Его величество Человек - Файзи Рахмат - Страница 50

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая

Мехриниса уже успела успокоиться и жадно слушала. Но вдруг ее охватило сомнение. «Погоди, Батыр ли пишет все это? Совсем на него не похоже. Откуда у мальчика такие слова? Может, за него написал кто-нибудь?» Она взяла письмо, всмотрелась в почерк, взглянула на подпись. «Точно, сам написал...» Карамат стала читать дальше:

—«...Она нам семерым спасла жизнь. Тайно, рискуя головой. Она заслуживает, чтоб ее назвали героем. Никогда в жизни я не видал такого человека, не встречал и в книгах».

Мехриниса убедилась, что письмо написано Батыром, тем красивым почерком, каким он когда-то писал в тетрадках, но все же тень сомнения осталась. Почему о себе в письме ни слова? Где он был, что делал? Но, как бы отвечая на вопросы Мехринисы, Батыр продолжал: «Все равно в одном письме всего не напишешь! Когда увидимся, тогда и расскажу. Ойиджан! Дада! Меня ранило. Семь месяцев я пролежал в землянке. Попал в окружение. Сегодня третий день, как нас переправили в госпиталь. Рана на ноге уже заживает. Милая мама, как получите это письмо, сразу же ответьте. Очень, очень соскучился по вас. Быстрее сообщите о вашем здоровье. Что нового у нас в махалле, есть ли письма от моих товарищей, как они? Пишите обо всем. До свидания. Ваш любящий сын Батыр».

—Ну, теперь вы успокоились? — спросила Захира.

—Успокоилась! — улыбнулась Мехриниса, пряча письмо в карман.— Муж будет счастлив, когда узнает.— Она обернулась к детям, нетерпеливо толпившимся позади.— Вот письмо от вашего брата, от Батыра-ака. Теперь, наверное, он скоро приедет.

Восторженная радость овладела детьми. Шумя на весь двор, хлопая в ладоши, они кричали:

—Брат приедет, брат приедет!

Из-за шума Мехриниса не сразу разобрала, что кричала ей соседка. Таджихон сообщила, что Ренат слоняется по базару и ворует арбузы.

Мехриниса, забыв переодеться, босая кинулась к калитке. Вышла, оглянулась — никого. Побежала по дороге.

Во дворе остались растерявшиеся Захира и Карамат.

—Давайте лучше побудем здесь, сделаем что-нибудь по хозяйству...— предложила Захира.

В калитку с ведром свеклы вошел Коля.

—Слушай, дети все дома? — спросила его Карамат.

—А что такое?

—Да просто спрашиваю. За маленькими ведь нужно следить.

—А где мама? — с тревогой спросил Коля.

—Она скоро придет.

—Понимаете, нигде нет Рената... Не видно и Саши с Лешей.

—Хасана-Хусана, что ли? — засмеялась Карамат.

—Ну да.

—Поищи, сынок. Как бы они не ушли далеко, не заблудились,— посоветовала Захира.

Коля отнес ведро в кухню и выбежал на улицу.

Базар был велик и многолюден. Он занимал целую площадь, полого спускающуюся одной стороной на широкую мощеную улицу. Повсюду возвышались горы наваленных в беспорядке дынь и арбузов. По краям площади стояли двухколесные арбы, забранные по бортам плетенкой — четаном, запряженные лошадьми, и арбы поменьше, в которые были впряжены ослы. Арбы были тоже наполнены дынями и арбузами. На базаре двигалось, толпилось, шумело бесчисленное множество людей. Вся площадь гудела и шевелилась, как живая. Шла бойкая торговля подержанными вещами с рук.

То тут, то там раздавались голоса водоносов с бурдюками за спиной:

—Холодная вода! Кому воды?

—Кислое молоко со льдом! — старались перекричать водоносов продавцы айрана^[62].

Мехриниса в растерянности металась по базару. Рената нигде не было. Где-то раздался свисток. Милицейский свисток. Сердце у Мехринисы упало; она с удвоенной энергией ринулась в толпу.

Остановившись, чтобы перевести дух, она вдруг увидела, как невысокий паренек незаметно откатил ногой арбуз от большой горки. Метрах в трех стоял другой мальчик. Он тут же покатил арбуз дальше. Когда тот докатился до ларька, Мехриниса бросилась вперед. Из-за ларька выскочил Ренат и подхватил арбуз. Выпрямившись, он лицом к лицу встретился с Мехринисой. Дрожа от возмущения, потеряв самообладание, та влепила ему звонкую пощечину.

—Вот, оказывается, чем ты занимаешься! — Голос у Мехринисы сорвался.

Арбуз выскочил из рук Рената, упал и разбился пополам. Испуганный мальчишка отпрянул назад, заплакал, ухватившись за щеку.

—Не бейте меня! Не имеете права! Меня родная мать и то не била, понятно? — звонко выкрикнул Ренат и убежал за ларек.

Два его товарища, быстро смекнув, что перед ними отнюдь не обкраденная владелица, подняли истекавшие соком половинки разбитого арбуза и тоже скрылись за ларьком.

Мехриниса с трудом сделала несколько шагов и, чувствуя, что больше идти не может, прислонилась к столбу, обхватила его рукой. Она не видела, как несся, не разбирая дороги, Ренат, как неожиданно он налетел прямо на торговца арбузами, лохматого мужчину в белом яктаке, как тот, не растерявшись, крепко вцепился в мальчишку и, выворачивая ему руки, потащил в сторону.

—Ага, попался, хулиган! Я тебя давно приметил. Ну, теперь узнаешь, как воровать! Ваня, иди сюда! —- позвал торговец парня, который растянулся на арбе, зарывшись в солому.

Парень встал. Он оказался рослым детиной с черной повязкой на глазу, одетым в выцветшую гимнастерку, обутым в кирзовые сапоги. Лениво потянувшись, парень спрыгнул с арбы:

—А ну-ка, пошли в милицию.

Ренат пытался вырваться, но ничего не вышло. Тогда он с громким плачем бросился на землю. Собрался народ. Парень поднимал Рената, который сопротивлялся и падал вновь.

Интуитивно Мехриниса почувствовала, что надо идти в тот конец базара, куда спешили люди. Шатаясь от слабости, она едва дотащилась до арбы и увидела, что огромный парень

волочит по земле Рената.

—У него и сообщники были! Сбежали! — охотно рассказывала какая-то женщина.

—Кто плут — для того кнут. Так ему и надо! — жестко сказал седой торговец арбузами с соседней арбы.

—Виноваты родители. Не смотрят!

—Если б были родители, а то ведь сирота, наверное...

Мехриниса дышала, как рыба, вытащенная из воды. Каждое слово болью отзывалось в ее сердце.

Ренат казался ей сейчас беспомощным цыпленком, попавшим в когти коршуну. С силой ухватив парня за локоть, Мехриниса еле слышно пробормотала:

—Сжальтесь...

Парень даже не взглянул на нее. Ренат уже не сопротивлялся, а только плакал навзрыд, беспомощно раскинув руки и ноги.

—Отпусти, говорю! — обретая голос, закричала Мехриниса.

Парень вздрогнул. Обернулся. Увидев женщину с горящими глазами, он выпустил мальчика. Тот медленно поднялся с земли.

—Что ж вы, мать, за вора заступаетесь? Кто он вам, что вы так о нем печетесь? — с упреком сказал парень.

—Сын он мне! Сын! И больше такого с ним не будет!

Ренат понурил голову, не смея взглянуть на Мехринису.

Парень не мог взять в толк, почему мальчишка, пытавшийся вырваться и убежать, сейчас стоял как вкопанный, хотя его больше никто не держал. Молчали и люди вокруг, недоумевающе глядя на женщину и мальчика.

—Правда? Сын? — не верил парень.

—Разве матери лгут?

—Послушай.— Парень взял Рената за подбородок.— Ведь ты порочишь имя добрых людей. Понимаешь ли ты это? Если б не эта женщина, проучил бы я тебя как следует, а потом отвел в милицию. Ну, иди домой! И чтоб больше не смел воровать!

В глубине души парень был уверен, что мальчишка сейчас убежит от женщины, потому что никакой он ей не сын и заступилась она за него просто из жалости. Но Ренат, вскрикнув «Мама!», бросился к Мехринисе, крепко обнял ее.

Мехриниса только теперь почувствовала, как она устала. Она не в силах была даже открыть рот и только гладила Рената по голове, не двигаясь с места. Спустя минуту, взяв мальчика за руку, она пошла домой.

Возле дома мальчик остановился и глухим голосом начал умолять мать:

—Не говорите папе, ойи!

Мехриниса пообещала, не зная еще, правильно ли поступает. Ступив через порог, она встретилась с Лесей, надевшей на голову чугунный котел и чрезвычайно довольной своим нарядом.

Мехриниса протянула к девочке руки, но Ренат опередил ее, снял с головы Леси котел и поставил на пол.

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая