Континент Евразия - Савицкий Петр Николаевич - Страница 54

Православие есть основная ценность, которая светит православным евразийцам. Но их религиозная установка отнюдь не мешает им внимательно присматриваться к тем творческим импульсам, которые сказываются в русской хозяйственной жизни. Сила веры и навык государственного хозяйства — вот две созидающих силы, о которых говорилось на предыдущих страницах. Необходим их синтез. Необходимо сочетание традиции с тем, что выдвинуто и утверждено революцией.

Оправославление государственного хозяйства — вот та мета, к которой, в близких или дальних этапах, прямым путем или путем нелегким, — придет развертывание русских событий.

В русском языке есть слово, замечательное богатством и обобщенностью заключающегося в нем содержания, слово, которому предстоит будущее в учении о хозяйстве. Ныне только изредка и как бы случайно, не закрепляясь в систематических категориях, слово это попадается в русских книгах по хозяйственно-экономическим вопросам; оно выступит на первый план, как только пробьет час создания самостоятельно-русского учения о хозяйстве.

Это слово — хозяин. Сжато и наглядно — одновременно в наиболее конкретной и в то же время общей форме — выражает оно собой, в обыденном словоупотреблении и народном языке, личное начало в хозяйстве. Хозяин — это одновременно и домохозяин, и сельский хозяин, и хозяин-промышленник. "Хозяин, пусти ночевать" — так обращаются к домохозяину. "Хозяин, укажи, как сделать" — это равно может быть сказано и на поле, и на фабрике…

Нужно различать "хозяина в производстве" и "хозяина в потреблении". В большом числе случаев это две стороны или две функции одного и того же лица. В обеих этих функциях основное протекание соответственно производственного процесса или процесса потребления определяется хозяйской волей и проходит под надзором хозяйского глаза. Вся та сфера решений и действий, которая, по народному выражению, есть "дело хозяйское", представляет собой область выявления "хозяйской воли". Хозяйский же глаз выполняет контрольные функции хозяйства. "Хозяйствование — это количественный контроль над применением труда и материалов в технических процессах; хозяйство — это измеряющая", но также "устрояющая, средства и цель сопрягающая деятельность" (Германн). Здесь, прежде всего, не нужно ограничиваться указанием на "количественный" контроль. В хозяйстве несомненно ведется также качественный контроль разного рода продуктов и товаров. Кроме того, указание на контрольные, измеряющие, устрояющие и сопрягающие функции хозяйства следует дополнить упоминанием, что в отношении технических процессов хозяйство выполняет также функции "перводвижения", дает толчок и определяет направление. По основному утвердившемуся в современных обществах распределению хозяйственных обязанностей названные функции в области потребительного хозяйства препоручаются и составляют по преимуществу удел не хозяина, но "хозяйки". Она, в пределах домохозяйства, контролирует, измеряет, устрояет, сопрягает, дает толчок и осуществляет направление. Первые две функции восходят по преимуществу к ее "хозяйскому глазу", последние четыре — к ее "хозяйской воле"… И если первые две суть выражения начала учета в хозяйстве, последние четыре сосредоточивают в себе принципы творчества и власти в хозяйстве, в данном случае — в домохозяйстве… Можно смело утверждать, что во многих случаях, а именно у "добрых хозяек", также и в сфере домохозяйства осуществляются подлинные функции творчества и власти. Но действие хозяйской волн как начала творчества и власти в хозяйстве не ограничивается пределами домашнего очага. Средой преимущественного выявления хозяйской воли, сферой существенного применения творческих и властных принципов хозяйства является область производственных отношений.

"Хозяина в производстве" современная экономическая доктрина не знает, она знает "предпринимателя". Но если это так, то это значит, что современная доктрина проглядела в хозяйстве едва ли не главное действующее лицо. Относиться к делу "по-хозяйски" и "по-предпринимательски" — это вовсе не одно и то же. Нужно различать предпринимательство как определенную эмпирическую хозяйственно-экономическую функцию и как особую духовно-экономическую сущность. Хозяин же есть именно только духовно-хозяйственная сущность. Раз экономическая доктрина, при современном ее развитии, обходилась до сих пор без этого слова, то, следовательно, нет в нем нужды для обозначения какой-либо специальной функции (исключение — термин "сельской хозяин"; он может оставаться, как был). Тем удобнее все значение слова "хозяин" в его обобщенном существе сосредоточить на духовно-хозяйственной стороне вопроса. Не всякий землевладелец есть "хозяин", и не всякий собственник промышленного предприятия есть таковой. Предприниматель может быть хозяином, но не каждый предприниматель действует "по-хозяйски". Предприниматель как духовная сущность — это прежде всего и только homo oeconomicus, "капиталистический человек". У него есть только одно отношение к тому целому, той системе людей и благ, каковой является руководимая им "производственная единица", — это точка зрения получения наибольшего чистого дохода… Но единственно ли такое отношение к делу возможно в хозяйстве? Думать, что всякое иное отношение было бы нехозяйственным, относилось бы к чуждой хозяйству области альтруизма, эстетики или чего-либо подобного, не позволяет выкованная веками логика нашего языка; таким иным и по природе вещей хозяйственным отношением к делу будет хозяйское отношение к нему. Кроме побуждений собственно экономических, импульсов к получению дохода, отношение это определяется стремлением сохранить, укрепить и расширить полноту функционирования и полноту развития того живого и ощутимого целого, той одухотворенной системы людей и вещей, в качестве которой хозяин воспринимает свое хозяйство; в отношении к этому хозяйству самое получение большего дохода хозяин рассматривает как одно, в ряду прочих, из проявлений полноты функционирования и полноты развития… Понятие хозяина, в своем пределе, стремится к раскрытию в "добром хозяине" (это последнее обозначение примем как "технический" термин; в современном обыденном языке "добрый хозяин" именуется хорошим, рачительным, "настоящим"). "Добрый хозяин", с указанным выше, а не каким-либо иным отношением к хозяйству, не только не есть миф, не только не плод сентиментального воображения или эстетической выдумки, но есть распространенное хозяйственное явление, один из основных феноменов хозяйства. Образ этот, чрез самые разнообразные технические условия хозяйства и различные формы "производственных отношений", идет в тысячах, миллионах, сотнях миллионов примеров — от евангельского "Доброго Хозяина" (как жизненного образа, в его непосредственном значении) и отдаленных его прототипов к многим и многим "добрым хозяевам" современности — в сельском хозяйстве, промышленности и пр. Категорию "доброго хозяина" надлежит утвердить, не связывая ее с определенными правовыми формами. Право "собственности", как таковое, может быть и может не быть, может распространяться на больший или меньший круг явлений (ранее личность человека могла состоять в чужой "собственности", теперь не может быть в ней), право собственности может подвергаться большим или меньшим ограничениям — все же контрольные, властные и творческие функции в той или иной мере останутся за "хозяином", будут осуществляться им. Можно исследовать специально, каковы положения и возможности хозяина в различных правовых укладах: в некоторых укладах категория "доброго хозяина", в той или иной части ее содержания, получала и получает особое юридическое оформление — достаточно вспомнить понятие vir bonus pater familias римского права. Но было бы неправильно категорию "доброго хозяина" как категорию хозяйственную относить исключительно к той правовой обстановке, которая устанавливается римским правом. Ни к какому одному определенному правовому строю категория хозяина как таковая не приурочиваема отнюдь…