Четвертый под подозрением - Даль Хьелль Ола - Страница 9

— Я не сержусь.

— Ну и как называется твой пляж?

Она улыбнулась:

— Вар.

— Что еще за вар?

— Название такое. Вар.

— Название пляжа?

— Это остров.

— Где он?

Она не ответила и опустила голову. Он поиграл с ее волосами и зевнул. Очень хотелось спать; приятно было сознавать, что скоро придет сон.

— Да, вот еще… — пробормотал он и снова зевнул. — Я люблю весной запах костра.

Среди ночи Фрёлик открыл глаза и заметил, что ее голова больше не покоится на его груди. Он услышал тихий голос. Она сидела на стуле у окна, прижав к уху мобильный телефон.

— Ты не спишь? — спросил он. — Который час?

— Сейчас приду, — ответила она. — Спи, спи!

Фрёлик зажмурился. Он слышал, как она ложится под одеяло. Перед тем как снова заснуть, он открыл глаза и увидел, как ее черные волосы разметались по подушке.

— У нас жмурик.

— Труп?

— Мужчина. Холодный, как рождественский анчоус, — сказал Гунарстранна. — В Лоэнге.

Разговор прервался. Обсуждать было нечего. Франк Фрёлик, как всегда, повернулся в кровати.

— Мне надо идти, — хрипло прошептал он и осекся.

Ее не было. Одеяло, в которое она завернулась несколько часов назад, наполовину свешивалось с кровати. Он сел, потер щеки и осторожно позвал:

— Элизабет!

Ни звука.

Он посмотрел на часы. Половина пятого. Ночь! Фрёлик встал и неуклюже вышел в гостиную. Темно и тихо. На кухне — темно. В ванной — темно и пусто. Он включил свет, кое-как умылся и, посмотревшись в зеркало, увидел свои усталые глаза. Ну зачем она так? Зачем все время убегает? Когда она ушла? Почему?

Ровно через шесть минут он сидел в машине и ехал под гору. За ночь заметно похолодало. На усыпанном звездами небе ярко светил полумесяц. Термометр в салоне показывал минус пять градусов. Фрёлик думал о том, что на Элизабет узкая юбка и крохотные трусики. Как она шагает по улице в такой мороз? Выбралась из постели, тайком ушла из его квартиры… В машине было так холодно, что он съежился, крепко сжав обеими руками руль. Шипованные шины скрежетали по гудрону. Обочины дороги замерзли. Над портом поднимался туман. Фрёлик подумал: сейчас самая подходящая обстановка для убийства. Он повернул в сторону Гамлебюэне.

У проволочной ограды стояла патрульная машина с невыключенным проблесковым маячком. На противоположной стороне Гунарстранна оставил свою «шкоду-октавию». А по ту сторону ограды вокруг лежащей на земле фигуры столпились люди.

Фрёлик захлопнул дверцу машины и, сунув руки в карманы, направился к воротам. Он не успел позавтракать и замерз — теперь у него сосало под ложечкой. Навстречу ему шагнул Гунарстранна. Из-под его осеннего пальто торчала криво застегнутая рубашка. К губе инспектора приклеилась незажженная сигарета.

— Охранник из фирмы «Секуритас». Обнаружен напарником в три сорок три. Налицо очевидные признаки взлома. Кто-то пытался проникнуть в контейнер… — Гунарстранна ткнул пальцем в распахнутую дверь зеленого металлического контейнера. — Владелец контейнера — фирма под названием «А. С. Юпро». Что унесли, пока неясно, но, судя по всему, какое-то электронное оборудование.

Издали мертвец напоминал горнолыжника, потерявшего сознание. Одетый в рабочий комбинезон, он лежал в так называемом устойчивом боковом положении. Разглядев обезображенную голову убитого и лужу крови, Франк Фрёлик поморщился.

— Судмедэксперты называют такие травмы «причиненными тупым орудием», — сухо заметил Гунарстранна. — Ему проломили затылок. По-моему, установить причину смерти будет нетрудно. Скорее всего, вот и орудие убийства. — Он показал на испачканный кровью пластиковый пакет, лежащий рядом с трупом. — Алюминиевая бейсбольная бита.

Проснулась рация, которую держал один из патрульных. Он протянул рацию инспектору Гунарстранне; тот, как положено, сухо представился. Из-за помех Фрёлик не расслышал, что ответили Гунарстранне на том конце линии. Но Гунарстранна расплылся в улыбке и приказал:

— Сажай их!

Он развернулся к Фрёлику и посмотрел на часы:

— Все в порядке, грабителей взяли. Значит, мы можем доспать. Извини, что поднял тебя в такую рань, но ведь такая у нас работа, верно? Не бывает двух одинаковых дел. Я и сам, пожалуй, прихвачу еще пару часиков. А попозже, когда выспимся, допросим их. Неплохо сейчас отправиться на боковую!

— Кого взяли-то? — ошеломленно спросил Фрёлик.

— Банду головорезов, — ответил Гунарстранна. — По наводке. Судя по всему, они будут запираться, но, с другой стороны, все признаки преступления налицо. — Он показал на вскрытый контейнер. — Грабители как раз взламывали замок, когда приехал охранник на машине. — Он показал небольшой пикап «форд», стоящий в нескольких метрах за оградой. На борту Фрёлик прочел название охранной фирмы. — Охранник заметил неладное, вылез из машины и пошел посмотреть, что там творится. — Гунарстранна показал на темный предмет, лежащий на земле рядом со вскрытым контейнером. — Там его фонарь фирмы «Маглайт». Он поймал взломщиков с поличным; завязалась драка. У одного из бандитов при себе оказалась бейсбольная бита; он бьет охранника по голове… Охранник падает. К сожалению для троицы грабителей, он умер.

— Значит, уже известно, кто это сделал? — спросил Фрёлик, подавляя зевоту.

Гунарстранна кивнул:

— Как я и сказал, их взяли по наводке, и я очень удивлюсь, если наш информатор ошибся… — Он достал из кармана пальто клочок бумаги и прочел вслух: — «Йим Ройнстад, Видар Балло и…» — Гунарстранна поднес листок к свету. — Иногда я сам свой почерк не разбираю… «Йим Ройнстад, Видар Балло и…» Сумеешь прочесть имя третьего? — спросил он, поправляя очки.

Фрёлик сначала прочитал третье имя про себя, а затем произнес:

— Тут написано «Юнни Фаремо».

Все утро Фрёлику было не по себе: очень хотелось выяснить, что произошло на заседании суда. И все же, спускаясь по лестнице между зданием суда и кафе «Габлер», он понял: идти в суд ему совсем не хочется. Поэтому он перешел на улицу Кристиана Августа и стал ждать на тротуаре. Вскоре перед входом в здание суда собралась толпа. Чуть позже двери распахнулись, и вышла Элизабет. Фрёлик следил за ней взглядом. Она вышла одна и почти побежала прочь, не глядя по сторонам. Он смотрел на ее худую спину, пока она не скрылась за углом.

Заметив выходящего Гунарстранну, Фрёлик, через трамвайные пути, зашагал ему навстречу. Гунарстранна пробился сквозь толпу стоявших на ступеньках репортеров и тоже направился к трамвайным путям. Они с Фрёликом встретились.

Гунарстранна явно пребывал не в самом лучшем настроении; он быстро зашагал вперед по тротуару. Фрёлик откашлялся и спросил:

— Как все прошло?

— Что именно?

— Заседание.

— Дерьмово.

— И что это значит?

Гунарстранна остановился, не обращая внимания на то, что очки сползли на самый кончик носа, и глухо проворчал:

— Тебя интересует, отправится ли ее братец за решетку? Или им всем придется сесть? А может, тебя волнует собственное будущее?

— Скажи, как все прошло!

— Элвис покинул здание.[2]

— Что?

— Юнни Фаремо показал мне средний палец и вышел из зала суда свободным человеком. Потому что его сестрица, невинная овечка, в которую ты влюбился, утверждает: в то время как убили Арнфинна Хагу, ее братец и его приятели находились у них на квартире вместе с ней! — Последние слова Гунарстранне пришлось кричать, потому что мимо прогрохотал трамвай.

Фрёлик дождался, пока утихнет шум.

— Она сказала, что была в квартире с братом и его дружками после того, как ушла от меня?!

— Да.

— Значит, незаметно выскальзывает из моей квартиры, пока я сплю, идет по улице среди ночи, возвращается к себе в квартиру, где находятся ее брат, Ройнстад и Балло… и они веселятся до утра?