Открытая тайна - "Вэй У Вэй" - Страница 22

И даже в этом случае выражение будет неточным, поскольку очевидно, что любая истина, включая саму истину, не может быть выражена, на нее можно только намекнуть или указать, потому что концептуально никакой истины не существует. Важный факт заключается в том, что использование существительных указывает в прямо противоположном направлении от того, что может стать указателем, и, тем самым, сводит на нет представление учения, делая из него бессмыслицу, а использование глаголов и отглагольных частей речи допускает предположение и указание настолько прямое, насколько это вообще возможно. При использовании существительных непонимание неизбежно, и в лучшем случае читатели убедят себя, что уловили технически невозможное слияние противоречии в терминах, а при использовании глаголов необъектное постижение немедленно становится возможным.

48. Чей ум?

В следующий раз, когда кто–то будет говорить о «его» или «вашем» уме, давайте спросим, кто в принципе может обладать таким предметом! Хуанбо в девятом веке в Китае и Шри Рамана Махарши одиннадцатью столетиями спустя оба ответили одними и тем же словами, каждый на своем языке, посетителю, пользующемуся такими понятиями, — их слова, ироничные и полные юмора, были следующими: «А сколько у тебя умов?»

В пещере Дуньхуан был найден манускрипт некоторых высказываний Бодхидхармы, записанных его учениками. Одно из них звучит так: «Что такое ум Будды?», и ответ Бодхидхармы: «Это твой единственный ум. Когда ты постигаешь его субъективно, он может быть назван Таковостью. Когда ты постигаешь его неизменность, он может быть назван Дхармакайей. Это не вещь, поэтому он может быть назван Освобождением. Его действие неощутимо, не затронуто объектами, поэтому он может быть назван чистым Дао. Не будучи рожденным, он никогда не умрет, поэтому его можно назвать Нирваной». Это не «твой» ум, конечно же: «ты» — все, чем ты можешь быть, — являешься им.

Кем бы ни был Бодхидхарма–простым монахом шри–ланкийской школы или кем–то еще, где бы он ни жил, если жил вообще, разве приписываемые ему слова не раскрывают саму суть?

Замечание: Мы все непрерывно сталкиваемся с его объективированным отражением в феноменальной жизни, но его необъективная природа — это у-нянь, которая не может быть объективирована как сознание.

49. В технических терминах — II

Кажущаяся загадка

Феномены как феномены не могут быть источником феноменов, и, тем не менее, поскольку они не могут быть чем–либо кроме как собственным ноуменом, в абсолютном смысле они неотделимы от своего источника.

Поэтому как объекты мы можем быть лишь видимостью, но как объекты мы не являемся субъектом нашей видимости. Тем не менее, поскольку как объекты мы не можем быть чем–либо кроме как собственным субъектом, в абсолютном смысле мы неотделимы от своего субъекта.

Этот субъективный ноумен, однако, всегда трансцендентен, лишен объективного существования и потому не может рассматриваться даже как «одно».

Вот почему феноменально, как говорится, «нас нет» — то есть мы лишь видимость, а ноуменально «нас нет» как объектов, поскольку ноуменально мы — субъект и, как таковой, не существуем как объекты.

Поэтому говорят, что мы «ни есть, ни нет», потому что никогда не могло быть никаких «нас», кроме как объективных видимостей, и что мы есть, — это отсутствие обеих концепций.

Как это становится просто и очевидно, когда выражается в терминах, к которым мы привыкли!

Я есть — но нет никакого «я»

Пока мы верим, что мы — объект, идея «я» всегда будет присутствовать.

Но когда мы осознаем, что то, что мы есть, не может быть объектом, идея «я» неизбежно исчезает.

Потому что идея «я» сама является концептуальным объектом, а ничто объектное не может быть тем, что мы есть.

Определение необъектных отношений

Нет ни объектного себя, ни объектного другого, есть лишь это взаимное отсутствие, которым мы ноуменально являемся.

Там, где нет концепции разделения, не может быть никакой эмоциональности. Нет и отношений, только целостность. И «целостность» сходна с «исцелением» и «непорочностью»^[32], и в ней есть чистая радость неэмоциональности.

50. Говоря еще проще

Всякая воспринимаемая «вещь» — продукт ума.

Как «вещи» мы являемся этим,

И как нечто отличное от «вещей» мы также являемся этим.

Каждое проявление, таким образом, — продукт ума.

Чем бы мы ни были в проявленном — это продукт ума.

Чем бы мы ни были в том, что отлично от проявленного, — это сам ум.

Поскольку ум проявляется лишь в проявленном,

Сам он — непроявленное.

Это то, что мы есть, когда отличны от проявленного.

Таким образом, мы, чувствующие существа, есть сам ум проявляющийся,

И, объективно, ум, проявляющийся как «вещи».

Ноумен, как определяет термин, есть ум. Феномен, как определяет термин, есть видимость.

В непроявленном мы ноумен,

В проявленном мы видимость (феномен).

Они не отделены, не более отделены, чем вещество и его форма.

Их различие в видимости, которая есть у одного и отсутствует у другого.

Почему так?

Потому что в проявлении ум разделяется на наблюдателя и наблюдаемое. Наблюдаемое — видимость,

Его наблюдатель — противоположность видимости,

Двойственные аспекты проявляющегося ума.

Знание того, что наблюдаемое не существует

Отдельно от наблюдателя,

Знание того, что наблюдатель не существует

Отдельно от наблюдаемого,

Восстанавливает единство разделенного ума.

Тогда нет другого и, следовательно, не может

быть себя.

Тогда нет себя и, следовательно, не может быть

другого.

Без протяженности в пространстве,

без длительности во времени,

В целостном уме,

Нет существ, чтобы страдать, испытывать боль

или удовольствие,

Ненавидеть или любить.

Исчез вместе с эго бич волеизъявления,

Ум как концепция отсутствует абсолютно,

Чистая ноуменальность, некому ее осознать,

Ничем не сдерживаемые и сияющие — это все,

что мы есть.

51. Конец иллюзии

Воспринимать моток веревки как змею — это

иллюзия;

Перестать воспринимать змею — значит

воспринимать моток веревки тем, чем он

является.

Воспринимать моток веревки как моток

веревки — все еще иллюзия.

Перестать воспринимать моток веревки

как моток веревки — значит воспринимать

предполагаемый моток веревки, чем бы

ни был предполагаемый моток веревки.

Чем бы ни был предполагаемый моток веревки,

он свободен [пуст] от концепции мотка

веревки,

Потому что пустота — это воспринимание

самого воспринимания,

Поскольку воспринимающий восприятия змеи

и восприятия веревки должен уйти со своими

объектами, оставляя лишь воспринимание —

то есть то, что есть, или таковость.

Тождественность