Двадцать пятый кадр - Серова Марина Сергеевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/32
• Следующая

— Ладно, — капитулировал Мельников. — Подъезжай через час, встретимся где всегда.

«Где всегда» означало кафе «Ласточка», но названия Мельников не произносил вслух, просто если менял место встречи, то перезванивал мне из автомата. Конспирация была небольшим пунктиком моего хорошего друга. Я просто возрадовалась, что удивительно быстро договорилась с ним о встрече и не пришлось выискивать его по другим телефонам.

Иногда Андрей, совсем задерганный работой, мог запросто позвонить мне, и тогда я помогала ему по-новому взглянуть на события.

Вероятно, когда занимаешься сосредоточенно каким-либо делом, внимание начинает притупляться, и некоторые мелочи если и фиксируются автоматически, то могут не произвести должного эффекта.

Я всегда стараюсь впитывать информацию, как губка, не только глазами и ушами, но всеми органами чувств. Затем идет долгая сортировка увиденного, я обдумываю миллионы возможных сочетаний, даже самых нелепых.

Придерживаюсь строгой связи между поступками, событиями и судьбами людей, выявляю все закономерности, анализирую и выстраиваю множественные линии поведения тех или иных людей. Иногда поступки людей не подчиняются логике, ведь каждый человек специфичен И именно интуиция и ощущение другой личности помогают определить действительную причастность того или иного человека к какому-либо событию.

Кафе «Ласточка» действительно напоминало залетную птицу среди бетонных, железных конструкций. Двери, окна и даже вывеска были сделаны под благородное дерево. Внутри уютно расставлена натуральная деревянная мебель, никакого пластика и синтетики, все со вкусом, под старину, благородно и чинно.

Я заказала мороженое, фрукты и с удовольствием наблюдала за движением прохожих на улице.

Из окна виднелись лотки с мороженым, киоски с газетами, пешеходы медленно шли по своим делам.

— Привет, — отвлек меня от созерцания улицы Мельников. — какое у вас ко мне, мадемуазель, дело?

— Привет, Андрей. Ты сегодня очень галантен. Может быть, готовишься к дипломатическому приему?

— Нет, в мэры готовлюсь. И в мои обязанности входит выслушивать жалобы и просьбы населения, я ведь именно по этому поводу здесь? — пошутил Мельников.

— Неужели? — я наигранно удивилась. — А где же ты возьмешь столько денег, чтобы скупить голоса избирателей? Может быть, ты наследство получил?

— Между прочим, я спасаю честь и достоинство нашего города, — Мельников иронично посмотрел мне в глаза, — поэтому надеюсь, что народ узнает своих героев. А у тебя какая проблема?

— Я ценю твою доброту и желание помочь ближнему. А вопросов у меня много. Помнишь, была драка у стадиона «Темп»?

— Конечно, фанаты клубные сцепились…

— Там много пострадавших было? — Я начала издалека свое дознание.

— Да гак себе, их в больницу отправили, а один погиб случайно Оступился парень и со всего маху виском о скамейку… Мы проверяли уже. Неужели тебя это заинтересовало?

— А может, и не оступился? Может, кто помог?

— Может, и так. Но сейчас-то не выяснишь. Вечер, толпа обкуренной и пьяной шпаны, кто сейчас что вспомнит? Ведь драка — дело стихийное.

— Да, я понимаю, восстановить истину сложно в таких ситуациях. А ты можешь мне списочек тех бойцов дать? Ведь они все у вас после такого случая зафиксированы.

— Пожалуйста Только я думал, ты на серьезное дело клюнула, а это бытовуха чистой воды.

Мельников неторопливо потягивал минералку.

— Возможно, и бытовуха, как ты говоришь. Но тут одна особенность — через три дня в квартиру этого парня залезли и украли кое-какие его вещи. А это что, совпадение?

— Таня, — Мельников приложил ладонь к горлу, — у меня эти кражи — во где сидят. Да, сейчас по городу кто-то орудует, почерк везде почти одинаковый. Им-то какая разница, куда залазить — было бы что взять.

— А что они берут в основном? — осторожно поинтересовалась я. — И почему ты думаешь, что это воришки из одной серии?

— Берут в основном бабки, валюту, золото, изредка мелкие вещи — видеотехнику, магнитофоны.

— А может быть, работает один человек? Поклажа-то невелика, с такой и один справится.

— Может, и один, но очень крупно. Наобум не лезет, конкретно знает, у кого что взять. Один-то может и промахнуться. А этот впустую не лазит. Пока что круг потерпевших — люди солидные и зажиточные.

— А как же он внутрь попадает? Ведь у солидных людей и двери наверняка навороченные.

— Видимо, в группе есть специалист по замкам. Он и сейфы домашние щелкает как орешки. — Тут Мельников остановился и продолжил очень медленно и задумчиво:

— А ведь сейфы у многих потерпевших импортные, где же он мог узнать их схемы? Наверняка же не в журнале «Юный техник».

— Да, любопытные дела творятся в городе. А свидетели есть?

— Практически нет, — раздраженно ответил Андрей. — Ведь все бабушки переквалифицировались. Теперь на базарах сидят — торгуют. Нет бы, как раньше, у подъездов вахту несли.

— А ты бы с ними разъяснительную беседу провел или платил бы за дежурство на лавочке, — съехидничала я.

— Да, одни потерпевшие и никаких зацепок, — вяло подвел итог Мельников.

— Андрей, подготовь мне, пожалуйста, список этих олухов, что у стадиона дрались… А хочешь, зацепочку дам?

Было очевидно, что у Мельникова зависало много нераскрытых краж и что ему было не до драк между бушующими фанатами.

— Давай, — он внимательно посмотрел на меня.

— Знаешь, ты все-таки сопоставь два факта. Случай на футболе, а затем ограбление квартиры погибшего парня. Я и сама этот клубочек не распутала — но смерть этого парня не случайна.

— Лихо ты закручиваешь, Татьяна. Тебе бы к нам в сыск с такой прытью.

— Это ты мне уже предлагал. У вас ведь прессинг, тонна дел, а я люблю свободный полет. Обмозговывать и терпеливо вести одно дело. Да и не за всякое дело я берусь. А у вас ведь не дадут сачковать и творческие планы реализовывать.

— Ни за что, — Мельников вздохнул. — Ладно, фамилии и адреса этих бойцов я тебе дам. А вообще-то драка и кражи как-то не увязываются вместе. Но, если хочешь, дерзай.

Я решила не повторять свои доводы, может быть, я действительно что-то нафантазировала и зря соединила эти факты воедино. Но подозрительное и плутоватое поведение фотографа Димки Крутикова наводило на мысль о его причастности и к кражам, и к смерти Киселева.

Фотограф Дима Крутиков… Фотограф… лаборатория…

Я вдруг поняла, что допустила непростительный ляпсус. Ведь о лаборатории может что-либо знать мать Киселева, я так хотела скрыть свою осведомленность о деле ее сына, что не спросила ее об этом. Мельников хотя и привык к моим внезапным озарениям, но всегда язвил насчет запоздалого их наступления.

Я пристойно попрощалась с ним, торопливо села в машину. У меня в мозгу словно что-то щелкнуло и стало проясняться. Боясь спугнуть интуитивную догадку, я с азартом и нетерпением устремилась к Киселевой. Для полной картины мне не хватало только охотничьего рога и гончих для погони за удачной идеей.

Киселева удивилась моему вечернему визиту, видимо, она не планировала, что я так быстро подключусь к этому делу Затем она обрадованно захлопотала, повела меня в комнаты, желая, чтобы я осмотрела место происшествия.

Я увидела портрет Вадима. Да, точно такой же спокойный и уравновешенный взгляд я наблюдала у него на свадьбе. ;

Мы присели у нее в комнате, и я утонула в мягком кресле.

— Ирина Павловна, мне необходимо задать вам еще несколько вопросов.

— Пожалуйста, я расскажу, если что знаю.

Я заметила на тумбочке у окна лекарства, совершенно ясно, что эта трагедия пошатнула ее здоровье.

Видимо, она уже приняла какие-то из них, потому что была намного спокойнее, чем во время предыдущего нашего разговора. Зато я была взвинчена, мои чувства пронзительно обострились. Я уже как бы видела решение этой задачи.

. — Скажите, а Вадим вам, рассказывал что-либо о лаборатории, где они обрабатывали пленку?

• Предыдущая
• 7/32
• Следующая