Кобзарь - Шевченко Тарас Григорьевич - Страница 106
- Предыдущая
- 106/111
- Следующая
I. «Ой, одна я, одна…» (стр. 342).-Этим стихотворением, собственно, и начинается «казематный» цикл — тринадцать стихотворений, написанных на полях какой-то книги, выданной поэту для чтения (по-видимому, это была Библия). Отправляясь в ссылку, Шевченко оторвал исписанные полоски бумаги и пронес их с собою в сапоге.
II. «3 а оврагом овраг…» (стр. 342). — Используя распространенный в украинской романтической поэзии образ старого казака (гетмана или бандуриста), вставшего из могилы и сравнивающего идеализированное героическое прошлое Украины с ее настоящим, Шевченко своеобразно переосмысливает его. Казака-изменника не принимает земля, так как он в свое время по приказу гетмана гнал, «как стадо», украинских крестьян в неволю к крымскому хану. В данном случае, по-видимому, имеется в виду гетман Петр Дорошенко, который действительно по договору с ханом выдал ему в рабство тысячи украинских казаков и мирных крестьян. Возможно, что образ предателя возник в творческом воображении Шевченко в связи с провокацией А. Петрова (см. выше).
III. «М н е, и р а в о, все равно, я б у д у…» (стр. 343) — Стихотворение отражает отдельные моменты допросов поэта в III Отделении. Основным обвинительным материалом против Шевченко послужили его поэтические произведения и их успех в самых широких массах. Независимо от наиболее тяжелой «вины» поэта — поэмы «Сон», жандармские следователи пришли к выводу, что стихи Шевченко «вдвойне вредны и опасны», так как, дескать, с ними «в Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен гетманщины, о счастии возвратить эти времена и о возможности Украине существовать в виде отдельного государства». Эти измышления, очевидно, фигурировали и на допросах. Ответом на эти «навращения» и является настоящее стихотворение.
V. «3 а ч е м ты ходишь на могилу?…» (стр. 345). — В украинском песенном фольклоре образ калины на могиле близкого человека неизменно связывается со слезами и печалью близких.
VII. Н. Костомарову (стр. 347). — Николай Иванович Костомаров (1817–1885) — историк, поэт, драматург, беллетрист; организатор Кирилло-Мефодиевского общества. В середине 40-х годов познакомился с Шевченко в Киеве. В основе стихотворения лежит действительный случай: поэт из окна своей камеры увидел во дворе III Отделения мать Костомарова (по рождению крепостную крестьянку), добившуюся свидания с сыном.
VIII. «Вишневый садик возле хаты…» (стр. 348). — Одно из любимых стихотворений Шевченко. Он охотно и часто вписывал его в альбомы, дарил автографы знакомым, иногда давая им заглавия: «Вечер», «Весенний вечер», «Майский вечер».
XII. «Сойдемся ли мы с вами снов а?…» (стр. 351). — В отличие от других стихотворений цикла, недатированных, данное стихотворение снабжено датой: «30 мая 1847 г.». Это — день объявления участникам Кирилло-Мефодиевского общества приговора по их «делу» после утверждения Николаем. В этот же день Шевченко был отправлен в ссылку с фельдъегерем. Стихотворение обращено к «соузникам» поэта.
«Не спится мне, а ночь — как мор е…» (стр. 351). — И меньше белой не дарила — то есть меньше двадцатипятирублевой ассигнации.
«Думы мои, думы мои…» (стр. 353).-Этим стихотворением начинается первая из записных книжек Шевченко, куда он вписывал в ссылке свои произведения до мая 1850 года.
Княжна (стр. 355). — В 1854 году Шевченко воспользовался сюжетом «Княжны» для одной из первых своих повестей — «Княгиня». Как Ченчи, за кинжал возьмись… — Беатриче Ченчи, дочь римского дворянина XVI века, по преданию, заколола кинжалом отца, пытавшегося ее обесчестить.
N. N. («Тогда мне лет тринадцать было…») (стр. 367). — Автобиографический подтекст этого и предыдущего стихотворения давал основания предполагать, будто инициалы N. N. скрывают посвящение подруге детских лет поэта, Оксане Коваленко (см. прим. к поэме «Марьяна-черница»).
Сон (стр. 369). — Стихотворение вызвано воспоминаниями поэта о поездках по Украине в 1845 году, по поручению Киевской археографической комиссии. Выблый курган, — Как пояснял сам Шевченко в своих археологических записях, «между местечками Березанью и Яготином, в 15 верстах от Переяслава, огромное древнее земляное укрепление, план которого никак понять нельзя по различным направлениям валов. Предание говорит, что какая-то княжна переяславская Домна защищалась здесь от неприятелей (неизвестно, от каких) и была ими побеждена, и укрепление разрушено, почему и названо Выбле, то есть выбылое, оставленное». Трахтемиров — местечко неподалеку от Переяслава, на противоположном, гористом берегу Днепра. Монастырище — село поблизости от Трахтемирова, основанное, по преданию, на месте бывшего монастыря. И гетманщина вся кругом. — В XVII–XVIII веках гетманщиной назывались украинские земли на левом берегу Днепра, входившие в состав Московского государства и сохранявшие до второй половины XVIII века некоторые особенности казацкой администрации. Собор Мазепы в лучах сияет… — Вознесенский собор в Переяславе, построенный Мазепой в 1701 году. Курган Богданов… — Как объяснял Шевченко в своих археологических записях, «по Золотоношской дороге в семи верстах от города [Переяслава] высокий курган, называемый Богданова могила». К холмам Трех Братьев склонились ивы… — «По киевской дороге в пяти верстах от
Переяслава над самой дорогой три высокие кургана, называемые Три-братни могилы» (из археологических записей Шевченко).
Иржавец (стр. 374). — В основе поэмы лежат, с одной стороны, народные легенды о «чудотворной» иконе, хранившейся в селе Иржавец, с другой — исторические предания о кошевом атамане К. Гордиенко, которому обманом удалось увлечь за собою, после Полтавской битвы, часть запорожцев в пределы Крыма. Убегали с Мазепою… — После Полтавской битвы остатки шведской армии, вместе с немногочисленными казацкими отрядами, поддавшимися на уговоры Мазепы, бежали за Днестр, в турецкие владения. Фастовский полковник- Семен Палий (около 1660–1710), один из популярных казацких военачальников. По наговорам Мазепы, был сослан в Сибирь и возвращен оттуда в начале 1709 года; см. о нем ниже, в прим. к стих. «Чернец». Прилуцкий полковник поганый — Игнатий Галаган, который сначала перешел вслед за Мазепой к шведам, затем выпросил себе у Петра прощение и принял участие в разрушении Запорожской Сечи. Как в Глухове зазвонили, как пушки палили… — Имеется в виду избрание, вместо Мазепы, нового гетмана Ивана Скоропадского. Начиная с 1708 года Глухов в течение некоторого времени был гетманской резиденцией. Как людей погнали строить город на трясине — то есть Петербург.
N. N. («О думы мои! О слава злая!..») (стр. 376). — Лицо, к которому обращено стихотворение, не установлено. И грека доброго… — очевидно, философа Древней Греции Сократа.
«Когда мы были казакам и…» (стр. 377). — Традиция связывает это стихотворение с именем близкого друга Шевченко по ссылке, польского революционера Бронислава Залеского (1820–1880). Но Залеский был сослан в Оренбург в начале 1848 года и познакомился с Шевченко лишь осенью 1849 года. По-видимому, ему было посвящено ранее написанное стихотворение, к которому были дописаны обращение: «Поляк, и друг и брат мой/»; а также заключительные строки. Еще до унии — то есть до 1596 года, когда под давлением Ватикана было объявлено в западных землях Украины и Белоруссии «объединение» православной и католической церквей. Уния усилила закабаление народных масс польскими панами и католическим духовенством.
Чернец (стр. 378). — В основе поэмы лежат народные предания о Семене Палии и о престарелом запорожце, уходящем в монастырь «спасаться». Отождествление запорожца с полковником Семеном Палием сделано также на основании преданий; исторический Палий монахом не был и лишь похоронен в Межигорском монастыре, под Киевом. Подол — Приднепровская часть Киева. В XVII–XVIII веках на Подоле помещалась «бурса», то есть Братская школа и Киевская академия (см. прим. к поэме «Слепой»). Межигорский Спас — см. прим. к поэме «Слепой». ПугуI Пугу! — запорожское приветствие. Вышгород — село на полдороге между Киевом и Межигорьсм. И старый гетман, как сова…- Мазепа; далее пересказываются основные факты биографии Палия.
- Предыдущая
- 106/111
- Следующая
