о расслаблении. Фортуну надо уважать, потому что она имеет свойство растворяться при малейшем пренебрежении к своим причудам и поворотам.

Мне действительно начало везти. Я застала Свистунова дома. Он встретил меня с шутливым удивлением:

— Проходи. Наш тандем мне начинает нравиться. Возможно, наши встречи станут более интимными.

Я прошла в комнату и с удовольствием расслабилась на уютном мягком диванчике.

— Можно, я прилягу, так хочется вытянуть ноги, — отрешенно спросила я.

— Оригинально! Прямо с порога — и в койку, — подтрунивал Свистунов.

— Ага. Сейчас передохну минут пять, а потом загружу тебя по полной программе, — предупредила я.

— Может быть, начнем с массажа?

— При исполнении своих служебных обязанностей — флиртом не занимаюсь.

— Понятно, — разочарованно проворчал Свистунов, — но можно провести бесконтактный массаж, как Джуна. Очень помогает восстановить энергетику.

— Принеси блюдце. Я лучше покурю.

Свистунов пошел в кухню.

— Чай будешь? — крикнул он.

— Давай, только покрепче.

— Держи блюдце, — он присел на край дивана, — чайник уже на плите.

— Слушай, Валера, — я приступила к основному разговору. — У меня необычная просьба, может, поможешь мне?

— Поясни… дело в чем?

— Хочу познакомить тебя с шикарной девушкой. Она важный свидетель, и для избежания неприятностей ей нужно где-то на время спрятаться.

— Значит, у меня? — закончил он мое объяснение.

— Правильно мыслишь, — похвалила я его. — Так как? Согласен?

— Ну тебе-то я ни в чем не могу отказать, хотя ты оставляешь мои пылкие чувства без ответа.

— Чайник свистит, слышишь? — остановила я его шутливые излияния.

Он молча встал с дивана и через минуту принес мне большой бокал с двумя пакетиками чая.

— Пли-из… — он протянул мне чашку, — сахар принести?

— Нет, натуральный чай и натуральный кофе, вот что по-настоящему тонизирует.

— И секс тоже… — не унимался он.

— Да, и секс тоже, — согласилась я, — но давай ближе к нашему делу. Так я привожу к тебе эту девушку?

— Ладно. Когда?

— Да прямо сегодня, через полчаса. Съезжу, заберу ее из подпольного кабинета психотерапевта…

— Она что, буйная?

— Нет, просто напугана. Но ко всему прочему очень красива и сексапильна. Возможно, именно ее ты видел однажды с Крутиковым, — уточнила я.

— Ну так бы сразу и говорила, — улыбнулся Свистунов. — Буду ждать с нетерпением.

После крепкого чая горчило во рту, но в голове появилась ясность и четкость мыслей. Короткий отдых восстановил мои силы.

Время строго и неумолимо перешагнуло полуденный рубеж. Я понимала, что не успеваю забрать свою бежевую «ласточку» из ремонта. Стараясь перебороть грустные мысли о сиротливо брошенной машине, я решила завершить перебазировку Маши в укромное место.

Автобус был переполнен, он тяжело и медленно тащился. Тоскливые и усталые лица пассажиров свидетельствовали о близком завершении выходного дня. Мой чахлый и измученный вид отлично гармонировал с массой «отдохнувших» дачников. Их трехведерные кошелки и рюкзаки хаотично располагались по всему автобусному пространству. Пришлось ехать бесплатно, так как все движения были скованы соседними пассажирами, и любое шевеление могло быть воспринято как двусмысленное поглаживание или явное покушение на карманы граждан. Кондукторша, зажатая в тиски, смиренно взирала на необилеченных граждан. Потом она несколько раз голосисто призвала оплатить проезд, но все молча игнорировали ее призывы.

В центре большая часть пассажиров энергично покинула салон. Меня деликатно вытеснили с подножки и общими усилиями поставили на тротуар. Я отдышалась, проверила наличие целостности своей сумочки и направилась к доктору.

На коленях у Маши вальяжно развалился рыжий котище, по своим габаритам и округлостям больше напоминающий домашнего поросенка. Оказывается, она спокойно влилась в домашнюю атмосферу уюта и покоя.

— У вас усталый и измученный вид, — оповестил меня доктор.

Я тоскливо посмотрела ему в глаза, безусловно, он намекал на необходимость хорошего отдыха. Но в моих планах на ближайшее будущее пока что и не намечалось передышки.

— А мы с вашей подругой мило побеседовали…

— Спасибо. Надеюсь, я не причинила вам больших проблем со своим подкидышем, — я глазами указала на Машу.

— Нет-нет. А я знаю, что может вас взбодрить. У меня как раз есть кофе в зернах. Сейчас сварю. Болдырев скрылся на кухне.

— Как настроение? — спросила я Машу.

— Нормально. Я даже выспалась лучше, чем дома. Знаешь, а этот мужчина занятный. Такие интересные вопросы задает… А он что, твой любовник? — прошептала она.

— А ты что, собираешься отбить? — также таинственно полушепотом сказала я.

— Ну зачем? Просто мне показалось, что он как-то трогательно и бережно к тебе относится.

— Неужели? — ее предположения выглядели очень забавно. Совершенно понятно, что она путает галантность доктора с его профессиональным тактом.

Маша встрепенулась и с готовностью стала развивать интересную тему:

— Конечно, я же вижу…

— Он женат, и довольно удачно, — напрямик прервала я ее вдохновенные и упоительные советы. — А мне он интересен только как хороший специалист.

— Да? А мне кажется…

Болдырев принес ароматный и приятно дымящийся напиток, тем самым прервав Машины излияния.

— Ну что, девочки, может быть, чуть-чуть коньячку в кофе? — бодро спросил он.

— Вы с Машей, если хотите, добавьте, а я лучше пару чашек кофе приму без всяких примесей и добавок.

Болдырев ловко и с чувством открыл пузатую бутылку, достал коробку конфет, наполнил себе рюмку, немного плеснул Маше в кофе. Она мило заворковала, отодвинула котищу, застенчиво подула на горячий и дымящийся напиток. Я тоже совершенно спокойно и обыденно наслаждалась кофе.

— Геннадий Викторович, позвольте поблагодарить за гостеприимство. Нам пора…

Мы попрощались с ним. Маша была просто очарована благородством и манерами Болдырева и в приподнятом и радостном настроении спускалась по лестнице. Я бесцеремонно вернула ее в реальную действительность:

— Слушай, сейчас нам нужна осторожность и неприметность, так что перестань светиться, как новогодняя гирлянда.

— А что, я свечусь? — беззаботно и обрадованно спросила она.

— Да, тебе вредно общаться с мужчинами. В тебе пробуждаются инстинкты роковой женщины. Тебе хочется очаровывать всех и вся.

— Ага! Ну, а в тебе совсем нет этих инстинктов, ты состоишь из сплошного умища… — весело и беззлобно огрызнулась Маша. — Ну, ладно, не ворчи, сейчас я стану грустной и озабоченной.

— Нет, надо стать безликой, то есть никакой. Чтобы при взгляде на тебя человек совершенно не заинтересовался ни твоей внешностью, ни твоими мыслями.

— Это, конечно, сложно, но я попробую. Мы вышли из подъезда. Да, действительно, для такой яркой красавицы очень сложно стать безликой, но пусть постигает все прелести маскировочного жанра. Неизвестно еще, сколько времени ей придется находиться в подполье.

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая