Выбор пути - Чиркова Вера Андреевна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/65
- Следующая
Тёмная точка к этому моменту домчалась до них и оказалась стайкой серебристых фантомов, каких создавал только Феодорис. И все они были сделаны в виде маленьких лодочек, вроде тех, которые крутятся летом на ярмарочных каруселях, только крылатых.
– Придётся садиться по одному, – разочарованно вздохнул Берест, усаживая в первые лодочки Весю с Милой, и поспешил устроиться на следующем фантоме.
– А он не упадёт? – успела пролепетать побледневшая ученица и ахнула, обнаружив, что уже мчится под розоватыми облаками в сторону холма.
Появившиеся на верхней площадке княжичи моментально поняли, для чего рядом с ней замерли слепленные из плотного серебристого тумана лодочки, и вскоре догоняли летевших в сторону Антаили родичей. Однако всего через пару минут после того, как лодки выстроилась ровной вереницей, ездоки убедились в невозможности ими управлять.
Значит, Феодорис с магистрами уже начали придумывать и проверять самые надёжные способы защиты южной цитадели от нападений, сообразил Берест, с интересом рассматривая места, над которыми пролетала их необычная стая. Ведь если не прокладывать к холму троп, а обходиться лишь послушными чародеям фантомами, то у будущих врагов Антаили не будет и малейшей надежды на успех. И хотя пока такая предосторожность кажется немного странноватой и даже смешной, но понять магистра можно. В подобных делах лучше всё продумать и предусмотреть загодя, нежели опоздать.
Холм подрастал очень быстро, и по мере того как он приближался, взгляды гостей неумолимо притягивало стоящее на его вершине строение. Ко всеобщему изумлению, там больше не было никаких руин. Как по волшебству исчезла просевшая внутрь и заросшая травами и кустами крыша рассыпавшегося храма и валявшиеся вокруг неё обломки колонн и стен, разбросанные много лет назад мощным заклинанием. Не осталось и следа тех страшных разрушений, какие им показывал когда-то Феодорис, рассказывая печальную историю Антаили.
Вершину холма венчало прекрасное светлое строение, торжественное как храм и ажурное как беседка. Легкий купол опирался на необычно высокое восьмилучевое основание, раскинувшее свои длинные лучи точно по сторонам света. В самом конце каждого луча виднелась арка с узкой дверью, и очень скоро Веся начала понимать, ради чего верховный магистр именно так построил новый храм. Наверняка каждый вход так удалён от центра, чтобы иметь собственные, неповторимые запоры и ловушки, и если когда-нибудь случится невероятное и врагам удастся ещё раз пробиться к этому святилищу, то на них рухнет крыша того из лучей, по какому нападающие попытаются добраться до источника.
Но вот каким образом магам удалось воздвигнуть столь колоссальное строение так быстро, до сих пор оставалось для целительницы непостижимым.
– Пока это лишь иллюзия, – с сожалением вздохнул Филитий, встречавший их неподалёку от храма на расчищенной от травы и кустов просторной площадке, и твёрдо заявил: – Но мы постараемся, чтоб она как можно скорее стала реальностью. Много лет мы тщательно изучали ошибки прошлого, позволившие врагу не только подобраться к Антаили, но и захватить её, несмотря на героические усилия охранявших храм чародеев. И не только изучали, но и рисовали чертежи нового святилища, стараясь предусмотреть все вражеские замыслы, даже самые невозможные. Ведь точно известно, что сведённые воедино зависть, лень и жадность – это страшная сила, не однажды бросавшая орды воинов на мирные города и села. И способы нападения у них всё коварнее, изощрённее и безжалостнее. Но сегодня можно забыть про все заботы и трудности, и те, которые мы преодолели, и те, что ещё ждут впереди. Этот вечер мы полностью посвящаем долгожданному возвращению Антаили. Проходите, собратья, осмотритесь и устраивайтесь, где вам будет удобнее. По незыблемому закону цитадели Антаиль навсегда ваша наравне с остальными магами.
Княжичи и без его приглашения уже во все глаза рассматривали переплетённые в замысловатые узоры камни выложенной древними мастерами площади и светлые струи переливающегося посредине неё фонтанчика. Площадь окружали яркие навесы из восточных тканей, а неподалёку от фонтанчика стояло небольшое деревянное возвышение, почти такое, на каких любят выступать ярмарочные лицедеи. Только выглядело оно намного изящнее, дороже и удобнее. Да и устилать ярмарочные сцены дорогими коврами никто ещё не додумался, и резных перил вокруг них тоже никогда не делали.
– Идём посмотрим сверху на окрестности, – приобняв Весю, потянул её к краю площадки муж, и она беспрекословно подчинилась.
Лишь бросила на Кастину лукавый взгляд и получила такой же в ответ, как заверение, что наставница все поняла верно и не бросит Весину ученицу без присмотра.
– Какая тут красота, – вздохнула целительница через несколько минут, остановившись у замшелого каменного барьера, за которым круто уходил вниз южный склон, – у чародеев лет на сто хватит работы, чтоб вырастить на этих пустошах сады, о которых они мечтают.
– Надеюсь, всё у них получится, – согласился князь, с удовольствием вдыхая аромат цветов шиповника, густо разросшегося на пологих местечках и в трещинах. – Весенка… ты ничего не хочешь мне сказать?
– А что бы ты хотел услышать, любимый?
– Услышать мне для счастья достаточно и этого слова… а узнать я хотел бы, почему вы все так стараетесь обидеть Дарса. Вроде же он ничего плохого не делает… или я чего-то не знаю?
– Всё ты знаешь, счастье моё, – положив голову на плечо мужа, вздохнула княгиня, – просто пока не примерил эту рубаху на себя. Скажи, как по-твоему, так же хорошо всё было у нас с тобой, если бы ты меня не полюбил? Женился бы лишь по приказу отца? Или… если бы я в тебя не влюбилась, а просто исполнила данное Мариле слово?
– Нет, – крепче стиснул её Берест, – никогда. Но ведь она его любит?
– Да. Больше жизни. И когда поняла, что Дарса хотят женить на ней без любви, предпочла уйти. Понимаешь… я сначала сочла её слабой, а когда присмотрелась, поняла, в этой девочке есть главное, что мне дорого в людях, – честность и доброта. Мила ведь могла получить Дарса… и очень многие девушки на её месте этим бы воспользовались. А она хочет ему счастья… потому-то не пожелала взять этот дар княгини Доренеи, а оставила Дарсу возможность свободно искать свою любовь. И сейчас тоже не желает принимать подачки, ведь скоропалительное сватовство Дарса для неё именно милостыня. Он её пока не любит, ты и сам это понимаешь. Пожалел девчонку или решил отблагодарить за доброту, а может, просто счёл подходящей для себя невестой, это не важно. Хуже, что Даренс не догадывается, как оскорбляет и обижает его попытка поступить великодушно гордую душу Мелании. Оттого-то она и старается держаться подальше… как ты помнишь, наш кузен умеет быть очень настойчивым, когда примет какое-то решение.
Некоторое время Берест молча о чём-то думал, всматриваясь в бескрайние воды Ойрета и нежно поглаживая жену по плечу, потом огорчённо вздохнул и признал:
– Ты права, любимая. Но ведь Дарс старается… и постепенно рассмотрит её и полюбит.
– Может быть, когда-нибудь и рассмотрит, – невесело улыбнулась Веся, – а ты представь, каково это, день за днём видеть любимого, принимать его ласки и знать, что ты для него просто женщина… одна из сотен, какие могли бы быть на твоём месте?! Помнишь… как ты догонял нас под Турой? Меня уже тянуло к тебе… но пока я не разглядела в твоих глазах тревогу и боль… в душе словно стена стояла. А в тот миг рухнула… и я отчётливо поняла, что пойду за тобой хоть на Ойрет, хоть в восточные ханства.
– Счастье моё… солнышко незакатное… – задохнулся князь, расслышав в признании жены истинную правду, и осыпал её лицо жаркими поцелуями, – я, видимо, и впрямь плохо в подобном разбираюсь, но может… нужно ему подсказать? Намекнуть хоть словечком?
– Кастина уже намекнула… чтоб не спешил так, дескать, скоро толпа куниц приедет, будет из кого выбирать.
– Ну?
– И он согласился. Даже как будто обрадовался… вот и бережём Милу, даже хотим на пару деньков тут оставить, Бенресе на обучение. Ведь у девчонки дар предвидения. Да и вообще ей полезно найти себе дело по сердцу, вышивание, как я поняла, она уже люто ненавидит.
- Предыдущая
- 23/65
- Следующая
