Танцы на минном поле - Свержин Владимир Игоревич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/82
• Следующая

— У Амбассадора здесь сегодня встреча с поставщиком, — тихо произнес Ривейрас, подходя к двери.

— А что на Никольской?

— Пусто.

— М-да, — хмыкнул Михаил, толкая золоченую дверную ручку. — Весьма занятно. Но могу тебя обрадовать, начальство дало полную лицензию на расследование этого дела. Так что мониторинг мониторингом, а наша задача выяснить, где тут, так сказать, собака порылась, ну и, понятно, обратить все к чести и славе, как писали Стругацкие, «герцога Алайского и правящего дома».

Зал, уходивший воронкообразно вниз, действительно наводил на мысли о затянувшейся артподготовке. Во всяком случае, мелькание огней и грохот, заполнявшие его, напоминали позиции немцев за час перед сражением на Курской дуге. Вокруг трех полированных фаллоиммитаторов, вмурованных в пол, в бешеной пляске крутились слегка одетые девицы, обезумевшие от невозможности взобраться на самый верх. Чуть поодаль от них расположился странного вида молодой человек в блистюльках, видимо, комментируя безобразное поведение танцовщиц.

— М-да, — еще раз пробормотал Войтовский, обведя взглядом зал. — Вон тот столик в углу нас устроит.

Они уселись вокруг пластиковой шайбы и, заказав подпорхнувшей официантке сухой мартини, принялись созерцать то, что удавалось увидеть в редкие промежутки вспышек алого и желтого света.

— Где наш клиент? — пробурчал таежный призрак, склоняясь к плечу своего напарника.

— Лево тринадцать градусов, возле грудастой блондинки разодетый фраер.

— А где поставщик?

— Пока не видно. Придется подождать, — поморщился от громкой музыки Ривейрас. Между тем, великое сидение затягивалось. Лощеный, как президентский «роллс-ройс», Амбассадор непринужденно веселился среди разнокалиберной молодежи, в великом возбуждении сошедшей со страниц прошлогодних модных журналов.

— Говоришь, Никольская пуста? — чуть наклонившись к Владимиру, переспросил Войтовский. Поскольку к спиртному он относился более чем холодно, то непочатый бокал с золотистым напитком интересовал его, более, с точки зрения игры света, чем качества содержимого.

— Пуста, — кивнул в ответ Ривейрас, не спуская глаз с подопечного.

— А публика под кайфом, — пробормотал командир группы, продолжая сверлить взглядом бокал. — Об заклад можно биться — "экстази". Чего-то я тут не понимаю.

— Миша, — прервал его размышления зоркий внук испанского народа, — наш клиент с поставщиком.

Среди танцующих уже несколько минут ошивался негр. Радикально черный негр, одним своим видом способный вогнать в нервическую дрожь Мистера Твистера со всем его семейством. Негр некоторое время потерся возле Альберта, ведя с ним оживленную беседу, потом кивнул, направляясь к выходу.

— Ну вот, и нам пора, — скомандовал Войтовский, поднимаясь из-за стола.

Мухановский, дождавшись, пока Мабуно поднимется в холл, направился ему вслед, и едва не столкнулся с ним, войдя в туалет. То, что произошло вслед за этим, было несколько необычно. Стоявший у зеркальной двери охранник, сняв с пояса радиостанцию, прослушал какое-то короткое сообщение, произнес что-то в ответ и вразвалочку зашагал к ватерклозету, за дверью которого скрывались Мабуно и Альберт. Их появление из этого укромного места было стремительным и не вполне добровольным.

— О, как интересно, — пробормотал Войтовский, наблюдая со стороны эту картину. — Давненько не видел подобной прыти. Выпроводив клиентов, вышибала вновь обратился к висевшей на поясе радиостанции: «Сейчас будут» — услышал Ривейрас, подойдя к гардеробу.

Над Москвой, как впрочем, и над всей ночной территорией России и сопредельных с нею государств, висела полная Луна. И всякий желающий мог легко убедиться в этом, просочившись через линию фронта плотной облачности, скажем, на специально зафрахтованном самолете. Тем же, у кого подобных приспособлений под рукой не было, оставалось смириться и поверить на слово, что где-то там, в высоте действительно светится отраженным светом планета сопровождения.

— М-да, — куда-то в пространство произнес Войтовский, глядя, как удаляются в ближайшую подворотню Альберт и Мабуно. — Темнота — друг молодежи. Сейчас начнется.

То, о чем кратко говорил таежный охотник за скальпами, действительно началось тотчас, едва смолкли его негромкие слова.

Перед клубом «Фугас», как перед всяким порядочным клубом, располагалась автостоянка. На ней, как на всякой порядочной автостоянке, под бдительным присмотром отдыхали от мокрых трасс автомобили, покуда их хозяева развлекались тут же, за зеркальной дверью. Однако, поскольку процент безлошадного населения среди посетителей клуба был крайне невелик, менее удачливые собратья привилегированных авто понуро стояли, припаркованные у ближайшего тротуара по обе стороны стоянки, внутренне, очевидно сознавая свою неполноценность. Одной из таких машин был темно-синий «Опель», до поры до времени не подававший признаков жизни. Однако жизнь в нем присутствовала, в чем сотрудники информационного агентства «Кордон» сами убедились спустя мгновение после того, как вышеупомянутая парочка уединилась в подворотне. Дверцы «Опеля» тихо отворились, и из них, словно борзые, пущенные по следу зайца, в погоню за уходящими в ночь пациентами бросилась пара молодых людей, одетых вовсе не по клубному.

— М-да, — вновь повторил Войтовский, созерцая предсказанную им картинку, — нехорошо получается. Ну что, пойдешь за Мухановским, или мне идти? — обратился он к стоявшему рядом Ривейрасу.

— Миша, ты о чем? — недоумевающе глядя на соратника, переспросил Владимир. — Ты что не видишь, это же милиция…

— Угу, — не дослушав его, как-то неопределенно кивнул командир, все так же задумчиво глядя в сторону подворотни. — Ты прав, нехорошо отбирать у зверя его законную добычу. Но, что поделать, нам он сейчас нужнее. Ладно, — он похлопал Владимира по плечу. — Я сам пойду. Тогда машина на тебе, — подытожил он.

Пройдя метров двадцать в направлении, противоположном месту будущей атаки, Войтовский перешел улицу и зашагал в сторону подворотни. В это же самое время его напарник, окинув наметанным взглядом автомобили, прозябающие вне стоянки, выбрал старенький "форд", который, по его авторитетному мнению, менее всего был склонен к душераздирающему визгу при близком контакте, ибо установка на нем серьезной сигнализации обошлась бы хозяину едва ли не дороже самого драндулета, и, не мудрствуя лукаво, вскрыл багажник. То, что было ему нужно, лежало там, и было бы странно, если бы это было не так. Ибо все, что ему требовалось — обыкновенная канистра. Позаимствовав ее, он ликвидировал следы своего присутствия и, тяжело вздохнув от сознания противоправности предстоящего деяния, направился к синему «Опелю».

События, между тем, продолжали развиваться. В тот момент, когда Ривейрас, склонившись к окошку водителя, дробно постучал в него пальцем, из подворотни с ускорением вылетел Амбассадор, придерживая одной рукой скулу, а другой помахивая в воздухе чем-то, что вполне могло быть служебным удостоверением.

— Вали отсюда, козел! — донеслась до Владимира напутственная речь одного из спортивных ребят (здесь приводится в изрядном сокращении по причинам благопристойности). Не заставляя себя упрашивать, козел резво повалил прочь от этого несчастливого места.

Между тем водила, до сего момента державший ситуацию под контролем, ослабил бдительность и, слегка опустив окно, задал резонный, в общем-то, вопрос.

— Чего надо, мужик?

Этого было достаточно, чтобы наблюдавший с другой стороны улицы Войтовский пересек проезжую часть и присоединился к вечеринке, проистекавшей где-то там, под мрачными сводами, средь мусорных баков.

— Братан, плесни чуток бензинчику, до заправки доехать, — как можно душевнее произнес Ривейрас, демонстрируя реквизированную канистру и соответствующую купюру.

— Отвали, — недружелюбно отозвался опер, закрывая окно.

— Да ты че, в натуре, — не унимался Владимир, тарабаня в стекло. Я же за башли. Тебе баночки бензина жалко?!

• Предыдущая
• 10/82
• Следующая