«Клубок» вокруг Сталина - Баландин Рудольф Константинович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/95
• Следующая

Подобных примеров изворотливости, двуличности деятелей оппозиции можно было бы привести немало. Такие люди, какими бы соображениями они ни руководствовались, вызывают недоверие и брезгливость. У Сталина в этом отношении было подавляющее преимущество перед ними в глазах абсолютного большинства партийцев.

Руководители оппозиции боролись за власть, а Сталин — за мощное индустриально развитое государство, способное разгромить любого противника, а также за максимально эффективную, военного образца систему управления обществом, а значит с более или менее ярко выраженным единоначалием, единовластием.

Полезно постоянно помнить, что речь идет о небывалом социальным эксперименте, который был продуман и начат отнюдь не Сталиным. Любой руководитель в такой ситуации оказывается в положении сказочного витязя, перед которым открыты три дороги, каждая из которых по-своему опасна и требует идти на жертвы.

Левая дорога — к продолжению революционной агрессии и в идеале к разжиганию глобального революционного пожара. На такой путь звал Троцкий. Здесь даже в случае успеха (очень сомнительного или, верней, практически невероятного) надо было пожертвовать русским народом. Его, только еще возрождавшегося после чудовищных потерь и лишений в братоубийственной Гражданской войне, надлежало бы перемолоть в мясорубке мировой революции.

Правая дорога — к сближению с капиталистической системой по форме хозяйствования, но при сохранения диктатуры партии. (Мы сейчас не вдаемся в детали и не рассматриваем подварианты.) На этот путь перевели советское общество партийные верхи под руководством Горбачева и Ельцина. Результаты, как видим, просто катастрофические для государства и народа, при необычайной выгоде тех, кто пристроился на вершине общественной пирамиды или обрел криминально-спекулятивные капиталы. В далекие 30-е годы катастрофа была бы значительно губительней потому, что страна была бедна, а мировая капиталистическая система испытывала кризис, и все индустриально развитые государства постарались бы выйти из него за счет России.

Оставалась, как видим, единственная возможность уцелеть стране и народу: двигаться прямо по избранному пути, совершая неизбежные незначительные отклонения вправо или влево, но стараясь продолжать строительство невиданного еще в истории общества.

Как пишет Н. Верт: «Сталин развил теорию о возможности построения полноценного социалистического общества в отдельно взятой стране на основе имеющихся человеческих и природных ресурсов и военной силы, которую следует укреплять ввиду капиталистического окружения, ожидая более благоприятных для мировой революции обстоятельств. Эта примитивная теория тешила националистические чувства и была великолепно приспособлена к психологии рядового члена партии, уставшего дожидаться мировой революции…»

Странные, уж извините за невольный каламбур, выверты устраивает Верт. Называет примитивной теорию, которая полностью себя оправдала (вспомним вновь итоги Великой Отечественной войны), словно у него в запасе есть другие высоконаучные теории на этот счет. О националистических чувствах Верт упомянул, словно бы не сознавая разницу между национализмом и элементарным чувством национальной безопасности. Получается так, что положить русский народ как жертву на алтарь мировой революции, разжигая межклассовую войну в других странах, гражданскую междоусобицу в других народах, это и есть подлинный интернационализм.

Возможно, у таких буржуазных историков, как Верт, проявляется какая-то странная, если не болезненная любовь-симпатия к Троцкому и такая же неприязнь-ненависть к Сталину, вне зависимости от взглядов этих деятелей. Уж кто-кто, а буржуазные ученые должны бы с негодованием отвергать идею мировой революции. Или Н. Верту не только на русский, но и на французский народ наплевать во имя троцкизма, и на буржуазную Французскую республику тоже? Ведь именно Сталин предполагал в теории и осуществлял на практике мирное сосуществование капиталистической и социалистической систем. И на этом пути он, как известно, достиг великолепных результатов как мировой политик. В мировую революцию он, судя по всему, не верил, как всякий разумный человек, понимающий, что на земном шаре имеются страны с различным государственным устройством и принципиальными различиями в экономическом, социальном, культурном развитии.

Складывается впечатление, что любовь и уважение многих буржуазных историков, социологов, политологов к Троцкому и троцкизму объясняется главным образом нелюбовью, а то и ненавистью к Сталину, Советскому Союзу, советскому (русскому) народу.

Между прочим, такие антисоветские лидеры капиталистических государств как Черчилль и Рузвельт умели неплохо ладить со Сталиным, даже сотрудничать, отдавая должное его концепции построения социализма в одной отдельно взятой стране (или даже группе стран).

Но, безусловно, не приходится спорить о том, что после так называемого «военного коммунизма», достаточно скоротечного, пришел черед «военному социализму», который повлек за собой плотное «закручивание гаек» государственного механизма. Стране, с огромным трудом восстанавливающейся после разрухи, были противопоказаны политические разногласия и политические игры в борьбе за власть.

Демократия, то есть НАРОДОВЛАСТИЕ, по сути своей деспотична, ибо исходит из интересов народа, подавляющего (в прямом и переносном смысле) большинства трудящихся. Это — не анархия. Капитализм есть прежде всего плутократия, то есть власть богатых. И когда «правый уклонист» Бухарин провозгласил лозунг «Обогащайтесь!», это был шаг в сторону плутократии, причем возможности для максимального обогащения были бы в руках верхушки партийно-хозяйственно-государственного аппарата, своеобразной «пролетарской аристократии», а точнее говоря, номенклатуры. В 90-е годы XX века под этим лозунгом была в кратчайшие сроки разграблена Россия с беспрецедентным по масштабам вывозом капитала за границу.

Если непредвзято и разумно анализировать российскую историю XX века, то приходишь к выводу, что еще перед 30-ми годами партийное большинство, масса трудящихся избрали единственно возможный для самосохранения путь, по которому вызвался их вести Сталин. Вызвался не из конъюнктурных соображений или жажды власти: он прекрасно сознавал огромные трудности, которые ждут впереди, и великую ответственность руководителя.

За последние два десятилетия опубликовано много работ, из которых следует, что у Сталина и его курса было немало влиятельных, преимущественно скрытных врагов. И теперь не без гордости пишет о заговоре против Сталина младший сын видного деятеля Коминтерна Осипа Пятницкого (Иоселя Таршиса) Владимир («Заговор против Сталина», М., 1998). Если бы — только против Сталина…

Сейчас очень трудно судить, насколько глубоко продуманы и прочувствованы были действия и Сталина, и его противников. Но факт остается фактом — победил именно он. О том, что это произошло лишь благодаря его жестокости, можно предполагать, только совершенно не зная, какими методами при случае пользовались Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин… Все они были, можно сказать, одного поля ягоды (тут впору и Ягоду Генриха вспомнить). Да и Ленина вряд ли можно назвать гуманистом.

Итак, позволим себе сделать вывод: если в верхах руководства коммунистической партии и государства шла борьба за власть, то для масс рядовых коммунистов и всего русского (советского) народа шла борьба за выживание, самосохранение. Глубокий инстинкт народа, тогда еще не утерянный, не стертый, подсказывал, что единственно возможный, пусть даже с немалыми жертвами и лишениями путь — продолжать строить социалистическое общество, не склоняясь ни к мировой революции, ни к частнособственническому капитализму, который реально обернулся бы плутократией власть имущих.

Группировка Сталина занимала сторону партийного большинства и народа. Возможно, это произошло стихийно, так как эти люди были представителями народа и считали себя таковыми. И это обстоятельство содействовало их победе.

• Предыдущая
• 11/95
• Следующая