Кортик. Бронзовая птица - Рыбаков Анатолий Наумович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/98
• Следующая

В комнате никого не было. На лестнице тоже было пусто. На секунду в верхнем этаже послышался какой-то топот, и опять все стихло.

Мальчики вошли в комнату и начали осматривать пионерский клуб. На каждом из маленьких флажков был изображен зверь. Всего было четыре изображения: сова, лисица, медведь и пантера. Рядом на стене висели рисунки, вырезки из газет, большой лист с правилами сигнализации флажками, азбука Морзе. На веревочках висели тетрадки, озаглавленные: «Звеньевой журнал».

Друзья рассматривали один такой журнал, как вдруг услышали позади шорох. Они оглянулись и увидели подкрадывающихся к ним мальчиков в красных галстуках. Их вид не оставлял никаких сомнений относительно их намерений, и наши друзья мгновенно приняли положение «к обороне». Пионеры, увидев, что их заметили, с криком бросились в атаку, но она была быстро отбита мальчиками.

Заняв неприступную позицию в углу комнаты, тесно сомкнув строй с Мишей в центре, Генкой и Славой на флангах, друзья отчаянно отбивались руками и ногами.

Пионеры дружно бросились во вторую атаку. Ими командовал белобрысый мальчишка с нашивкой на рукаве. Он был страшно возбужден, метался из стороны в сторону и кричал:

— Спокойно… так… спокойно… Не давай им уходить!.. Спокойно… растаскивай их… Спокойно!..

Вторая атака оказалась успешней. Пионерам удалось оттащить Славу. Миша бросился его выручать. Строй разорвался, и мальчики сражались в одиночку…

— Спокойно! — кричал белобрысый, вцепившись в Славу. — Спокойно… применяй бокс! Спокойно… Сережка, общую тревогу!

Один пионер выскочил из свалки и яростно забил в барабан.

Мише удалось наконец отбить Славу, и мальчики, пятясь назад и отпихиваясь ногами, снова заняли свою позицию в углу.

Обе стороны были основательно потрепаны. Все тяжело дышали. У пионеров галстуки съехали на сторону. У Славы был разорван воротник. Генка одной рукой ощупывал свои рыжие волосы, чувствуя, что они значительно уменьшились в количестве.

— Чего вы? — тяжело дыша, начал Миша.

— Пленные, молчать! — закричал белобрысый. — Сейчас мы вас… двойным морским.

Барабан продолжал издавать отчаянную дробь, В комнату вбежали несколько пионеров, за ними — еще и еще…

— Спокойно! — кричал белобрысый, продолжая метаться из стороны в сторону. — Не подходить! Это пленные нашего звена, больше никого… Медведи, лисицы… не ввязываться. Это не ваши пленные, это наши… мы их поймали…

В комнату вошел широкоплечий, коренастый парень в майке, длинных черных брюках, тоже с галстуком.

Белобрысый отдал ему салют и, волнуясь заговорил:

— Наше звено поймало трех скаутских разведчиков. Они хотели похитить отрядное знамя. Мы их заметили еще на улице. Они совещались у подъезда. Долго совещались и всё осматривались…

— Подожди, — остановил его вожатый. — Выпустите их.

Толпа пионеров, плотно окружавшая ребят, раздвинулась.

Мальчики вышли из своего угла.

— Так, — сказал вожатый, оглядывая ребят. — Продолжай, Вася.

— Они всё осматривались,— опять быстро заговорил белобрысый,— потом пошли по лестнице. Мы — с черного хода, наверх, на четвертый этаж. Они заглянули сюда, увидели, что никого нет, обрадовались и вошли, а мы их цап — и всех в плен взяли. — Он помолчал, потом деловито спросил: — Теперь мы их как? Сами судить будем или сдадим куда?

— Вы кто такие? — обратился вожатый к мальчикам.

— Мы никто, — угрюмо ответил Миша. — Просто зашли посмотреть, что это за пионеры такие.

Все рассмеялись. Белобрысый закричал:

— Не сознаются! Это скауты. Я вот этого знаю. — Он ткнул в Славу. — Он у них патрульный.

Слава покраснел:

— Неправда! Я никогда скаутом не был!

— Да!.. Не был!.. Рассказывай! Я тебя знаю. Мы тебя сколько раз видели… Правда, Сережка?

— Правда, — не моргнув глазом, подтвердил мальчик, бивший на барабане тревогу.

— А еще отпирается! — закричал белобрысый. — Я их хорошо знаю. Они на Бронной живут.

— Неправда, — сказал Миша, — мы живем на Арбате.

— На Арбате? — удивился вожатый.— Как же вы сюда попали?

— Пришли… Ведь только здесь отряд есть.

— Нет, — сказал вожатый. — не только здесь. У вас в Хамовниках тоже отряд есть, на Гознаке. И Дом пионеров организован. Почему вы туда не пошли?

— Да? — смутился Миша. — Мы не знали. Нам сказали, что в Москве только один отряд — ваш.

— Кто сказал?

— Товарищ Журбин.

— Товарищ Журбин? Откуда вы его знаете?

— Он у нас в доме живет.

— А-а… — Вожатый дружески улыбнулся. — Я знаю товарища Журбина. Так это он вам сказал… Только наш отряд уже не единственный. Есть в Сокольниках в железнодорожных мастерских и у вас на Гознаке. А ваши родители где работают?

— На фабрике Свердлова, — вмешался Генка. — У нас в доме тоже есть клуб и свой драмкружок.

— Да, — подтвердил Миша, — у нас есть свой кружок, но… мы… мы тоже хотим быть пионерами.

— Теперь все понятно, — засмеялся вожатый. — Вышла маленькая ошибка. Мои ребята, по старой памяти, всё со скаутами воюют, вот и вам попало. Ничего, сейчас мы это дело уладим.

Он засвистел в плоский физкультурный свисток, и через несколько секунд весь отряд выстроился вдоль стен, образовав квадрат, в центре которого стоял вожатый и рядом с ним — Миша, Генка и Слава.

Мальчики с восхищением смотрели на пионеров. Это была уже не толпа ребят, а отряд. Они стояли стройными рядами, по звеньям, с звеньевым флажком на правом фланге. Косые лучи солнца падали из высоких окон, освещая ровный ряд красных галстуков. Мальчики были в трусиках, девочки — в шароварах.

— Горнист, приветствие! — скомандовал вожатый.

Горн протрубил короткий, переливчатый мотив.

— Ребята! — сказал вожатый.— К нам пришли гости из Хамовнического района. Они пришли познакомиться с нашей жизнью и работой. Они хотят последовать нашему примеру. Они хотят быть пионерами. Попросим их передать ребятам Хамовников наш пламенный пионерский привет.

И пионеры Красной Пресни приветствовали будущих пионеров Хамовников троекратным «ура».

Только к концу дня покинули мальчики гостеприимный пионерский клуб. Восхищенные всем виденным, они шли по бульварам Садовой к себе домой.

— «Пионер здоров и вынослив» — вот самый правильный закон, — разглагольствовал Генка, размахивая руками, — самый правильный! Теперь надо побольше заниматься физкультурой и развивать мускулы.

— Есть законы поважней, — заметил Слава.

— Какие это поважней? — задорно спросил Генка.

— Какие? Например: «Пионер стремится к знанию. Знание и умение — сила в борьбе за рабочее дело».

— Это поважней? Ничего ты не понимаешь! Если будешь слабым, так тебя буржуи в момент расколошматят, никакие знания не помогут. Верно, Мишка?

— Самых важных законов два, — наставительно произнес Миша. — Во-первых: «Пионер верен делу рабочего класса», и, во-вторых: «Пионер смел, настойчив и никогда не падает духом». Но самое главное — это то, что сказал Ленин. Слыхали, их вожатый читал? «Дети, подрастающие пролетарии, должны помогать революции». Вот это самое главное.

— А вы заметили, как о них сторож в типографии говорил? — сказал Слава. — С уважением.

— Еще бы, — сказал Миша, — их весь район знает, а уж в своей типографии и подавно.

— Только почему у них никакого оружия нет? — недоумевал Генка. — Хотя бы винтовочка какая-нибудь для порядка. Мы для своего отряда обязательно винтовки достанем.

— Мы как отряд организуем, — сказал Миша, — так звенья будем по-другому называть. Зачем все эти звери? Это по-детски получается. Лучше какое-нибудь революционное название. Например, имени Карла Либкнехта или Спартака.

— Это не ты придумал, — заметил Генка, — они у себя тоже хотят переделать. Слыхал, вожатый говорил?

— Слыхал. Только я это еще раньше подумал, как увидел зверей. А слышали, вожатый сказал: «К Международному юношескому дню передадим лучших пионеров в комсомол»? Видали? Этот белобрысый уже комсомольцем будет, а мы еще даже не пионеры.

• Предыдущая
• 24/98
• Следующая