Король снов - Сильверберг Роберт - Страница 89
- Предыдущая
- 89/131
- Следующая
— «Я вас предупреждал» — этого говорить не следует. — Престимион произнес эти слова чуть настойчивее. — Ладно? Они теперь сами знают, что воздух здесь не такой, к которому они привыкли. И нет никакой необходимости тыкать их носом в ошибку.
Тарадат пару раз мигнул, произнес: «О-о-о… », а затем его щеки стремительно окрасились алым цветом. Он понял, что имел в виду Престимион.
— Конечно, отец, я не буду.
— Вот и отлично.
Престимион отвернулся, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть усмешку. Еще один маленький шажок в воспитании мальчика, думал он. А сколько их еще необходимо сделать…
Терраса Теней, ставшая обителью леди Териссы, после того как она передала свою власть преемнице, помещалась за стеной, отделявшей святыню Внутреннего храма от остальной части Третьего утеса. Вараиль с детьми осталась в резиденции для самых значительных гостей Третьего утеса.
— Дом вашей матери находится позади Внутреннего храма, — сказала Престимиону Тэлайсме. Она проводила его по лужайке с коротко подстриженной травой и через идеально ухоженный сад, окружавший прекрасное восьмигранное строение, ставшее с недавних пор ее жилищем. За садом начиналась роща, по которой Престимиону еще никогда не доводилось проходить.
Он не видел никаких домов; весь обзор закрывал изогнувшийся полумесяцем ряд невысоких деревьев незнакомой ему породы с мощными гладкими красновато-коричневыми стволами, странно утолщавшимися в середине, и густыми кронами светлых сине-зеленых листьев, похожих на развернутые ладони. Деревья росли очень тесно; утолщения стволов чуть ли не соприкасались одно с другим, составляя почти сплошную стену. Лишь в одном месте имелся узкий промежуток, где белыми мраморными плитами была обозначена дорожка, ведущая в самую потаенную часть Острова, сокрытую позади рощи.
— Прошу, ваше величество, — сказала Тэлайсме, предлагая Престимиону следовать за нею.
Роща оказалась темной и таинственной. Престимион попал в другой сад, не столь упорядоченный с виду и не так тщательно ухоженный, как тот, что окружал Внутренний храм. В нем росли, в основном, деревья, похожие на пальмы; их отличали стройные ребристые стволы, возносившиеся, не выбрасывая из себя ни одной ветви, на неимоверную высоту, чтобы там, высоко над головой распустить раскидистый зонтик из веерообразных листьев, настолько плотный, что казалось, сквозь образованный кронами деревьев щит не сможет пробиться ни единый солнечный луч. Но это впечатление было обманчивым: гигантские листья держались на тоненьких стебельках, так что их без труда раскачивал любой, самый слабый ветерок, и потому в лиственной крыше постоянно возникали небольшие оконца, через которые падали в траву ослепительно яркие в полумраке столбы солнечного света, создававшие внизу ежесекундно меняющиеся причудливые теневые узоры.
— А вот и жилище вашей матери, — сказала Тэлайсме, указывая рукой на невысокий, просторный с виду дом. Это была красивая, сложенная из того же самого белого камня, что и Внутренний храм, постройка с плоской крышей. По бокам размещались похожие по архитектуре здания меньших размеров. Дома для прислуги, предположил Престимион. В заметном удалении виднелись другие дома. Тэлайсме объяснила, что там живут высшие иерархи.
— Леди Терисса ожидает вас. Иерарх Зениант, ее компаньонка, покажет вам дорогу.
Зениант, сухонькая, но державшаяся с величайшим достоинством седовласая женщина, вероятно, того же возраста, что Терисса, уже ожидала перед входом в портик, обрамленный изящными папоротниками в горшках. Она приветствовала Престимиона символом Лабиринта и изящным жестом предложила ему войти.
Внутри дом казался значительно меньше, чем снаружи, и был очень скромно обставлен, жилище человека, не придающего значения внешнему блеску жизни. Иерарх провела Престимиона по ничем не украшенному коридору, они миновали несколько маленьких комнат, которые казались мимолетному взгляду практически пустыми, и ввела в похожий на оранжерею зал со стеклянной крышей, являвшийся, судя по всему, сердцем этого дома. Середину зала занимал маленький круглый бассейн, окруженный многочисленными растениями в горшках. А возле бассейна стояла мать Престимиона.
Их взгляды соприкоснулись, и Престимиона ее вид в первый же момент потряс гораздо сильнее, чем он ожидал.
Он сделал все возможное, чтобы как следует подготовить себя к этой встрече. Леди Терисса была на пять лет старше, чем в их последнюю встречу, она перенесла сокрушительный удар — смерть младшего сына, и помимо этого ее терзали дьявольские муки, которые Мандралиска насылал на нее ночами. Престимион заранее знал, что в создавшейся ситуации мать не может выглядеть хорошо.
Тем не менее он думал, что настроил себя так, чтобы суметь спокойно воспринять любую, самую худшую из неожиданностей. Но сейчас, когда он оказался перед нею и пытался не выдать потрясения, вызванного ее обликом, он понял, что, возможно, никакой внутренний настрой ему не поможет
Странность состояла в том, что ее красота сохранилась, несмотря на все случившееся. Она всегда казалась намного моложе своих лет: стройная женщина поистине царственного облика, исполненная грациозности и элегантности, с изумительно гладкой бледной кожей, темными блестящими волосами и спокойным непоколебимым духом.
Исключительность ее внешности — Престимион знал это доподлинно — являлась проявлением совершенства ее души Другие женщины для сохранения вечной молодости могли прибегать к помощи заклинаний волшебников и микстур шарлатанов и серьезных докторов, но леди Терисса никогда не делала ничего подобного Все эти годы она сохраняла прекрасный облик потому, что всегда оставалась собой.
Ни раннее вдовство, ни гражданская война, в ходе которой ее старшего сына Престимиона чуть не отрешили от короны, законно принадлежавшей ему, ни смерть ее второго сына Тарадата в этой самой войне, ни ответственнейшие обязанности, которые были возложены на нее, когда она стала Хозяйкой Острова, ни обрушившаяся вскоре после этого на мир эпидемия чумы безумия не смогли оставить на облике этой женщины каких-либо видимых следов.
Даже и теперь, как ни удивительно, ее волосы оставались почти такими же темными, как и много лет назад, и — Престимион нисколько не сомневался, — это был их естественный цвет. Ее лицо, на которое неумолимое время уже несколько лет назад начало наносить морщины, все еще не увяло лицо прекраснейшей из женщин, ставшее, как это ни удивительно, под воздействием времени еще прекраснее. И пока он, обходя бассейн, шел, чтобы приветствовать ее, ее осанка оставалась такой же прямой, как и всегда, и весь ее облик был столь же царственным, как и в былые годы. Кто-нибудь незнакомый, несомненно, счел бы леди Териссу лет на двадцать, а то и тридцать моложе, чем она была на самом деле.
И лишь подойдя поближе и вглядевшись в ее лицо, он понял, где же произошла та, потрясшая его, перемена.
Глаза! Иных внешних перемен не было заметно Посторонний человек, не глядевший подолгу в эти глаза прежде, скорее всего, вовсе ничего не заметил бы Но Престимиона метаморфоза, случившаяся с глазами матери, настолько потрясла, что он поначалу отказывался верить увиденному.
Глаза своим странным блеском входили в пугающее противоречие с до сих пор прекрасным лицом леди Териссы. Они могли принадлежать женщине, прожившей сотни, если не тысячи лет. Глубоко запавшие, окруженные густой сетью тонких морщин, эти изменившиеся глаза смотрели на него холодно, твердо, не мигая, их взгляд был противоестественно ярким, невероятно пристальным; глаза, перед которыми стена мира разверзлась и открыла лежавшее за нею никому не ведомое царство невообразимых ужасов.
Во взгляде леди Териссы и следа не осталось от извечной неколебимой безмятежности, исчезло то изумительное сияние, служившее внешним проявлением внутреннего совершенства, которое было для него главной чертой, отличавшей его мать от всех других людей. Сейчас Престимион видел в глазах матери ужасную муку. Он видел в них страшную боль, боль, которая была сама по себе невыносимой, но все же каким-то чудом матери удавалось ее преодолевать. Ему потребовалось напрячь все свои силы, чтобы не содрогнуться при виде ужасного блеска этих страшных глаз.
- Предыдущая
- 89/131
- Следующая
