Привет с того света - Серова Марина Сергеевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

Я вежливо отказалась. Но мне все-таки было интересно, что это за «Раздвоение личности». Возможно, раздваивалась сама личность Арифа на подлое существо хищной твари и, должно быть, действительно на нечто высокое, талантливое. Не знаю почему, но я поверила Албене.

Мы уже почти подъезжали к «сталинке» Албены, на портале которой мускулистые юноши и прекрасные девушки, застыв каменными изваяниями, ожидали до сих пор не то обещанное еще Лениным и Сталиным коммунистическое «завтра», не то второе пришествие Христа, как вдруг я предложила Албене прослушать аудиокассету с угрозами в мой адрес.

– Если голос покажется тебе знакомым, поднапряги память и постарайся вспомнить, где бы ты могла его слышать. Я долго общалась с лицами кавказской национальности, как сейчас принято говорить. И тот акцент, с которым угрожали по телефону тебе, мне еще тогда показался подозрительным. То есть не вполне естественным для настоящего выходца из тех мест. Да и в том случае, когда он нервничал, акцент начисто пропадал. У меня сложилось впечатление, что кто-то намеренно вводит нас в заблуждение.

Я включила запись, как только кассета перемоталась в обратную сторону. С первых же слов, сорвавшихся с пленки, Албена побледнела, и тень испуга густо покрыла ее лицо. Албена вдруг в неимоверном ужасе забилась в истерике и закричала благим матом:

– Вот он, привет с того света! Но это же черт знает что такое!

– Что? Что? – в ответ закричала я.

Она уже готова была что-то сказать. Но...

В этот момент белая «Нива» с разгона врезалась в мою «девятку». Я почувствовала сильный удар и в мгновение ока провалилась в небытие...

Очнулась я в обычной больничной палате. Белый потолок, засиженный мухами еще, вероятно, с прошлого лета, уж очень он показался мне грязным. Стены, окрашенные мутно-салатовой краской. Спокойствие больничной обстановки после обхода дежурного врача. Сидящие в углу возле лежащей на койке пожилой женщины старушки живо обсуждали свежий телесериал:

– А как его Родригес ударил! А за что?

– Маша, ты не поняла, не ударил, а свалился на него, когда стреляли в Хуана-Карлоса!

– А Рут, как ты думаешь, жива или в самом деле утонула?

– Конечно, жива, помнишь, она в том фильме, когда играла Асунсьон, тоже вроде бы умерла, а потом оказалось, что она была в логове Хуана-Карлоса спрятана. А Игнасио, каков злодей!

Они еще долго бы обсуждали поведение героев, полюбившихся со времен горбачевской перестройки мексиканских фильмов, как вдруг мой упавший голос, который доносился как из могилы, вернул их в постсоветскую реальность нынешней России.

– А сколько время?

– Уже девять доходит.

– Девять чего?

– Вечера, конечно. Только что Валентин Николаевич интересовался: «Пришла в себя новенькая?», то есть ты.

– И где же ты, красавица, моталась? Такая с виду, вроде не скажешь... – встряла другая.

– Чего? – не поняла я смысл сказанных ей слов.

– Надь, ну че ты пристала к девчонке, – упрекнула подружку лежащая на кровати.

– А того, что не было в наше время такого, чтоб баба пьяная валялась.

– Да не была я пьяной.

– А как же тут оказалась?

– Машина врезалась, – мне не хотелось развивать эту тему дальше, тем более что мои не по возрасту бойкие блюстительницы чужой нравственности встали в позу «ушки на макушке». – А девушка, которая со мной была, где она?

– Эх, ети вашу мать, уж не помнит, с кем пила.

– Не было, душечка, никакой подружки твоей. Тебя на помойке подобрали. Эх, детонька, все вы теперь проститутки и наркоманы, – снова посочувствовала мне тетя Маня, похожая на матрешку, но уже изрядно раздавшуюся и постаревшую.

– Ну почему же всех так называть? – воспротивилась я огульному охаиванию моего поколения.

– Все, душечка, все. Это еще Фернандо Луис – Альберто сказал в позапрошлой серии: «Все женщины потаскухи». Прям так и сказал.

– Это не он сказал, а Хуан-Карлос! – поправила ее тетя Надя.

Мне же было абсолютно все равно, кто об этом сказал, тем более что это все-таки неправда. Моя задача заключалась в том, чтобы как можно скорее отсюда выбраться. Я попробовала встать с постели, и мне это удалось.

Ощущения мои говорили о легком сотрясении мозга. У меня болела голова, немного мутно было в глазах, и беспокоила легкая тошнота. Впрочем, я была уверена, что после хорошего отдыха эти симптомы перестанут напоминать о себе.

Слегка пошатываясь, я прошла по коридору. Специфический запах медикаментов и хлорки – обязательный компонент всех больниц – неприятно щекотал нос. Добравшись до нужной мне двери, на которой было написано «Медсестринская», я заглянула внутрь. За столом, ссутулившись, сидела пенсионного возраста женщина, серьезно читавшая газету.

Дежурная медсестра так была увлечена чтением, что не заметила, как я уже вошла в комнату.

– Добрый вечер, бабуля!

– Это кто здесь бабуля? – неожиданно взвилась пенсионерка. – Разве пятьдесят восемь – это возраст?

– Извините, я не хотела вас обидеть, – начала оправдываться я. – Это вырвалось случайно. Я просто не видела вашего лица. Я бы не дала вам ваш возраст.

– А сколько бы вы мне дали? – с претензией спросила медсестра.

– Не больше сорока, – нагло соврала я.

– А что вы хотели, милочка? – расплылась в беззубой улыбке медсестра.

– Дело в том, что, вы уж простите, я не хочу есть больничный ужин. Если можно, дайте мне мои вещи, я дойду до магазина, прикуплю себе что-нибудь. Могу и вам прихватить. Колбаски хотите?

Воодушевленная неожиданно открывшейся перед ней перспективой, дежурная медсестра почти вприпрыжку побежала к кладовке. Спустя минуту я получила на руки свои вещи, оделась и была такова. Уже едучи к себе домой, я подумала, что медсестра, видимо, всю ночь будет ждать вареной колбасы...

...Ну, наконец-то я и дома. Сейчас пойду на свою уютную кухню, поставлю чайник на плиту. Да, и надо еще обзвонить все морги города. Это на сегодняшний момент самое главное. Боже! Только бы с ней ничего не случилось. Так редко можно встретить столь романтическую натуру, тем более в среде таких, как Костян. Он, конечно, не такой уж плохой. Но Албена – это ангел во плоти среди этих барыг.

За час я управилась, даже успела принять контрастный душ. Мои настойчивые звонки по городским моргам показали, что Семенова Алла Андреевна, 1975 года рождения, то есть Албена, возможно, еще жива.

Но что же все-таки произошло? Одно мне было ясно. Уже примелькавшаяся мне белая «Нива» наехала на мою «девятку» не напрасно. Пока было не поздно, я решила вернуться мыслями к происшедшему. Покушение прошло, как кошмарный сон. Для Албены он, увы, продолжается. Да и я еще не совсем пришла в себя.

Я вспомнила, что голос, который узнала Албена, был ей явно знаком. Кто же это мог быть? И почему «привет с того света»? Неужели это тот самый «великий талант», как говорила об Арифе Албена?

Что-то мне не очень верилось в сказки про «бедного художника», как и в придуманного Албеной сказочного принца.

Дозвониться до Костяна я так и не смогла и решила проехать к нему сама.

Тем более что кости сулили мне некоторый поворот к лучшему в моих делах. А как иначе можно было расценить тот факт, что выпала комбинация 35+21+12 – «Вы можете совершить удачную поездку»?

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая