Вся прелесть стриптиза - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая

— Но я же обещал…

Тут уж я не стерпела. Наверняка уже полгорода, а то и полстраны знает об этих кассетах, если такое творится, а мой клиент пытается сохранить некую видимость благопристойности.

— Обещали. Но речь шла о вашей полной безопасности, не так ли? Сами же мне рассказывали, что Ларионова уверяла вас в этом. — Андрей кивнул.

— А что мы имеем? Как минимум — один труп. И, поверьте мне, это только начало. — Белецкий тяжело вздохнул.

— Вы напишете ей записку, — продолжала я, — где вкратце объясните положение, в котором вы оказались: слежка, гибель человека, обыск в вашей квартире, угроза для вашей жизни. В конце концов, если ваши неприятности начались именно со знакомства с Магдой, то ее прямой долг — избавить вас от дальнейшей нервотрепки.

Андрей, слегка поколебавшись, согласился с моим предложением:

— Тем более что заказчик закрыл проект.

— Вот именно. Сейчас самое главное — побыстрее избавиться от кассет. Представьте себе, что вы вынуждены ходить с бомбой под мышкой. Это же очень неудобно, не правда ли?

Андрей выдавил из себя жалкую улыбку и протянул мне сверток с кассетами.

— Поверьте, голубчик, мне совершенно неинтересно, что там надиктовал этот покойный мафиози. Их дела настолько похожи друг на друга, что можно только менять имена, сохраняя в неприкосновенности канву повествования, скажем, «Крестного отца».

— Я вам доверяю, — твердо сказал Андрей. Потом он написал письмо к Магде, продиктовал мне ее московский адрес, дал точные указания, как добраться до нужного мне дома, и отправился готовиться к тайному переезду.

Напоследок я слегка успокоила своего клиента. Я торжественно заявила о том, что мой гонорар уменьшается вдвое, поскольку речь шла о десяти процентах от полученной Белецким суммы.

Не успела я заказать по телефону билеты до Москвы на сегодня — туда и обратно, как в мою дверь снова постучали. Вряд ли билеты доставляют на дом с такой скоростью.

На пороге стоял участковый.

— Участковый Лютиков, — грозно представился он. — Вы гражданка Иванова?

— Пока да, — ответила я, изучающе глядя на молоденького милиционера.

— Что вы имеете в виду?

— Человек смертен. Есть такая гипотеза, что после гибели физического тела его душа получает другую оболочку. Так что не исключено, что в будущем меня будут звать как-то иначе.

— То есть вы… — напрягся участковый, — по паспорту… будете…

— Какая разница? — успокоила я его. — Наверняка я буду тогда проживать не в вашем районе. И скорее всего не в этой стране.

— А, ну тогда пожалуйста. Только загранпаспорт оформить не забудьте. Чтобы все было как положено, — облегченно выдохнул Лютиков и снова принял грозный вид. — Вы почему не доносите?

— Как-как? — удивленно наклонила я голову. — Объясните-ка мне, пожалуйста, на кого это я должна доносить?

— На себя, — уверенно начал участковый, но тут же сбился. — То есть на противоправные действия по отношению к себе.

— Вы имеете в виду обыск в моей квартире? Соседи подсказали? Да, уж они-то не упустят возможности сигнализировать. Вот помню, когда у меня проводился сеанс телепатического внушения…

— Стоп-стоп-стоп, — оборвал меня милиционер. — Так что у вас произошло?

— Кто-то побывал в квартире в мое отсутствие. Вчера днем. Пока я была на кладбище.

— А что вы делали на кладбище? — подозрительно покосился на меня Лютиков.

— Земляничку собирала. Хотите попробовать?

— Нет-нет, — замахал руками милиционер и вернулся к теме своего визита. — У вас что-нибудь украли?

— Как вам сказать… — замялась я. — Вообще-то пропала одна ценная вещь.

— Что именно? — Лютиков достал ручку с блокнотом. — Рассказывайте.

— Заговоренная земля в мешочке из-под карамелек. Мне привезли ее с острова Пасхи, где высятся эти загадочные статуи. Впрочем, я сама могла ее куда-то засунуть…

Участковый опустил блокнот:

— Вы что, хотите… хотите, чтобы мы искали вашу… землю?

— Да нет, это вы сами ко мне пришли, — искренне ответила я.

— Будем подавать заявление? — решительно спросил Лютиков.

— Не будем, — ответила я, глядя ему прямо в глаза. Простые честные глаза работника правоохранительных органов. — У вас и так дел хватает.

Скажите-ка мне лучше, не удалось ли моим дорогим соседушкам разглядеть пришельцев?

— Нет, — мрачно ответил милиционер. — Они только слышали подозрительные шорохи у вашей двери и потом в квартире. Взломщики говорили между собой про каких-то птиц…

— Очень интересно, — отозвалась я.

— Хочу вас предупредить, гражданка Иванова, — снова посерьезнел участковый. — Лицензия лицензией, можете заниматься частным сыском сколько вашей душе угодно, но запомните: как только вы столкнетесь с ситуацией, которая имеет отношение к уголовно наказуемым деяниям, ваша обязанность — бросить все и идти к нам. Я понятно излагаю?

— О да, — отозвалась я. — Непременно. Все брошу. Приду с повинной.

Всех сдам. Получу срок. Отсижу и вернусь. Всего хорошего.

Участковый сбежал по лестнице, тихо матерясь себе под нос.

А я, быстро разыскав пару чистых носовых платков и бросив их в сумочку, поспешила в аэропорт.

Кассеты я, разумеется, оставила дома. Рассчитывая, что бомба два раза в одно и то же место не падает, а чтобы устраивать у меня обыски каждый день, нужно быть абсолютным идиотом.

А в киоске аэровокзала я купила точно такой же подарочный блок «Золотой коллекции» Аллы Пугачевой.

На всякий пожарный случай…

…Приземлившись в Домодедове, я первым делом посмотрела на светящееся часовое табло.

До моего обратного рейса оставалось пять часов. Полтора на дорогу до города и столько же — обратно. Плюс время на регистрацию билетов. Итого: у меня в резерве было всего два часа.

Сразу отказавшись от варианта с электричкой и автобусом, я отправилась на стоянку такси.

Молодой человек в кожаной куртке запросил с меня сто тысяч. Что ж, за скорость надо платить.

Просвистев по Каширскому шоссе, мы свернули на Садовое кольцо и по чистенькой Лубянке добрались до проспекта Мира. А оттуда — по Ярославскому шоссе до улицы Вешних вод.

Впереди передо мной зеленела громада природного национального парка «Лосиный остров», а слева виднелись холмики Бабушкинского кладбища.

— Вот тебе денежка, — протянула я водителю стотысячную купюру. — Дай тебе Бог хороших пассажиров и красивую невесту.

— Я гомосексуалист, — обиделся шофер.

— Тогда — красивого женишка, — немедленно исправила я свою ошибку.

Пройдя немного по улице, я остановилась в недоумении. Еще раз сверилась с адресом, который начертал мне Белецкий. Вроде все сходится. Вот дом десять. Следующий — номер четырнадцать.

А где же дом под номером двенадцать?

Я уставилась на промежуток между пятиэтажками, на котором возвышался жутковатого вида фонтан.

Огромная скульптура изображала некую даму, из глаз которой извергались две прозрачных струи.

Напор воды был довольно слабым, и вода катилась по ее фигуре, создавая довольно забавное впечатление. Казалось, что дама истекает жидкостью сразу из всех отверстий, проделанных природой в ее теле.

— Культура, — услышала я за спиной старческий шепоток. — Полюбоваться приехали?

— Да вот, как-то так, — неопределенно махнула я рукой. — А куда домик-то делся? И что это за рыдающая мымра из чугуна?

— Символ вселенской скорби работы скульптора Лукиани, — участливо пояснил мне дед, оказавшийся жителем соседней пятиэтажки. — А домик — тю-тю.

Сейчас по генеральному плану сносят пятиэтажки и выселяют жителей в благоустроенные квартиры за кольцевой автодорогой. Быстро, надо сказать, работают. С этим домом за два дня управились. А через пять дней уже фонтан бил.

Госзаказ, ничего не попишешь.

— А остальные как же?.. — недоуменно спросила я.

— И нас выселят, — успокоил меня дед. — Тут сорок фонтанов запланировано.

— Замечательно, — одобрила я генеральный план. — А вот как бы мне узнать новый адрес человека, жившего в этом доме?

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая