История любви - Гитин В. - Страница 16
- Предыдущая
- 16/16
Вдруг Скотти увидел вдалеке огонек, который показался ему светом в окне заветной хижины. Воспрянув духом, он развернул упряжку в направлении спасительного огонька, но, к изумлению погонщика, Дубби решительно отказался выполнять его команду. Скотти никогда не оскорблял своего четвероногого друга ударами бича, но сейчас, в отчаянии от грозившей ему, — да и собакам тоже, — гибели и взбешенный открытым неповиновением Дубби, погонщик обрушил на него град ударов. Пес, будто не ощущая их, продолжал вести упряжку по прежнему маршруту. Скотти даже заплакал от бессильной ярости. Вышедшая из-под контроля упряжка мчалась все быстрее…
Вдруг собаки остановились и начали рыть лапами снег. Дубби неожиданно провалился в какую-то яму, которая оказалась лазом, ведущим к той самой спасительной хижине, которая была полностью скрыта под снежным покровом и за огонек которой Скотти принял звезду на горизонте.
Когда погонщик и собаки немного отогрелись в хижине, Скотти извинился перед вожаком упряжки.
Дубби, будто поняв его слова, улыбнулся и лизнул руку человеку, которого он уже не раз выручал из очень опасных ситуаций, ставших темой бесчисленных рассказов и легенд о героях американского Севера. Многие из этих ситуаций были описаны в «Северных рассказах», в «Белом Клыке» и других произведениях Джека Лондона, узнавшего о них из первых уст.
Действительно, можно ли только лишь силой писательской фантазии воспроизвести следующее:
«Упряжка состояла из семи собак. Всем им исполнилось по девять-десять месяцев, и только одному Белому Клыку было восемь. Каждая собака шла на отдельной веревке. Все веревки были разной длины, и разница между ними измерялась длиной корпуса собаки. Соединялись они в кольце на передке саней. Передок был загнут кверху, чтобы сани — берестяные, без полозьев — не зарывались в мягкий, пушистый снег. Благодаря такому устройству тяжесть самих саней и поклажи распределялась на большую поверхность. С той же целью — как можно более равномерного распределения тяжести — собак привязывали к передку саней веером, и ни одна из них не шла по следу другой.
У веерообразной упряжки было еще одно преимущество: разная длина веревок мешала собакам, бегущим сзади, кидаться на передних, а затевать драку можно было только с той соседкой, которая шла на более короткой веревке. Однако тогда нападающий оказывался лицом к липу со своим врагом и, кроме того, подставлял себя под удары бича погонщика. Но самое большое преимущество этой упряжки заключалось в том, что стараясь напасть на передых собак, задние налегали на постромки, а чем быстрее катились сани, тем быстрее бежала и преследуемая собака. Таким образом, задняя никогда не могла догнать переднюю.
Чем быстрее бежала одна, тем быстрее удирала от нее другая и тем быстрее бежали все остальные собаки. В результате всего этого быстрее катились и сани.
Вот такими хитрыми уловками человек и укреплял свою власть над животными».
Лайки таежной зоны издревле были охотниками. Диапазон их применения весьма широк: от охоты на лося, кабана и медведя до белки, куницы и соболя. Охотники-промысловики всегда оказывали лайке предпочтение перед ружьем: ценный мех добытых зверей оставался не тронутым пулей или дробью.
К концу XIX века, по мере освоения Севера и Дальнего Востока, лайки разных северных народов и племен стали смешиваться образуя породы, которые известны в наше время карело-финская лайка, западносибирская, восточносибирская, русско-европейская, лапландская; емтландская и другие.
- Предыдущая
- 16/16
