Электорат хакера - Северцев Петр - Страница 30

• Предыдущая
• 30/35
• Следующая

– Бросьте вы нас пугать! – хриплым голосом заявил начальник штаба Капитонов.

– Вы же прекрасно понимаете, – снисходительно начал Пальцев-старший, – что эти записи ничего вам не дают. А за провокации и шантаж уже вы будете нести уголовную ответственность. Поговаривают, что господин Муханев, столь скоропостижно покинувший избирательную кампанию и сделавший это сразу после вашего визита к нему, стал жертвой шантажа.

– Вы хоть понимаете, что вы говорите здесь при свидетелях? – угрожающе спросил Ершевский. – Вы что, обвиняете нас в шантаже? Мы подадим на вас в суд, и вы будете нести ответственность по всей строгости закона.

– Ну зачем же так сурово? – папа Пальцева сменил тон на более примирительный. – Никого я в шантаже не обвинял. Я говорил, что ходят слухи, а ваши люди, видимо, случайно оказались в приемной, когда генерал подписывал заявление.

Я подумал, что надо сообщить бравому гусару Муханеву о том, что в его хозяйстве – полная беда. Мало того, что склады боеприпасов в училище разворовываются, а десантники пьянствуют с проститутками, его личный адъютантишка, похоже, «стучит» на своего босса в противоборствующую команду. Во время написания заявления кроме нас с Гайдуком и генерала с адъютантом никого больше в приемной не было.

– Что же касается уголовной ответственности, – продолжил Пальцев-младший, – я полагаю, что ее будут нести те, кто состряпал эту фальшивку, чтобы очернить доброе имя кандидата в депутаты.

– А вот мы и выясним, кто эти люди, дававшие взятки, называя имя конкретного кандидата, совершавшие прямой подкуп населения, – сказал Гайдук. – Именно они и будут нести уголовную ответственность по всей строгости нашего закона. Кстати говоря, если этих людей по каким-то причинам уберут куда-либо или они исчезнут, воспользовавшись услугами агентства, которое возглавляет этот кандидат, я думаю, места их прежней работы восстановить будет несложно. Кроме этих видеоматериалов, есть еще несколько аналогичных, которые мы пока решили не показывать широкой общественности. Так что если этот кандидат будет прятать и устранять подставившихся людей, ему придется устранить всех. Он же не знает, кого удалось заснять...

– И все же это шантаж и нарушение закона! – произнес Ярослав Пальцев, младший. – И за это придется отвечать!

– А подкупать население – это не нарушение закона? – тут же возразил Ершевский.

– В чем подкуп-то? Уж и старушку пожалеть нельзя! – воскликнул Капитонов.

– Да ладно, жалостливые какие! – не выдержал Тополянский. – Я еще понимаю, окорочка куриные из жалости раздаются. А водярой избирателей потчевали тоже из чувства гуманизма?

– А что здесь плохого? Да, наш штаб раздавал окорочка и водку. Но это было сделано без всяких условий, это была просто материальная помощь населению, – заметил Святослав Пальцев, старший.

– Я так и понял, – кивнул Тополянский. – Говорят, что одной бабке при раздаче не досталось окорочков, и она взяла пару новых джинсов.

– Ну и что? Надо же ей в чем-то в огороде ковыряться! – резонно возразил Капитонов.

– Да вы-то сами! – гневно воскликнул Пальцев-сын, – Додумались, блин... Гераклы хреновы... Здоровенный сортир решили в овраге построить! Как же, ждите, будет вам бабка из своего огорода туда за тысячу рублей срать бегать!

Капитонов громко заржал, а Пальцев-отец снисходительно усмехнулся. Наша команда изо всех сил сохраняла серьезный вид.

– Надо же... Это... Поднимать... Гигиену района, – как бы оправдываясь, заметил Дима Столяров.

– Вы ничего не понимаете! Вы мыслите отжившими стереотипами! Мы строим не сортир, а дворец гигиены! – гордо заявил молчавший доселе Чернобородов.

– Да на х... он кому нужен? – продолжали смеяться Пальцевы.

– Ничего здесь смешного нет! – надменно произнес Ершевский. – Надо поднимать культуру нации, начиная с самого элементарного.

– К тому же, – продолжил Гайдук, – мы не только фекалиями занимаемся. Мы реконструировали путепровод через овраг.

– По принципу: сами взрываем – сами чиним? – ехидно спросил Пальцев-младший.

– Это ложь и провокации! – завопил Гайдук. – Мы подадим на вас в суд! За клевету!

– Ну-ну, – примирительно заговорил Пальцев-старший. – Я думаю, это шутка... Просто этот взрыв многим показался странным и непонятным. То чинят, то взрывают...

– Короче! – неожиданно прогремел голос Тополянского. – Мы считаем, что кандидат, допустивший в своей кампании нарушения закона и морали, недостоин баллотироваться в депутаты и должен сойти с дистанции.

Пальцевы и Капитонов резко прекратили веселье и уставились на Ершевского. Он посмотрел на них и сказал:

– Я думаю, для того чтобы сохранить кандидату доброе имя, мы могли бы пойти на некоторые нарушения... и не давать материалам официальный ход. Я думаю, что это максимум того, на что мы можем пойти.

Все, затаив дыхание, посмотрели на Пальцевых. Младший из них молчал, теребя запонку на своей рубашке. После некоторых раздумий он переглянулся с папой, посмотрел на Ершевского и сказал:

– Я надеюсь, вы понимаете, какие силы стоят за этим кандидатом. Вы также должны понимать, что эти силы не допустят, чтобы какие-то выскочки, строители сраных дворцов, путем подобных подставок помешали делу. Полагаю, надо приготовиться к самым серьезным последствиям.

Возникла некоторая пауза, которую первым прервал Тополянский. Сначала он демонстративно отхлебнул из фляжки и сказал:

– Если мы отступим, то будем полными идиотами...

– Да, – сказал Гайдук, – мы слишком многое поставили... Нас просто не поймут наши сподвижники.

Финальную точку поставил Ершевский, громко стукнув ладонью по столу:

– Вообщем, нам отступать некуда. Мы пойдем до конца, чего бы нам это не стоило. Так себе и уясните. План действий для нас ясен, и лишь от вас зависит, будет ли большой скандал или все закончится более-менее тихо.

Пальцевы молча переглянулись, после чего старший из них произнес:

– Что ж, считайте, что вы победили. Но запомните: это пиррова победа.

Они тяжело поднялись и направились к выходу. После того, как за ними захлопнулась дверь, мы еще некоторое время молча сидели. Я собрался с мыслями и первым нарушил тишину:

– У меня есть ощущение, что мы подписали себе смертный приговор. В любом случае нам ничего не остается, как выигрывать эти выборы. В связи с этим я требую от всех присутствующих соблюдения жесточайших норм безопасности и дисциплины завтра, послезавтра и в день выборов. Я прошу быть максимально осторожным. Вполне вероятно, что даже брошенный мимо урны окурок или нарушение правил дорожного движения могут привести к самым серьезным последствиям. Полагаю, что Георгию нет смысла покидать это здание все три дня, поскольку он самая уязвимая фигура. Остальные же должны передвигаться по городу в сопровождении охраны. По телефону обсуждать только те дела, которые не несут в себе секретной информации. Несмотря на то, что Пальцев, видимо, сойдет с дистанции, власти попробуют использовать его предвыборные наработки, а именно список покойников. Надо опубликовать этот список в нашей газете завтра.

Я вполне допускаю, что окружные избирательные комиссии уже приготовили бюллетени для проставления галочки в нужном месте. Если Пальцева не будет в числе кандидатов, там проставят или «против всех» или «за» Пасленова...

– Кстати, как поживает Пасленов? – спросил Ершевский, обращаясь к Гайдуку.

– Как обычно: порет чушь насчет технологичности мышления, разработки перспективных схем развития района на основании системных законов бытия. Плюс обвиняет всех в нарушении процессуальных норм. Говорят, что он отрядил целую армию наблюдателей на избирательные участки, которые готовы писать заявления о нарушениях процедуры, даже если кто-то из голосующих испортит воздух в кабине.

– А откуда у него такие средства, чтобы набирать армию наблюдателей? – спросил Яровой. – Я слышал от его бывших сотрудников, что он с каждым стольником расстается так, как будто идет на эшафот...

• Предыдущая
• 30/35
• Следующая