Предновогодье. Внутренние связи (СИ) - Хол Блэки - Страница 2

• Предыдущая
• 2/108
• Следующая

— Невероятно! Неужели есть добровольцы? — потер лоб Кирилл.

— Более того, выяснилось, что паранормалов среди обывателей значительно больше, чем указывает статистика, и они охотно идут на контакт с лабораторией Висбрауна. Пусть бы изучали свои способности на здоровье, но настораживает один факт. Проводимые Висбрауном опыты таковы, что полученные результаты поражают воображение. При правильном использовании вис-волн эффективность паранормальных способностей увеличивается в несколько раз и перестает носить стихийный характер.

— То есть?

— Расскажу на примере. Любой ясновидящий, оправдываясь в своем промахе, скажет, что бывают дни, когда его способности резко снижаются, или ему мешает что-то постороннее. Иногда сеанс чревовещания прекращается якобы по причине нежелания потусторонних сил идти на контакт. Кроме того, зачастую предсказания бывают размытыми, нечеткими, обрывочными. Подобные "препятствия" и другие отговорки экстрасенсов позволяют нам относиться скептически к миру паранормальных явлений, считать их выдумкой и мистификацией. А теперь представьте, что ясновидящий, вместо туманных намеков на казенный дом и дальнюю дорогу, скажет, будто вчера вы посетили публичный дом, а сегодня планируете принять взятку от посетителя. Каково? Если принять за факт, что он сказал правду, а, Кирилл? — Волеровский захохотал.

Семут пораженно выдохнул, покачал головой:

— Похоже на фантастику. Получается, передо мной провидец со стопроцентной правдивостью.

— То-то и оно. Ваш провидец, при определенном навыке обращения с вис-волнами, сможет и не такое накрутить, причем в любое время дня и ночи. Что, пробрал морозец по коже? — засмеялся Волеровский. — Все мы не без греха, а то, что я сейчас предположил, — верхушка айсберга. Есть вещи реальные.

— Факты? — удивился Кирилл.

Волеровский кивнул:

— Считайте их байками, но в каждой байке есть доля правды. Представьте ситуацию: некоего известного политика обвинили в продаже военных секретов другой державе, причем основанием для обвинения послужила информация, просочившаяся в прессу. Скандал получился отменный, но реальных доказательств вины не было. Однако огласке предали множество имен, адресов, паролей, явок и так далее. И кого винить в случившемся? Всего лишь телепата — журналиста, сумевшего во время интервью с политиком пробраться к тому в голову. Естественно, карьера последнего была срублена на корню, он сам и его семья стали разменными пешками между конкурирующими сторонами, чья репутация оказалась с душком. А вы, Кирилл, хотели бы, чтобы по прихоти одного жадного до сенсаций паранормала всю вашу семью… словом, распрощаться с близкими?

— Вы мне… угрожаете? — спросил побледневший Семут.

— Ни в коем случае, — покачал головой Волеровский. — Я нахожусь в такой же заднице, как и вы. Могу рассказать, как в некоем провинциальном округе из колонии строгого режима выпустили на свободу по амнистии около пятидесяти отморозков-рецидивистов, пятерых из которых ждала смертная казнь. Прокурор, подписавший массовое прошение о помиловании, не смог вспомнить детали. На основании записей видеокамер мы знаем, что в тот день на прием записались два человека — мужчина и женщина. После того, как они вошли в кабинет, запись прекратилась. Наши эксперты считают, что имел место гипноз, форсированный двумя сильнейшими телепатами, из-за чего пострадал прокурорский мозг.

— Почему пострадал? Он ведь подписал прошение о помиловании! — воскликнул возбужденный Кирилл.

— Подписал. Но после того как посетители покинули здание прокуратуры, был найден без сознания, а позже впал к кому. Перегруженный мозг не сумел выйти из состояния транса, — пояснил Волеровский, разливая по стаканам воду из графина, после чего сделал приглашающий жест. Семута не нужно было уговаривать, и он залпом влил в себя безвкусную жидкость.

— Невероятно! — потер в возбуждении подбородок. — Не слышал ни о чем подобном.

— Потому что это новости ограниченного доступа, — пояснил Волеровский. — Похожих случаев набирается более полутора десятков, и они прибывают ежедневно. Если обнародовать каждый факт, среди людей давно бы началась паника. Департамент внутренней политики работает по двадцать пять часов в сутки, устраняя малейшие признаки утечек информации. Правительство срочно ищет выход из создавшейся ситуации, а также людей, способных его поддержать. Понимаете, Кирилл, приходит момент, когда невинные развлечения перестают быть таковыми и начинают представлять угрозу нормальной жизни общества. Нужно решать, на чьей вы стороне, но предупреждаю, решение повлияет на ваше будущее.

Семут задумался. Вот она, развилка, после которой требовалось сделать выбор. Скажешь "нет", уйдешь отсюда, и тебя не возьмут в одну упряжку. Скажешь "да" — и впутаешься в непонятную авантюру.

Услышанное от Волеровского повергло Кирилла в совершеннейший раздрай. Он и представить не мог, что на политическом горизонте сгущаются тучи. Министерство науки, в котором Семут числился научным консультантом, работало в обычном режиме. Не далее как вчера первый заместитель министра пожал ему руку с самым безмятежным видом, по которому нельзя было сказать, что вскоре мирной чиновничьей жизни придет конец.

Или Волеровский сгущал краски, видя опасность там, где её нет? Вряд ли. В начале разговора второй секретарь уточнил, что говорит не только от себя, но и от лица тех, кто там, наверху… А сверху, как говорится, видно все.

— Но что мы можем противопоставить способностям паранормалов? — спросил Кирилл.

Волеровский посмотрел на собеседника с невольным уважением. Второй секретарь ожидал момента, когда мальчишка сбежит из кабинета, покрутив пальцем у виска, и он его больше не увидит. Вместо этого Семут взял себя в руки, хладнокровно взвесив все "за" и "против". Волеровский еще раз похвалил себя за то, что не ошибся в выборе.

— Прежде всего, нужно забыть о понятии "паранормалов". Они — висораты, — второй секретарь вылил остатки воды из графина в пустой стакан Семута.

— Странно всё. Почему наше министерство не придало значение этому открытию? — пробормотал Кирилл. — Почему у меня впечатление, будто упущено что-то важное?

— Чиновничий аппарат по сути своей призван быть бюрократическим и консервативным, и не нам с вами перекраивать его. Инертность у него небывалая, но будьте уверены, когда грянет гром, будет поздно, и полетят многие головы. Большинство людей не видят дальше собственной тени, однако меч уже занесен над нами. И сделал это не Висбраун со своим чертовым открытием, а сама история, жаждущая перевернуть новую страницу своей книги. Общество ждет тотальная чистка, я это предвижу, — сказал мрачно Волеровский. — Колесо под названием "висорика" медленно и со скрипом запущено, разгон уже взят, и обороты не сбавить. Нам остается только подстроиться и постараться выжить в гадюшнике, коль уж мы с вами в него влезли.

Волеровский сказал "мы с вами", и Кирилл понял, что теперь его считают союзником. Взял в руки стакан с водой и принялся прихлебывать мелкими глотками теплую противную воду. А в первый раз осушил и не заметил — усмехнулся про себя.

— Страшно вы говорите, Эогений Михайлович. Исходя из ваших слов, вскоре наступит момент, когда "висорическая" чистота общества станет превыше расовой.

— У висоратов, мой друг, немало преимуществ перед обычными людьми, — сделал неопределенный взмах рукой Волеровский, — но не все об этом догадываются. Но кое-то из висоратов уже почувствовал вкус жизни. Представьте, что случится, если к власти придут такие же, как те, что навестили провинциального прокурора. — Семута передернуло при этих словах. — Однако чтобы получить власть, за нее нужно побороться. Если у вас богатая фантазия, Кирилл, вы с легкостью представите, что ждет наше общество.

— У обычных людей нет шансов успешно сопротивляться новым веяниям. Что мы можем противопоставить висоратам? — повторил вопрос Семут.

• Предыдущая
• 2/108
• Следующая