Эта девушка - Гувер Колин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая

– Уилл… Я не люблю танцевать, – неуверенно говорит она, открывая дверцу.

– Я тоже! – киваю я, выходя из машины.

Момент упущен, но я все-таки обратил внимание, что на последний вопрос она не ответила. Я обхожу машину, беру Лейк за руку и веду ее внутрь. Мы заходим в зал, я осматриваюсь в поисках местечка поукромнее: меня здесь знают многие завсегдатаи, а хочется побыть с ней наедине. Заметив свободный диванчик в дальнем углу зала, я веду ее туда. Хочу, чтобы она получила настоящие, живые впечатления, чтобы нас постоянно не перебивали и не отвлекали.

– Там потише, – поясняю я.

Она с любопытством смотрит по сторонам и отмечает, что здесь собрались не обычные любители проводить время в клубах. А она наблюдательная!

– Ну, сегодня вечером это не совсем обычный клуб, – объясняю я, пропуская ее вперед на диванчик и садясь рядом. – Сегодня вечер слэма. По четвергам клуб закрывают, и люди приходят на соревнование по слэму.

– А что такое слэм? – с любопытством спрашивает она, отворачиваясь от столика, за которым сидят практически дети, и переводя взгляд на меня.

– Это поэзия. Самое важное в моей жизни!

Я жду, что Лейк рассмеется. Нет, она смотрит прямо на меня, как будто не поняла, что я сказал. Я уже собираюсь повторить фразу, но не успеваю.

– Поэзия, значит? – с почти восхищенной улыбкой переспрашивает она. – А люди читают свои стихи или чужие?

– Люди выходят на сцену и изливают душу, используя язык слова и тела. Это потрясающе! Здесь ты Дикинсон или Фроста не услышишь.

По-моему, она заинтригована. Поэзия всегда играла в моей жизни огромную роль, поэтому я волновался, сможет ли она понять меня. Кажется, она не только понимает, но и в восторге!

Я объясняю ей правила соревнований. Она задает много вопросов, и я потихоньку успокаиваюсь. Закончив рассказ, я решаю взять нам что-нибудь выпить, пока на сцену не вышла жертва.

– Хочешь чего-нибудь?

– С удовольствием. Шоколадное молоко, пожалуйста.

Я ожидаю, что она сейчас рассмеется собственной шутке, но она молчит.

– Серьезно? Шоколадное молоко?

– Со льдом, – как ни в чем не бывало добавляет она.

– Что ж, ладно. Шоколадное молоко со льдом будет буквально через минуту!

Я выхожу из кабинки, иду в бар за напитками, делаю заказ, а потом оборачиваюсь и, облокотясь на стойку, наблюдаю за ней. Когда мы вместе, у меня появляется такое чувство… чувство, которого мне очень не хватало. Она стала первым человеком за последние два года моей жизни, который внушает мне какое-то подобие надежды на будущее.

Наблюдая за ней, я понимаю, что совершаю огромную ошибку, сравнивая ее реакции с реакциями Воэн. Несправедливо ожидать, что Лейк оттолкнет простота свидания или игра, которую я предложил ей в дороге. Несправедливо предполагать, что Лейк не нравится поэзия, только потому, что Воэн не интересовалась стихами. А еще несправедливо предполагать, что она оттолкнет меня, если узнает, что я опекун Колдера.

Эта девушка ни капли не похожа на Воэн.

Эта девушка вообще не похожа ни на одну из тех, кого я знаю. Эта девушка…

– Симпатичная, – раздается неожиданно голос Гевина.

Он стоит рядом со мной и наблюдает за тем, как я наблюдаю за Лейк.

– Как ее зовут? – спрашивает он и заказывает два коктейля.

– Лейкен, – отвечаю я, – Да, она и правда симпатичная.

– А вы давно встречаетесь? – не отстает Гевин, снова поворачиваясь ко мне.

– Э-э-э… – Я смотрю на часы. – Сорок пять минут!

– Ничего себе! – смеется он. – Судя по тому, как ты на нее смотришь, можно подумать, что гораздо дольше… А где вы познакомились?

Бармен протягивает мне сдачу и чек за напитки. Взглянув на чек, я не могу не рассмеяться. Там и правда написано: «Шоколадное молоко со льдом»! Я аккуратно складываю чек и убираю его в бумажник.

– Вообще-то, это моя новая соседка, – объясняю я Гевину. – Въехала в дом напротив три дня назад.

– Да-а-а, – качает головой он, поглядывая на Лейк. – Тогда, надеюсь, у вас все получится… А то может неловкая ситуация выйти…

– Ты прав, – киваю я. – Но у меня на ее счет хорошее предчувствие.

– Мы с Эдди сидим вон там, – машет рукой на первые ряды Гевин. – Я постараюсь занять ее чем-нибудь, чтобы вы могли спокойно побыть наедине. Если она увидит тебя с девушкой, то сразу же помчится к ней с предложением дружбы до гроба и тому подобной ерундой…

– Спасибо, – смеюсь я, зная, что он совершенно прав, а потом забираю напитки и направляюсь к нашей кабинке, радуясь, что сегодня не придется никого ни с кем знакомить. Кажется, я к этому еще не готов.

Лейк резко садится на постели и сердито смотрит на меня:

– Какого черта, Уилл?!! Гевин знал про нас? Знал с самого начала?

– А ты думаешь, только у вас с Эдди были от нас тайны?!

– Эдди знала, что он в курсе? – недоверчиво спрашивает она.

– Думаю, нет. В отличие от некоторых Гевин умеет хранить секреты.

– Поверить не могу! – Прищурившись, она пораженно откидывается на подушку. – И что он сказал, когда я явилась к тебе на урок?

– Ну, я мог бы рассказать тебе все о том дне, но тогда придется пропустить наш первый поцелуй. Тебе разве не хочется послушать, чем закончилось наше свидание?

– Ты же знаешь, что хочется! – улыбается она.

– А что такое «время жертвы»? – спрашивает она, когда я возвращаюсь за столик с напитками.

– Время жертвы – пробный шар для жюри. Сейчас кто-нибудь выступит вне конкурса, чтобы судьи имели какую-то точку отсчета для выставления баллов.

– Значит, вызвать могут любого? Даже меня? – Похоже, одна только мысль об этом приводит ее в ужас.

– Что ж, лучше иметь что-нибудь наготове для такого случая, – поддразниваю ее я.

Она смеется, кладет локоть на стол, поворачивается ко мне и проводит рукой по волосам. Я ощущаю едва уловимый аромат ванили. Какое-то время она просто смотрит на меня и улыбается. Улыбаются даже глаза. Она выглядит умиротворенной, и мне это по душе.

Мы сидим так близко, что я ощущаю тепло ее тела. Наши бедра соприкасаются, руки всего в сантиметре друг от друга. Она переводит взгляд с глаз на губы, и впервые за весь вечер я чувствую, что пришло время для первого поцелуя. От одного взгляда на ее губы мне хочется целовать их снова и снова, ведь она так близко. Я напоминаю себе, что, хотя сегодня вечером я просто Уилл, за мной наверняка наблюдает как минимум один из моих учеников.

Безмолвная близость, возникшая между нами, заставляет Лейк покраснеть. Она отворачивается к сцене, будто почувствовав, что я борюсь с желанием поцеловать ее. Я беру ее за руку и кладу себе на колено. Под столом. Опускаю взгляд и медленно глажу ее пальцы, потом запястье, мне уже не терпится погладить ее предплечье, потом добраться до губ… Однако я вовремя останавливаюсь. Ласкаю кончики ее пальцев и мечтаю оказаться с ней где-нибудь наедине, подальше от посторонних взглядов. Не понимаю, что завораживает меня в этой девушке. Не понимаю, почему мне хочется говорить с ней о вещах, о которых в другой ситуации я не стал бы даже упоминать.

– Лейк, не знаю почему… – начинаю я, продолжая легко скользить кончиками пальцев по ее руке, и после секундной паузы признаюсь: – Ты мне очень нравишься.

Наши пальцы сплетаются, и я отворачиваюсь к сцене, чтобы она не чувствовала себя обязанной что-либо ответить, однако краем глаза замечаю, как она хватает свой стакан и быстро выпивает все шоколадное молоко. Значит, она тоже это чувствует!

Жертва поднимается на сцену, и Лейк будто подменяют. По-моему, на какое-то время она даже забывает, что рядом сижу я. Женщина начинает декламировать свои стихи. Лейк наклоняется вперед и слушает очень внимательно – от начала до конца. Меня буквально завораживает выражение ее лица, и я не в силах отвести от нее взгляд. Как же между нами возникла столь глубокая связь, да еще так быстро?

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая