Выбери любимый жанр

Судьба и грехи России - Федотов Георгий Петрович - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

     В теме истории с проблемой культуры неразрывно связан у Федотова образ человека. Человек является первой и необходимой предпосылкой культуры. Более того, человек — судьбоносец культуры. Лики времен Федотов прозревает в лицах людей.

     Бросая общий  взгляд на творчество Федотова, мы видим, что оно концентрировано в сфере истории, акцентировано на проблеме культуры  и актуализировано в образе человека. Смысл истории в мире, судьба культуры в истории, образ человека в культуре — вот предельно общая формула  философского миропонимания  Федотова. Но в эту абстрактную формулу подставляется одна конкретная величина — Россия. С Рос-

==16

сией навсегда обручен Федотов-мыслитель и Федотов-человек. Россия  была живым  предметом его мысли, страсти, тоски и надежды. Однако  прежде, чем попытаться изобразить историософский портрет и показать  душевное лицофедотовской России, нужно погрузиться во внутреннюю  атмосферу его сознания, выяснить фундаментальные посылки и первоначальные интуиции его мышления.

     Свой первый теоретический шаг Федотов делает как историк-медиевист. Но в этом еще «школьном» движении уже обнаруживается нечто  характерное для Федотова вообще. Прежде всего, наш исследователь избирает в истории явления духовные, устремляется в пневме культуры.  Его мысль тяготеет к грозовым слоям пневмосферы, где духовное достигает высокой степени религиозного напряжения. Однако Федотов не  удовлетворяется только «чистым» духом и даже в разряженных потоках  самосознания пытается дышать дыханием земли.

     В своей ранней статье Федотов прослеживает эволюцию христианского сознания бл. Августина по его переписке(1). И здесь молодой историк, показывая переход Августина от экстатического искания истины к  систематической разработке философских основ, заявил о себе главным  образом как исследователь самосознания европейской культуры, при  этом проявив очень характерную чуткость к столкновению христианских  элементов с античными традициями и внимание к практической работе  церковного строительства, в которой преодолевается дуализм «Христа и  Платона». Знаменателен и способ, каким Федотов выражает свои наблюдения: говоря об одном, касаться многого, «больше высказывать,  чем доказывать, еще больше предполагать доказанным».(2) Все это вошло  в «канон» философско-исторической поэтики Федотова.

       В процессе изучения средневековья ясно  очерчивается эрудиция  русского мыслителя — эрудиция христианская, европейская, гуманистическая. Мысль Федотова прошла сквозь дисциплину школы и сама для  многих стала школой мысли. В исторических штудиях Федотов выработал сознательные установки и подходы к культуре. Он пленен единством  великолепной культуры Европы. Корни этого единства Федотов видит в  средневековье. Но средневековье он берет не само по себе, а в потенциях Ренессанса и нового времени, где Федотову дороги прежде всего «гуманизм и евангелизм» — христианство с воскресшим образом Христа.  Поскольку Ренессанс связан с возрождением личности в самом широком смысле слова, постольку Федотов ищет следы и симптомы личностного самосознания в глубине средневековья.(3) Вообще, все средневековье мыслится русским историком на путях к Ренессансу. Главное, что он оттуда выносит, — это идеалы гуманизма. Масштабом гуманизма Федотов будет мерить и Россию. Под гуманизмом же он понимал только одно: «гуманизм есть культура человека как творческой личности»(4). Это определение покрывает все — от Петрарки до Бердяева. Гуманизм для Федотова ядро классической европейской культуры, которое разрушено современным  капитализмом. У Федотова мы можем почувствовать культурную тоску по гуманизму.  

       Методология познания средневековой истории через анализ самосознания культуры привела Федотова к специфической постановке ряда

________________________

1 Федотов    Г. П. Письма бл. Августина (Classis prima) // К   25-летию учено-педагогической деятельности И. М. Гревса. Сб. ст. его   учеников. СПб, 1911. С. 107-138.

2 Там же. С. 138.

3. Федотов       Г. П. Абеляр. Пг„ 1924. С.10.

 4 Федотов       Г. П. Новый Град. Нью-Йорк, 1952. С 269.

==17

   сквозных для его творчества проблем. Русский мыслитель ставит перед    собой цель изучать преимущественно идеалы, а не действительность (1), точнее, действительность в идеалах. В поле внимания Федотова оказался   большой  корпус религиозной литературы — жития святых. . Первоначально феноменсвятости он рассматривает, обращаясь к меровингской эпохе, этому «золотому веку агиографии» (Мабильон). В дальнейшем    святость cтанет важнейшей  культурологической темой размышлений    Федотова на русском материале. Важно то, что анализ даже одного распространенного мотива меровингской  агиографии — «чуда освобождения»—служит для Федотова ключом к ответу на целый комплекс социальных вопросов. Русский мыслитель  выдвигает  проблему отношений    между государством и церковью, которая Формулируется им весьма характерно: «Меровингское государство перед лицом Церкви(2).Юридическая постановка проблемы здесь отклоняется и церковно-государственные  отношения  берутся только  так, «как принимало их церковное    сознание»(3). Подобные ограничения типичны для  федотовского подхода    к явлениям культуры. В его основе лежит принцип: бытие преображается в сознание,сознание перерождается под. влиянием бытия.     

           Положительные  воззрения на историю и культуру наиболее полно развернуты у Федотова не в рамках методологии академических штудий, а в    форме свободной публицистики, когда он выходит на простор религиозной и философской мысли. Мысль   эта в России, особенно в начале XX    века, насквозь пронизана эсхатологическими предчувствиями, апокалипсическими настроениями и профетической устремленностью. Революция и    мировые войны чрезвычайно усилили переживания конца истории и культуры. Гибель людей, сословий, классов, старого государства, идеалов в революции вызывала  чувство реальности конца, и многому действительно    приходил конец. Русская религиозность всегда отличалась особой эсхатологической напряженностью —стихийной  и сознательной. Среди русской    эмиграции « апокалипсический соблазн» очень части овладевают умами до    помрачения. Федотов тоже остро переживает печную эсхатологическую тему христианства и в перспективе эсхатологии мыслит культуру(4). Но его  позиция чужда экстремизма и пессимизма.

        Эсхатологические волнения XX века подняли из недр религиозного сознания самые древние представления о конце истории. Но, будучи модернизированными, они часто утрачивали характер страстных переживаний и    становились явлением умозрительной спекуляции и искусственного нагнетания. Однако, когда конец скоро всерьез приближается, мысль об ускорении конца невольно отодвигается. Федотов попытался выработать оптимально жизненное понимание  эсхатологии. На вулкане второй мировой    войны русский философ хочет остаться в истории и культуре, а не идти    вместе с разрушителями и социальными нигилистами.

      В  историософии Федотова эсхатологическое самосознание выделяет    несколько типов «идеи конца». Для нашего мыслителя несомненно, что    «Благая весть» Евангелия была вестью о конце этого мира и о пришествии Царства Божия(5). Современные настроения в предчувствии мировой    катастрофы лишь  оживили  исконный  слой христианства. Но судьба    христианской эсхатологии была осложнена греческой мыслью, которая    великую эсхатологию Израиля подменила  малой. Аскетика  и мистика

________________________

1 См.: Федотов      Г. П. Чудо освобождения //  Сб. статей в честь   Н. И. Кареева. Л„ 1925. С. 73.

2 Там же. С. 72.

3 Федотов  Г. П. Чудо освобождения. Л., 1925. С. 273.

4 См.: Федотов       Г. П. Эсхатология и культура // Новый  Град.   1938, №  13. С. 45-46.

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело