Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 80

Но именно так нас обуславливали веками – принимать все всерьез. Я хочу разрушить вашу серьезность, вот почему мне приходится разыскивать все эти глупые шутки – просто чтобы разрушить вашу серьезность! На самом деле, для меня это очень утомительно. Для меня будет легче не рассказывать вам никаких шуток, но тогда вы станете очень, очень серьезными. Даже когда я рассказываю вам эти шутки, вы продолжаете цепляться за свою серьезность. Вы пытаетесь найти в них некий смысл.

У жизни нет смысла – наслаждайтесь! У нее нет смысла. Танцуйте, пойте, радуйтесь – у нее нет смысла. Нет нужды быть серьезными, жизнь – это космическая шутка! Что тут понимать? Но целеустремленный ум всегда пытается что-нибудь получить, даже из шутки. Ты что, совсем не можешь расслабиться, не можешь просто слушать и смеяться? Тебе что, нужно ее понять, понять ее значение, ее эзотерический смысл – и только тогда ты засмеешься? К тому времени шутка закончится – ты упустишь суть. Суть в том, чтобы просто расслабиться; но ты относишься к этому очень серьезно, ты, должно быть, слишком серьезна.

Вот что я слышал… (Некоторое время Ошо ищет шутку.)

Господи Иисусе, я снова ее упустила! Я не слышала ничего, ни единого слова! Ты видишь? Даже без шутки до людей доходит! Так что, если ты хочешь что-то уловить, ты просто улавливаешь – независимо от того, есть шутка или ее нет! Я ничего не рассказал тебе, но до тебя дошло! Это вопрос расслабления!

Четвертый вопрос:

Ошо,

Я узнаю тебя, только когда стану просветленным?

Узнавание возможно даже до просветления, но оно останется неясным, оно останется скрытым в дымке. Это точно так же, как ранним утром, зимним утром, вы видите, что к вам кто-то приближается, но не можете точно сказать, кто это. Иногда вы можете определить, мужчина это приближается или женщина, но туман такой густой, что точно определить, кто этот человек, вам трудно.

Такой вид узнавания возможен; иначе отношения между мастером и учеником не могли бы существовать. Как человек становится учеником? Неясное узнавание, аромат, который вас коснулся, любовь, которая тронула ваше сердце, нечто из Запредельного. Это чувство, это не знание. Вы не можете быть в этом абсолютно уверены, это непостижимо.

По мере того как вы становитесь все более и более медитативными, это ощущение будет становиться для вас все яснее и яснее. Это как отдаленный крик кукушки – да, в точности крик кукушки, – отдаленный зов. Вы слышите его, и он как будто замирает, но все же продолжает звучать вокруг вас, он повисает в воздухе на некоторое время, как во сне. Однако это возможно лишь настолько, насколько возможно. Если в состоянии непросветления вы просите чего-то большего, тогда вы просите невозможного.

Вы не можете совершенно точно знать, кто я есть, пока не узнаете, кто есть вы. Но как только вы узнаете это совершенно точно, я буду вам не нужен. Я нужен вам только потому, что вы не знаете совершенно точно. Но что-то включается внутри вас, что-то внутри вас начинает расти.

Когда первые листки из семени появляются над землей, вы не можете знать определенно, какой это будет цветок, но можете быть уверены в том, что что-то начало расти, что-то находится в пути. Это состояние ученика: он чувствует, что внутри него что-то началось. Это подобно тому, как ребенок в утробе матери достигает возраста шести недель, восьми недель, и однажды она начинает ощущать эту новую жизнь. Она не может знать точно, мальчик это или девочка, кто у нее родится – Альберт Эйнштейн, Гаутама Будда, – каков будет его потенциал или ее потенциал, будет этот ребенок красивым или уродливым, родится ребенок живым или мертвым – даже в этом она не может быть уверена. Но она начинает чувствовать в себе присутствие новой жизни, и не только это – она начинает чувствовать некоторые вещи, которым эта новая жизнь дает начало.

Иногда мать без какой бы то ни было причины становится грустной – и она удивляется тому, что грустит. Причина в том, что новая жизнь внутри нее грустит, и это воздействует, это создает тень, и эта тень неизбежно оказывает влияние на мать. Иногда она становится веселой без какой бы то ни было причины. Новая жизнь у нее в утробе пребывает в веселом настроении. Но она не в состоянии различать, что есть что – что принадлежит ей, а что принадлежит этой новой жизни.

Точно в таком состоянии пребывает ученик. Ученик находится в утробе мастера. Время от времени вы вдруг начинаете чувствовать, что внутри вас поднимается огромная волна энергии. Вы не знаете, откуда она приходит – изнутри, от мастера, из окружающего пространства, от других товарищей по путешествию. Вы не знаете совершенно точно, откуда она приходит, но она приходит – иногда волна радости, а иногда волна грусти. Иногда вы чувствуете себя очень спокойными и тихими, а иногда – очень возбужденными и экстатичными. Но вы начинаете с уверенностью осознавать, что вы не в одиночестве, что в вас начало проникать то, что вам не принадлежит. Запредельное начало общаться с вами, но все это неясно, смутно, – так и должно быть.

Отсюда необходимость в доверии – в противном случае, в нем не было бы нужды. Доверие необходимо, потому что, если вы не будете доверять, находясь в этом неясном состоянии, вы не сможете двигаться вперед. Если вы сомневаетесь, вы отступите назад. Сомнение разъединяет, доверие соединяет. Если вы способны доверять, туман исчезнет, начнет светить солнце, вы приблизитесь к мастеру. Если вы сомневаетесь, вы создадите дистанцию. Сомнение создает дистанцию, доверие разрушает дистанцию.

Но если под узнаванием ты имеешь в виду абсолютное знание, то это может случиться, только когда ты станешь просветленным.

Вот почему даже такие люди, как Сарипутра, Махакашьяпа или Моггалайан, великие ученики Будды, став просветленными, по-прежнему оставались учениками. Каждого из них снова и снова спрашивали: «Теперь, когда ты просветленный, – почему ты все еще остаешься учеником? Ты же сам мастер!»

То, что происходит, очень странно: эго хочет стать мастером как можно быстрее, эго хочет существовать само по себе. Ему неприятно быть учеником.

Лишь несколько дней назад один саньясин написал мне: «Я уезжаю на Запад. Как мне вести себя там? Я не могу никому сказать, что ты мой мастер, что я чей-то ученик. Я не могу это сказать».

Почему он не может сказать, что он ученик, если он ученик? Если ты даже не можешь сказать окружающим, что у тебя есть мастер и что ты – ученик, тогда просто забудь об этом. Ты не ученик, у тебя нет мастера! Либо он у тебя есть, либо его нет. Забудь о саньясе!

Теперь он просит у меня разрешения скрыть свою саньясу от публики, разрешения спрятать малу, разрешения носить другую одежду, чтобы не оказаться в стеснительной ситуации, когда люди спрашивают: «Что с тобой произошло?» Тогда забудь о саньясе!

Здесь быть саньясином легко; на самом деле, это может даже раздуть ваше эго, потому что здесь тысячи саньясинов. На самом деле, здесь очень трудно не быть саньясином. Вы почувствуете себя неловко, вы почувствуете себя не сонастроенными со всеми, идущими с ними не в ногу. Вы почувствуете себя чужими, посторонними. Поэтому здесь даже те, кто не является саньясином, носят оранжевое, просто чтобы, по крайней мере, чувствовать себя частью целого, чтобы не чувствовать себя чужими, чтобы им легче было участвовать в происходящем.

Настоящие трудности возникают, когда вы оказываетесь в Берлине, или в Лондоне, или в Токио, или в Нью-Йорке, где люди спрашивают: «Что с тобой произошло?» И если вы не можете принять свое ученичество там, то вы не приняли его и здесь. Вы просто обманывали себя.

Ученик наслаждается тем, что он ученик, радуется тому, что он нашел мастера. Но эго хочет стать мастером быстро, как можно быстрее, чтобы покончить с ученичеством.

Как парадоксально: Манджушри, Сарипутра, Моггалайан, Махакашьяпа стали просветленными и остались учениками, по-прежнему прикасаясь к стопам Будды – а не к его руке! И люди спрашивали их… даже Будда спросил у Манджушри: «Почему ты прикасаешься к моим стопам? В этом нет нужды. Теперь ты такой же будда, как и я! Ты абсолютно свободен».