Спектакль для одного зрителя - Серова Марина Сергеевна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/29
• Следующая

Увы, иногда надо верить людям. Даже таким, как те двое парней в прихожей. Джебраилова мы и в самом деле в доме не обнаружили, он действительно отсутствовал.

Я бы не назвала дом Сулеймана красивым, а внутреннее убранство помещения подобранным со вкусом. В принципе, это было понятно, потому что Джебраилов, судя по всему, жил здесь либо один, либо в обществе своих не очень продвинутых в интеллектуальном плане охранников.

Обстановка была явно небогатой. Чувствовалось, что владелец дома человек обеспеченный, но тем не менее еще и было видно, что дом скорее всего снят в аренду. Неприятно раздражали глаз алые тона ковров с довольно пошлыми квадратными узорами. Впрочем, вполне возможно, что они радовали глаз Джебраилова. Дом состоял из трех больших комнат и кухни. К входной двери прилегали сенцы.

В гостиной я увидела мягкий уголок из двух кресел и дивана турецкого производства, телевизор, видеомагнитофон «Сони», на этажерке — несколько видео — и аудиокассет. На диване и креслах были накинуты аляпистые покрывала. Под ногами красовался ковролин, весь в оранжевых кубиках и каких-то пошленьких цветочках. В углу примостился сервант эпохи Иосифа Виссарионовича Сталина. Скорее всего он не принадлежал самому Джебраилову, а относился к разряду так называемых «хозяйских вещей».

Единственный вывод, который можно было сделать после осмотра обстановки, — так это то, что Джебраилов не собирался здесь жить постоянно. Сделала я этот вывод потому, что если бы такой богатый человек собирался обосноваться в Тарасове, то наверняка обстановку подобрал бы более шикарную, даже если учитывать достаточно примитивные вкусовые особенности сына короля баранов.

Мы с Беном прошли на кухню, где обстановка была уж и вовсе заурядной, состоящей из совдеповской плиты и кухонной мебели пика сезона моды семидесятых. На столе стояла неприбранная посуда, в пепельнице возвышалась гора окурков. Венчала этот натюрморт початая бутылка водки. Понятно, что в отсутствии хозяина пацаны решили слегка кирнуть. Тут, как и в гостиной, не было ничего интересного, и я направилась в спальню. Честно говоря, уж и не надеялась там натолкнуться на что-нибудь интересное.

Спальня Сулеймана была почти копией предыдущих комнат, с теми же коврами, развешанными по стенам и расстеленными по полу, с той только разницей, что здесь стояла еще и двуспальная кровать, которая, не знаю даже почему, меня заинтересовала больше всего. Наверное, сыграло свою роль чисто женское любопытство. Я стала поднимать одну задругой подушки, одеяла, но ничего интересного не обнаружила. Разве что, глядя на них, можно было сделать вывод о том, что Джебраилов любил чистую и теплую постель. Это мне, конечно, ничего не говорило в плане расследования, и я почти безнадежно откинула матрац.

Но то, что я обнаружила там, несколько меня озадачило. Под матрацем правоверного мусульманина я увидела серебряное распятие, и это было непонятно: уж не решил ли Сулейман принять православие под американским именем Кинг-Конг?

Я позвала Бена, который вышел в прихожую проведать, как чувствуют себя мальчики.

— Смотри, что я здесь нашла. — Я показала ему крест.

— Это крест Андрея! — воскликнул вдруг Бен, и глаза его округлились от изумления. — Это факт!

Крест моего брата, здесь… Я же говорил, говорил…

— Ты уверен?

— Я и мысли не допускаю, что у кого-нибудь может быть такой же второй!

— Почему?

— Да потому что этот крест изготовил собственноручно его лучший друг, чеканщик… Видишь, тут надпись: «На память лучшему другу Андрею», помимо традиционного «Спаси и сохрани». А это значит… — Лисицын нахмурил брови и сжал кулаки. — Это значит, что с ним что-то случилось и в этом виноват Джебраилов.

«Черт, ну что могло случиться?» — подумала я.

Джебраилов в Баку, Исмайлов в Баку, Лиза пропала там же… А брат Бена, крест которого мы нашли здесь, в совершенно неожиданном месте, вообще исчез непонятно куда две недели назад.

Согласно логике расследования, необходимо было отправиться в Баку По-видимому, Исмайлов и Джебраилов, Лиза и Андрей, а возможно, и Лариса Виноградова, стриптизерша ресторана «Туран», чем-то связаны. Если я немедленно последую за этой компанией, то успею еще сесть кому-то из них на хвост.

Только вот кому?

Ларисе Виноградовой? Джебраилову? Исмайлову? Самой Лизе? Андрею? Или еще кому-то, имя кого пока мне неизвестно, и этот кто-то, возможно, задумал тонкую интригу, а Виноградова, Джебраилов, Исмайлов и прочие персонажи просто пешки на шахматной доске?

Внезапно мне захотелось как можно скорее действовать. Я подняла телефонную трубку, благо телефон стоял на тумбочке рядом с двуспальной кроватью, и связалась со справочной. Мне тотчас сообщили номер телефона касс «Аэрофлота». И уже через несколько минут я заказала два билета на завтрашний рейс на Баку

Было двенадцать дня, когда наш самолет совершил посадку в бакинском аэропорту Бина. Мы с Димой прошли таможенный досмотр и вышли из здания аэропорта, поспешив на стоянку такси.

Первое, что нас поразило по прибытии в столицу Азербайджана, — это температура плюс пятнадцать градусов, в то время как в родном Тарасове было уже минус три. Здесь же теплый субтропический климат создавал иллюзию ранней осени, и казалось, люди были одеты в демисезонные пальто и куртки только ради моды.

Рядом с аэропортом расположился большой рынок, целый торговый город, на котором можно купить все, что угодно. Отбиваясь от назойливых торговцев, предлагавших довольно дешево, по нашим российским меркам, золото и другие драгоценности, кожаные куртки, дубленки и прочее, мы пробирались к такси, которое смогло бы доставить нас в центр Баку.

Полный мужчина с усами щеточкой заломил за это десять долларов, но я сторговалась с водителем на восемь долларов.

Мы с Беном решили остановиться в той гостинице, где должна была жить Лиза по прибытии в Баку — в фешенебельном отеле «Анба».

Гладкая асфальтовая дорога европейского образца длинной змеей вела к городу. Всюду по пути за окном мелькали, как кадры из фильма, портреты Гейдара Алиева, нефтяные вышки, рекламные надписи на турецком языке: чувствовалось, что мы находимся за границей. Люди, которых мы увидели в аэропорту, и те, которых мы наблюдали из окна машины, показались какими-то другими. Я еще не могла объяснить, в чем дело, но явно ощущался другой менталитет.

Столица Азербайджана началась для меня с Азизбековской площади. Как и многие площади и улицы города, она была напичкана рекламой и магазинами.

Создавалось впечатление, что Баку — это огромный супермаркет и базар одновременно. Торговали повсюду: на улицах, в магазинах, переходах.

Однако, забегая вперед, скажу, что за все время пребывания в Азербайджане я не увидела вдрабадан пьяных людей. Потом я обратила внимание на то, что бакинцы заметно отличаются от простоватых парней-азербайджанцев на наших российских базарах, торгующих цитрусовыми и бахчевыми. Они, скорее, чем-то напоминали москвичей: на их независимых и холодных лицах явно просвечивался столичный лоск и стремление подражать Западу Вскоре мы добрались до отеля «Анба», располагавшегося прямо напротив телецентра, национального меджлиса — азербайджанского парламента — и Аллеи Шехидов, где были захоронены люди разных национальностей, погибшие во время сумгаитских событий 1989 года.

Это нам, как и многое другое, объяснил словоохотливый шофер. Над Аллеей Шехидов, окаймленный литой решеткой и гранитными плитами, горел огромный факел наподобие вечного огня. Неподалеку стояла взметнувшаяся в небо куполами разных минаретов мечеть.

Мы поблагодарили водителя, расплатились с ним и направились к гостинице. Пятизвездочный отель «Анба» — ультрамодерновое сооружение из белого мрамора, окруженное садом, в котором, несмотря на позднюю осень, пылали пунцовые розы. Цвели пальмы, а молодые люди и девушки, непринужденно устроившиеся на свежем воздухе в кафе, пили кофе и ели мороженое. Можно сказать, что отдыхали вполне по-летнему. С этой самой высокой точки Баку открывалась потрясающая панорама каспийской бухты.

• Предыдущая
• 12/29
• Следующая