Я больше не шучу - Серова Марина Сергеевна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая

– Так вот, – продолжала я, – ваши рожи я запомнила и теперь смогу за шесть секунд составить на вас словесный портрет. Ориентировка будет разослана по всем отделениям милиции.

– Ты уверена?

Какие злобные интонации!

– Да, уверена. Поэтому советую вам найти нору и закопаться в ней, потому что если я увижу ваши рожи на расстоянии ближе чем десять километров, то буду вести огонь на поражение. Кстати, с оружием я обращаюсь совсем неплохо, а пачкаться в дерьме мне не привыкать. Своему боссу передайте вот что: Александра Стольник находится под надежной охраной. В моем лице вы всего-навсего видите передовой отряд. А за моей спиной – более мощные силы, которые сметут вас с трассы к чертовой матери.

Это был, разумеется, блеф. Просто я хотела, чтобы моя речь проняла мальчиков до самой поджелудочной железы и вся эта гоп-стоп-компания засуетилась. Вот тогда они начнут делать ошибку за ошибкой, которыми я не премину воспользоваться.

– Если отныне хоть один волос упадет с головы Александры Ивановны, – продолжала я, – то я начну бить тревогу, и в первую очередь найду вас. Как? Не скажу, но я это сделаю. За столом следователя вы начнете колоться и постепенно сдадите всех, кто стоял рядом, и с вами, и поодаль. Так что советую подумать. Ее смерть – это ваша погибель. Имейте это в виду. А теперь пошли вон! И без угроз в мой адрес – я этого не люблю.

Открылась дверь, и в палату снова заглянул дежурный врач.

– Как самочувствие вашей пациентки? – осведомился он. – Э, да у вас посетители...

– Они уже уходят, – сказала я, глядя в глаза длинному, который благоразумно молчал во время моей проповеди. – Доктор, одному из них нужна помощь, парень упал в обморок от жары и случайно сломал себе руку.

– Серьезно? – очки повернулись в сторону коротышки. – Ну-ка, что там у вас?

Я с удовлетворением отметила, что этот человек, как врач, на своем месте: он не послал беднягу в приемное отделение, а прямо на месте стал осматривать руку.

– Да не надо мне ничего! – начал ерепениться плотный.

Я покачала головой:

– Не будь дураком, пусть тебе наложат гипс. Все равно придется обращаться к врачу, так лучше сделать это прямо сейчас.

– Пошла ты...

Врач захлопал глазами и взглянул на меня, словно говоря: «Однако отношения у вас...»

– Ему больно, – улыбнулась я. – Еще и не так заругаешься, когда у тебя рука сломана. Сколько стоит анестезия? Я заплачу...

– Идите за мной, молодой человек! – приказал врач.

Парень перестал ерепениться и молча вышел. Длинный кинул на меня недоуменный взгляд и последовал за своим дружком, едва не вписавшись рожей в дверной косяк.

За моей спиной послышался шорох. Обернувшись, я увидела, как Марина Васильевна, наша соседка, извлекла из прикроватной тумбочки свои вещи и разложила их на кровати.

– Лучше я поеду домой, – запричитала она, – здесь не больница, а вертеп какой-то!

Я подошла к ней и ласково произнесла:

– Зря вы так волнуетесь, – пока я здесь, вы тоже под моей защитой. К тому же вам нельзя домой – шов еще свежий.

– И не уговаривай ты меня! Лучше дома загибаться, чем от ножа бандита в больнице помереть! – стояла на своем соседка по палате, укладывая нехитрые пожитки.

В конце концов, личная безопасность – это дело каждой отдельно взятой личности.

По-моему, так.

Итак, мы с Александрой Ивановной Стольник остались в палате одни. Я сразу же переселила ее на кровать сбежавшей от нас Марины Васильевны, а сама заняла освободившееся место. Если среди ночи на нас будет совершено покушение, то встречу его я. Лицом к лицу.

Еще один плюс – не придется ночевать, сидя в кресле. Совсем не одно и то же – растянуться на мягкой постели или всю ночь маяться в полусидячем положении. Как говорится, что ни делается...

Перед тем как лечь спать, я сделала Александре Ивановне укол, затем придвинула к двери освободившееся кресло. Теперь у него будут другие обязанности – стоять на страже нашего сна. Если кто-то решится проникнуть в палату, то обязательно даст о себе знать звуком отодвигаемой мебели. А, как известно, сплю я чутко (результат систематических тренировок плюс врожденное чутье следопыта).

Была глубокая ночь – часы показывали пятнадцать минут третьего, когда, услышав, как открывается дверь и двигается кресло, я моментально вскочила с кровати.

От ночных визитов всегда веет криминалом...

Я осторожно отступила на шаг назад и приготовилась к прыжку.

Кресло отодвинулось еще дальше, и я услышала недовольное ворчание:

– Что за черт? Ни войти, ни выйти...

Вспыхнул свет. Передо мной стоял семидесятилетний дед с палочкой в руке и жмурился от яркого света.

– Что вы хотите?

– Я?.. – Дед осмотрелся. – Это какая палата?

– А какая вам нужна?

Ночной посетитель растерянно заморгал и извиняющимся голосом произнес:

– Я, кажется, не туда попал... Ходил в туалет и вот... Бывает же...

Он неприятно захихикал и засеменил прочь, стуча своей палкой по полу.

Я повернулась к Александре, которая проснулась и с испугом наблюдала за происходящим.

– Ложная тревога! – успокоила я женщину.

На следующее утро мы вдоволь посмеялись над ночным происшествием, придумывая все новые детали, которые сделали бы честь любому комедийному сериалу. Я старалась не злоупотреблять приколами, чтобы не навредить Александре: ей нельзя было много смеяться – могла разболеться голова.

На обходе лечащий врач, невысокого роста кругленький мужичок лет пятидесяти, долго рассматривал меня сквозь очки и выпытывал причины, касающиеся моего появления. Мои ответы (не совсем соответствовавшие истине) его, похоже, не удовлетворили, но менять положение дядечка не стал. Зато распорядился подселить к нам в палату молоденькую девушку, у которой были осложнения после аппендицита. Чуть не плача (шучу!), я освободила облюбованную мною коечку и вновь переселилась в кресло. Малышку звали Ольга Семенова. Она выглядела очень подавленной.

– Извините, а когда можно будет забрать Александру Ивановну домой?

Врач замахал пухленькими ручками:

– Даже не думайте об этом! Две недели тщательного наблюдения!

Надо же, тщательного.

Вот уж за чем я действительно тщательно следила, так это за принятием лекарств. Уколами займемся после ужина, а пока будем соблюдать режим, что немаловажно для больного человека.

День прошел спокойно. Нас опять навестила тетя Мила, которая была в восторге от трехтомника о новых похождениях Шерлока Холмса. Хорошо, что она пришла, у меня хотя бы появилась возможность без спешки посетить туалетную комнату и привести себя в порядок.

После ужина я зашла в ординаторскую, чтобы перекинуться парой слов с дежурным врачом и поподробнее узнать о такой болезни, как сотрясение мозга. Из того, что мне объяснили, я поняла только одно: если не желаешь потерять несколько лет жизни, оберегай голову от ударов.

Дверь кабинета я оставила открытой, чтобы контролировать ситуацию в коридоре. Посторонних в отделении не было, только больные и медсестры.

После разговора с доктором мне стало немного тоскливо, и, взглянув на часы, я поспешила в палату, где оставила Александру Ивановну.

Открыв дверь, я увидела медсестру, которая протирала ваткой, намоченной в спирте, руку Александры, готовясь сделать укол в вену.

Позвольте, у меня же четкая договоренность – все процедуры я выполняю сама!

– Минуточку!

Медсестра обернулась.

– Что случилось? – беспокойно спросила она.

– Что вы собираетесь делать?

– Укол.

– Какой?

– Согласно указанию врача.

– Сначала скажите мне, что это за укол.

Медсестра снова склонилась над моей клиенткой.

– Вы мне мешаете, – услышала я, – я выполняю свою работу, только и всего.

Подскочив к девице, я перехватила ее руку.

– Вы ее знаете? – спросила я Александру.

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая