Его величество Человек - Файзи Рахмат - Страница 54

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая

Оставалось осмотреть перроны. Коля обо всем рассказал железнодорожнице с красной повязкой на рукаве, дежурившей у входа. Женщина вначале не хотела пропускать детей, но их умоляющие глаза говорили красноречивее слов.

—Идите, но будьте осторожны! — сдалась она.

На перроне народу оказалось немного. На втором пути стоял длинный эшелон. Широкие двери товарных вагонов были раскрыты. Похоже, эшелон остановился надолго. Солдаты спокойно прохаживались вдоль поезда, носили воду, умывались, курили. В других вагонах стояли лошади, они печально ржали, будто чувствовали, какой долгий путь ждет их впереди. На открытых платформах были зачехленные танки и пушки. С обеих сторон эшелона расхаживали часовые.

Ребятишки с любопытством глазели на все вокруг.

—Нашего отца увез такой же поезд,— сказал Коля ребятам, и они притихли, представив себе, как уезжал Махкам- ака.

Дойдя до конца эшелона, дети перешли на третий путь. Там стоял пассажирский поезд. Коля подошел к проводнику, хотел спросить, пришел состав или, напротив, отправляется, но в эту минуту Дзидра закричала:

—Вон Ренат!

Мимо пыхтящего, объятого клубами дыма паровоза два милиционера вели нескольких чумазых мальчишек. Среди них был и Ренат. Дети замерли, не зная, что делать. Поравнявшись с ними, Ренат поднял голову и громко заплакал:

—Коля, Сарсанбай...

—Пошли, пошли.— Милиционер крепче взял мальчика за руку.

—Это мой братишка, амаки. Отпустите его,— пристроившись к милиционеру сбоку, говорил на ходу Коля.

—Братишка? А ты кто такой?

—Я... Николай Махкамов.

—Что ты тут делаешь? Кто тебя пропустил сюда?

—Мы как раз братишку разыскивали. Отпустите его.

Милиционер недоверчиво посмотрел на Колю, на Рената,

на других ребятишек и, видимо не обнаружив между ними никакого сходства, не поверил Коле.

Детей ввели в здание вокзала, в комнату с надписью «Посторонним вход воспрещен». Коля рванулся вслед за милиционерами, но дежурная его не пропустила.

—Джан хола, там мой братишка.

—Без разрешения начальника нельзя.

—Неужели его арестуют, ака? — забормотал Абрам, с тревогой заглядывая Коле в лицо.

Испуганно съежившись, ребята ждали от старшего брата каких-то незамедлительных действий.

Коля молчал. Длинная складка прочертила его лоб, серые глаза смотрели серьезно: мальчик искал решения.

Вдруг сзади послышались быстрые шаги. По коридору шел высокий молодой человек в штатском. Не дойдя нескольких шагов до ребят, он скрылся в эвакопункте.

—Коля, ты узнал его? — спросил Витя.— Он приходил к нам домой вместе с Ахунбабаевым.

—Точно! Он у нас был в тот день, когда заблудился Сарсанбай! — воскликнул Остап.

—Попроси его,— подсказала Дзидра.

В эту минуту молодой человек снова появился в коридоре и так же быстро пошел к выходу. Коля поспешил за ним.

—Ассалому алейкум, амаки. У нас неприятность. Наш братишка попал в эту комнату.

Помощник Ахунбабаева, видимо, очень спешил, но все же остановился и, взявшись за дверную ручку, взглянул на Колю:

—Войдем.

По коридору все время сновали люди: железнодорожники, милиционеры, военные, штатские. Никто, конечно, не обращал внимания на детей: они не походили на бездомных, не шумели, только перешептывались. Дзидра нетерпеливо вертелась у двери, за которой теперь скрылся и Коля. Но вот наконец старший брат вернулся.

—Тихо. Сейчас нас вызовут.

Не прошло и минуты, как из комнаты вышла дежурная и, широко раскрыв дверь, пригласила:

—Входите, пожалуйста.

За столом сидела женщина в форме лейтенанта милиции. На скамейке напротив, сбившись на один край, уныло примостились Ренат и его товарищи. Ребята дружно поздоровались с женщиной и по ее улыбке поняли, что это ей понравилось.

—Как твоя фамилия? — спросила она у Коли.

—Николай Махкамов.

—А твоя? — Она посмотрела на Сарсанбая.

—Сарсанбай Махкамов.

Лейтенант вопросительно разглядывала каждого и слышала в ответ:

—Дзидра Махкамова.

—Виктор Махкамов.

—Абрам Махкамов.

—Остап Махкамов.

—Леша Махкамов.

—Саша Махкамов.

Женщина вдруг грозно поднялась.

—Может быть, и его фамилия Махкамов? — Она кивнула на взъерошенного Рената.

—И он тоже Махкамов,— ответила Дзидра.

—Ишь сговорились! Эти тоже Махкамовы? — иронически усмехнулась женщина-лейтенант, указывая на чумазых ребятишек, сидевших рядом с Ренатом на скамейке.

—Этих не знаем, хола,— сказал Коля,— но дома еще есть Махкамовы, младшие.

—Младшие? Сколько же вас?

—Тринадцать.— Коля говорил спокойно, словно не замечая раздражения женщины.

—Тринадцать? — сердито повторила строгая женщина и вдруг что-то вспомнила, прикусила губу и встала. Изменилось выражение ее лица, и в голосе послышались теплые нотки.— Где работает ваш отец?

—Уехал на фронт. А работал кузнецом.

—Махкам-ака?!

—Это наш папа! — загалдели дети.

Женщина подошла к ребятишкам. Дзидру погладила по голове, поправила Абраму волосы, потрепала по плечу Остапа. Чувствовалось, что она хочет как-то сгладить неловкость.

—Отпустите Рената, джан хола,— заглядывая в глаза женщине, робко попросила Дзидра.

—Отпущу, если больше не будет шататься по улицам. Ты понял, Ренат? Обещаешь?

Ренат закивал головой, вскочил и кинулся к своим. Те встретили его бурной радостью.

—Из-за тебя мама заболела,— буркнул Витя Ренату.

—Ой, что с ней?

—Температура очень высокая.

Ренат опустил голову, отвел глаза. Ему было и стыдно и приятно, и он готов был расплакаться снова.

—Ну и ну, Махкамовы! Оказывается, какие вы дружные! Что ж, до свидания, передавайте привет маме!— Женщина старалась говорить как можно приветливее.

—Спасибо,— сдержанно поблагодарил Коля.

Выйдя на площадь, ребята принялись расспрашивать Рената о том, как он провел эти три дня. Перепоручив временно детей Остапу, Коля отправился в эвакопункт.

—Расскажи подробно, как вы живете,— сказал «тот самый» молодой человек, едва Коля переступил порог.

Коля рассказал обо всем по порядку: как уехал отец, как на другой день пропал Ренат, как сам он устроился на работу, как заболела мать. Под конец Коля сообщил, что дома у них был Кадырходжа, он-то и привез их на вокзал.

—Ну что ж, спасибо, Коля. Обо всем, что ты рассказал, я доложу Ахунбабаеву. Если я завтра не зайду к вам днем, то вечером сам забеги ко мне. Когда ты освобождаешься?

—В шесть.

—Приходи к семи. Знаешь, где я работаю?

—Нет.

—На Красной площади.^[68] Войдешь с правого крыла.

Я закажу пропуск, договорились?

—Договорились.— Коля встал.

В условленном месте ждали ребятишки. Там же стояла и машина — Кадырходжа остался на заводе, но прислал автомобиль.

Весело разговаривая, дети уселись в машину. Город уже погружался в сумерки.

К вечеру температура у Мехринисы поднялась еще выше, она вся горела, не могла открыть глаза, вымолвить хоть слово. Не помог и укол. Ляна увела маленьких в другую комнату, а сама не отходила от Мехринисы. Во дворе наконец послышались знакомые голоса. Ляна выскочила на айван, увидела Рената и вдруг заплакала, зло всхлипывая сквозь слезы:

—Зачем пришел? Это все ты натворил! Смотри, в каком состоянии мама, бессовестный!

Ренат стоял, понурив голову. Никто не произнес ни слова в его защиту, даже Коля не остановил Ляну. За дни бродяжничества Ренат не без удивления понял, что без Мехринисы, без братишек и сестренок жить очень плохо.

—Прости меня, Ляна! Простите, ребята,— тихо сказал Ренат.— Можно мне зайти к маме?

Коля повел Рената в комнату матери. Остальные бесшумно прошли в соседнюю.

—Ойиджан, я больше никогда не буду.— Ренат опустился на колени возле постели.

—Слава аллаху, ты жив! — еле слышно проговорила Мехриниса. Она хотела погладить Рената по голове, но ослабевшая рука не слушалась.

Коля велел Ренату выйти. Он приложил ладонь к пылающему лбу матери и испугался. Но Мехриниса еле слышно проговорила:

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая