Природные катастрофы. Том 1 - Дэвис Ли - Страница 7

Другие вулканы Яванской цепи, бывшие когда-то частью одной доисторической горы, тоже начали извергаться. Взрывы Кракатау нарастали до 17,00, когда образовались первые приливные волны, которые обрушились на соседние острова и затопили рыбацкие деревни вместе с жителями, а заодно смыли все суда.

Всю ночь до утра 27 августа продолжались взрывы и грохот. От подземных толчков на близлежащих островах рушились каменные стены, вдребезги разбивались лампы, вылетали из розеток газовые счетчики. На расстоянии 160 километров — на Яве и Батавии — гул стоял такой, что все проснулись» Дома тряслись так, будто рядом проходила тяжелая артиллерия.

Между 4.40 и 6.40 от Кракатау распространились несколько больших приливных волн, вызванных, возможно, дальнейшим разрушением северной части острова.

К 10 часам утра репетиция закончилась, и наступило время главного действия. Происходящее наблюдали и записали свои наблюдения два человека: нидерландский ученый Р. Хьюитт и моряк с клипера из Ливерпуля Р.Д. Дэлби. Хьюитт наблюдал с горы возле городка Анджер, что на западном побережье острова Ява. Все увиденное он потом описал в книге «Пожары и наводнения от землетрясений»:

«… Глядя в сторону острова Кракатау, что примерно на расстоянии 48 километров в Зондском проливе, я неожиданно увидел движение небольших лодок в заливе. Казалось, будто магнит вытягивает их из спокойного укрытия, и они уплывали в одном и том же направлении, ведомые, подобно «Летучему Голландцу», невидимой рукой. Через мгновение они исчезли, проглоченные мощной кипящей бездной огня и воды. А прямо через залив, казалось, линия огня тянется к острову. Земная кора под заливом треснула, и как будто все пламя ада прорвалось к поверхности вод. Море устремилось в расселину, унося все лодки навстречу гибели. Шипящий пар дополнял этот ад…»

Моряк Дэлби так описал свои впечатления:

«Становилось все темнее и темнее. И так уже громкий грохот усиливался, и сейчас он раздавался, казалось, вокруг нас. Порывы ветра переросли в такой ураган, какого ни один из нас не переживал раньше. Ветер превратился в подобие плотной массы, сметавшей все перед собой, грохотавшей, как чудовищный мотор, и пронзительно завывавшей в оснастке, как черт в мучениях. Темнота сгустилась, но яркие молнии, которые почти ослепляли нас, сверкали повсюду. Гром бы оглушающим…

… Когда мы мельком увидели небо, то заметили там ужасное волнение: тучи проносились с огромной скоростью, и, мне кажется, большинство из нас решили, что мы оказались в вихре циклона. Но так как шум становился все громче и громче, я подумал, что это что-то вулканическое. Особенно, когда около полудня с неба посыпались тонны пыли. Она напоминала серое песчаное вещество, а так как на нас была только хлопчатобумажная одежда, мы вскоре совсем задыхались: обгоревшие, грязные и почти ослепшие.

Видимость в это время равнялась примерно метру. Я почувствовал себя заброшенным и ощупью двинулся по палубе, постоянно цепляясь за что-нибудь под рукой. Вы представить себе не можете силу того ветра. Время от времени я встречал других, находившихся в таком же состоянии, что и сам, но совершенно неузнаваемых — просто серые движущиеся в темноте предметы. Однажды я заметил пару обезумевших глаз — глаз бедного старика кули, выглянувшего из-под лодки.

Никто из нас никогда не сможет описать шум, особенно один сильный взрыв примерно в полдень, который считается самым громким звуком, раздававшимся когда-либо на земле… Он шел с вершины Кракатау прямо в небо… Небеса казались сплошной вспышкой пламени, тучи принимали такие фантастические формы, что выглядели поразительно неестественными; иногда они свисали подобно локонам. Одни — блестящие черного цвета, другие — грязно-белого…»

Моряк был почти прав. Мощное нарастание давления под Землей разорвало конус Кракатау на части, выбросив примерно 20 кубических километров извергавшегося вещества в тучу, которая поднялась в атмосферу на 80 километров. Тем временем обрушились обломки прежних конусов Данана, Пербоватана и Раката, которые затонули в море, превратив его в кипящий котел.

Звук взрыва был настолько сильным, что его слышали на расстоянии более 4800 километров. А ударные волны обогнули Землю 7 раз. На острове Родригес в Индийском океане, что в 4800 километрах от Кракатау, наблюдатель службы береговой безопасности зарегистрировал звук ровно через 1 часа после извержения. В Центральной Австралии, на расстоянии 3600 километров к юго-востоку от Кракатау, также был зарегистрирован звук. В Западной Австралии, на расстоянии 2700 километров, на равнинах Виктории, при звуке вулканического извержения стада овец обратились в паническое бегство. Звук слышали также на всей территории США.

В районе Кракатау на местность опустилась кромешная тьма, погрузив в раннюю ночь территорию в радиусе более 400 километров. На расстоянии 200 километров темнота продолжалась 22 часа, на расстоянии 80 километров — 57 часов. Корабли, находившиеся на удалении 2500 километров, докладывали, что через три дня после извержения на палубу стала выпадать пыль.

Словно по взмаху дирижерской палочки стали извергаться все Яванские вулканы. Папандаян раскололся на части, и 7 его трещин выбросили вниз на склоны кипящую лаву. В Малайском архипелаге взорвались и исчезли в море 130 квадратных километров острова Явы — от Пойнта Капучине до Негери-Пассоранга.

А затем зародилось одно из самых ужасных, самых губительных последствий извержения — цунами. Сейсмическая приливная волна образовалась примерно через полчаса после катастрофического взрыва, она с ревом обрушилась на побережье Явы и Суматры, частично или полностью уничтожила 295 поселений и погубила 36000 человек (по некоторым источникам, погибли 80000 человек).

По словам инженера с корабля «Лудон» Н. ван Сандика, сцена была ужасной. Он писал:

«Как высокая гора, чудовищная волна бросилась на сушу. Сразу же вслед за ней появились еще три волны колоссальных размеров. И на наших глазах это ужасающее смещение моря одним сметающим проходом мгновенно поглотило руины города; упал маяк, а дома в городе были сметены одним ударом, как карточные домики. Все кончилось. Там, где несколько минут назад жил городок Телок-Бетонг, раскинулось море… Мы не могли найти слов, чтобы описать ужасное состояние, в котором находились после этой катастрофы. Как громом поражающая внезапность меняющегося света, неожиданное опустошение, которое закончилось за мгновение на наших глазах, все это ошеломило нас…»

Новые вулканические горы выросли из моря; острова поднялись и исчезли вместе со своими обитателями. В Анджере и Батавии цунами смыли в море 2800 человек, у Бантама утонули 1500 человек. Капитан «Лудона», пережив цунами, поспешил в Анджер, чтобы предупредить голландский форт. Он нашел весь гарнизон мертвым, за исключением одного матроса, который бродил среди трупов. Острова Стирс, Мидах, Кальмейер, Верлатен, Сиуку и Силеси скрылись под водой вместе с населением.

Из 2500 рабочих каменоломни, которая до этого находилась на высоте 46 метров над уровнем моря, после затопления острова спаслись только два местных жителя и правительственный бухгалтер. Немецкий военный корабль, находившийся за Суматрой, был подхвачен цунами и заброшен в глубь острова почти на 3 километра, где приземлился в лесу на высоте 9 метров над уровнем моря.

Те жители островов, кому удалось спастись от воды, подверглись бомбардировкам раскаленными обломками и лавой. От подобных «дождей» в Уорлонге погибли 900 человек, в Талатоа — 300 человек. Огненные камни и лава истребили селение Тамаранг, там погибли 1800 человек.

Ночью 27 и утром 28 августа местность всколыхнули еще три менее интенсивных извержения. После этого вулкан, наконец, успокоился. Матрос Р. Д. Дэлби так сообщил о разрушениях:

«На месте роскошной растительности не осталось ничего, кроме бесплодной коричневой пустыни. Берега как Явы, так и Суматры казались разбитыми на куски и выгоревшими. Самые разнообразные обломки проплывали мимо нас. Огромные плоты из растительности, на которой мы видели громадных лягушек, змей и других странных рептилий. А акулы! Один их вид вызывал отвращение. Что касается нашего корабля, то мы покрасили его и просмолили оснастку, а сейчас он выглядел так, как будто мы попали под ливень из горчицы».