Приключения Бормалина - Зотов Алексей Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/61
• Следующая

— Но правды нет и выше, — тихо возразил голос. А немного погодя спросил: — А вы не из этих?

— Из каких таких «этих»?

— Ну, не из этих… не из бан… бандюгаев? — совсем уж застенчиво и вместе с тем как-то двусмысленно спросил он. Был большой соблазн ответить утвердительно и поглядеть, что из этого получится.

— А почему вы вдруг спрашиваете о бандюгаях? — ответил я вопросом на вопрос. — Вам что, тоже от них досталось?.. Неужели вы бежали от них на этот необитаемый остров? Если так, вот вам моя рука, потому что бандюгаи — мои злейшие враги.

— Необитаемый?! — вылезая из кустов, возразил тот, кто назвался Авантом. — Да остров кишмя кишит бандюгаями! Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на того или другого.

Он вылез из кустов, оставив там тропинку, с опаской оглядел меня и сел неподалеку по-турецки, положив на колени большие рабочие руки, вовсе не похожие на руки юриста.

Это был рослый загорелый человек средних лет в невероятной шубе овчиной наружу и оранжевом комбинезоне поверх нее. У него были длинные волосы, заплетенные в косичку, и густая рыжая борода.

— Чем же они занимаются на острове, канальи? — не унимался я.

Авант улыбнулся, мигом скрутил самокрутку, закурил и ответил, попыхивая самокруткой:

— На Рикошете они ищут клад! — И он хихикнул, прикрыв ладонью рот. — Уже вторую неделю ищут и ищут, да так и будут искать до зимы, пока океан не замерзнет. Не видать им клада, — заключил он и снова принялся за самокрутку.

Я насторожился.

— Не уверен, что океан замерзает, Авант.

Он остро глянул на меня из-под выгоревших бровей.

— Я проверял вас, Бормалин, — добродушно прогудел он, попыхивая самокруткой. — И убедился, что к бандюгаям вы не имеете отношения. Они не только невоспитанный народ, но еще и жутко необразованный. Вот и пускай ходят-бродят, пока терпение не лопнет. Простите, что устроил вам этот маленький экзамен.

— Как же они попали сюда, Авант? — спросил я, усаживаясь напротив.

— У них барк на рейде, — показал он самокруткой через плечо. — Там уже начались волнения: банда требует или клада, или убираться отсюда от греха подальше. Наслышаны, наверное, про наши места?

— Наслышан, — вздохнул я. — А каким образом попали вы в эти обетованные кущи? — обвел я руками вокруг себя.

И Авант поведал мне трагическую историю своей жизни и любви.

Четыре года назад он окончил юридический факультет университета, а неделю спустя женился на единственной дочери известного адвоката, у которого была богатая практика и своя контора в Лондоне. Его дочь, прелестное создание девятнадцати лет, звали Мэри-Джейн. Она и Авант были помолвлены третий год и вот наконец соединили свои судьбы и сердца. И были счастливы.

В середине июля молодые отправились в свадебное путешествие на один из островов Зеленого Мыса, где у дядюшки Мэри-Джейн были обширные чайные плантации. Они выбрали для путешествия яхту «Папайя», отличное двухсоттонное суденышко, стремительное и надежное. Капитаном был Саймон Ригби, шотландец по происхождению, а по убеждениям космополит. Добрейшей души человек шести футов росту и колоссального интеллекта.

Первая неделя плавания пролетела почти незаметно. С утра до позднего вечера молодожены лежали в шезлонгах на верхней палубе, загорая дочерна и рассказывая друг другу романы сэра Вальтера Скотта, к которому оба питали слабость. Они и ведать не ведали, что очень скоро их жизнь так причудливо и трагически изменится, что перед ней померкнет всякий роман.

Вечерами они подолгу глядели в небо и загадывали желания, когда падала шальная звезда, читали стихи Бодлера и Шелли и мечтали, как скоро где-нибудь в английской глубинке купят домик с черепичной крышей и флюгером и акров пять земли и заведут ротвейлера Лео. А когда начнется сезон дождей, будут топить камин и коротать возле него долгие вечера, читая романы и потягивая горячий грог.

И вдруг недалеко от Сан-Висенти на них напал четырехмачтовый видавший виды фрегат.

— Полундра! — закричал Саймон Ригби и выхватил саблю.

Капитан и матросы дрались как львы. Авант — тоже. А Мэри-Джейн пряталась то в одной, то в другой каюте и дрожала как осиновый лист.

Бой был неравным. Капитан и все матросы погибли, а молодую супружескую чету, за которую шкипер пиратов надеялся получить большой выкуп, взяли в плен. Пираты вынудили бедную Мэри-Джейн написать слезное письмо отцу и отправили его первым же встречным судном, идущим в Британию. Это был сухогруз «Портленд».

Во время пирушки, устроенной злодеями по случаю богатой добычи — яхту они обобрали дочиста, — Авант оглушил стражника, вызволил Мэри-Джейн с камбуза, где ее заставили прокручивать фарш, и они улизнули на утлом ялике.

Ночь напролет беглецы носились по волнам, крепко прижавшись друг к другу, дрожа от холода и страха. Авант захватил роман «Пуритане» и читал Мэри-Джейн ее любимые отрывки при слабом свете луны.

Наутро, проснувшись после пирушки и обнаружив побег, пираты пришли в сильное беспокойство. Они мигом развернули фрегат и пустились в погоню. Кок сидел на мачте и пальцем показывал дорогу.

Они догнали ялик к полудню, снова пленили молодоженов, а за доставленные хлопоты удвоили сумму выкупа, и без того баснословную. Мэри-Джейн, глотая слезы, написала новое письмо, его привязали к лапе почтового голубя, которого отправили вдогонку за сухогрузом «Портленд».

В довершение ко всему пираты сняли основные паруса, сильно испачкавшиеся за последние годы, и заставили Мэри-Джейн их стирать. Они покатывались со смеху, глядя, как мучается бедняжка, как ломает свои нежные пальчики и горбится над корытом. Авант скрипел зубами, но ничего не мог поделать, потому что был прикован цепью.

При встрече с пиратским судном бандюгаев шкипер фрегата проиграл Аванта в карты, и четыре последующих месяца новоиспеченный юрист и супруг провел на барке «Логово» в качестве мастера по заточке, абордажных крюков. Он, конечно, вредил бандюгаям как мог: тупил им крюки, вместо того чтобы затачивать, а если иногда и затачивал, то под углом не в тридцать градусов, как было нужно, а в двадцать или даже пятнадцать. Еще он сверлил отверстие в районе кильсона, чтобы однажды затопить барк, а заодно и всю команду. Но его самого держали в трюме вместе с крысами, поэтому он не досверлил до конца. Ведь первым погиб бы он сам, а ему нужно было спасти Мэри-Джейн, которая осталась на проклятом «Синусе», и спасти еще кое-что…

В этом месте я вздрогнул и, чтобы скрыть волнение, достал из кармана солонину и бросил ее в кусты на съедение хищникам.

— Что с вами? — не укрылось от Аванта мое волнение. — Отчего вы так дрожите?

— Просто от холода, — ответил я, изо всех сил скрывая возбуждение. — Продолжайте, Авант, я весь внимание.

Однажды, сидя в трюме и по обыкновению тупя крюки напильником, Авант услышал орудийные залпы и догадался, что барк наконец-то атакован, и довольно серьезно. Крысы взбеленились и через свою потайную щель побежали с корабля восвояси. Это был хороший признак.

Кое-как дождавшись, пока не уберется последняя крыса, Авант расширил щель и высунулся наружу.

Два линкора, взяв барк в клещи, предлагали сдаться, но бандюгаи отстреливались, маневрировали и ждали ночи.

На барке было много награбленных драгоценностей, поэтому капитан, Черный Бандюгай, потихоньку приготовил шлюпку, куда погрузил сокровища, и отрядил группу из семи человек, чтобы они шли прямиком к видневшемуся вдали Рикошету и там хорошенько спрятали сокровища с глаз долой до лучших времен.

Бандюгаи вытащили Аванта и посадили его в шлюпку, на весла. На острове они собирались его сразу прикончить.

Наступил вечер. Линкоры непрерывно атаковали барк, стреляя из всех пушек. Когда у них кончился хороший порох, они стали заряжать орудие плохим, от которого было много дыма. Это и было нужно хитрому Черному Бандюгаю.

• Предыдущая
• 3/61
• Следующая