Элантрис - Сандерсон Брэндон - Страница 19

Только теперь магия не работала. Эйоны должны были что-то делать, а не просто мигать и гаснуть. У Раодена сохранились детские воспоминания об элантрийцах: летающие по воздуху люди, невообразимые демонстрации магической силы и милостивые исцеления. Однажды он сломал ногу, и, хотя отец яростно возражал, мать отвела его в Элантрис. Женщина с белоснежными волосами срастила ему кости одним мановением руки. Она начертала эйон, как только что пробовал принц, только ее символ испустил мощный заряд волшебства.

— Они должны как-то действовать, — вслух повторил Раоден.

— Когда-то они действовали, сюл, но это происходило до реода. То, что высосало из Элантриса жизнь, также погубило могущество Эйон Дор. Нам остается только рисовать в воздухе забавные картинки.

Принц кивнул, вычерчивая собственный эйон Рао. Четыре маленьких круга с большим квадратом посредине, соединенные линиями. Эйон повел себя как и его собратья: свет начал нарастать, как будто готовясь к выбросу силы, только для того, чтобы со вздохом померкнуть.

— Обидно. Коло?

— Очень, — признал Раоден. Он придвинул стул и уселся. Они все еще находились в подземном кабинете дьюла. — Если честно, Галладон, стоило мне увидеть, как горит в воздухе первый эйон, я забыл обо всем: о грязи, унынии, даже о сбитом пальце.

Галладон улыбнулся.

— Если бы Эйон Дор действовала, элантрийцы все еще правили бы Арелоном, несмотря на реод.

— Я знаю. Я не понимаю — что произошло, что изменилось?

— Весь мир не понимает вместе с тобой, сюл. — Дьюл передернул плечами.

— Должна быть какая-то связь, — размышлял принц. — Перемены, происшедшие в Элантрисе; тут же шаод стал превращать нас в демонов; беспомощность Эйон Дор…

— Не ты первый, кто это заметил. Далеко не первый. Но никто не собирается искать ответ; власть имущим Элантрис нравится таким, как он есть.

— Поверь мне, я знаю. Если кто-то и раскроет секрет, это будем мы.

Раоден оглядел лабораторию. Комната поражала чистотой и отсутствием элантрийской слизи; она казалась по-домашнему уютной, как кабинет большого особняка.

— Может, мы найдем ответ в одной из книг, — с надеждой добавил принц.

— Может быть, — откликнулся Галладон.

— Почему ты хотел скрыть от меня это место?

— Оно особенное, сюл, неужели ты не видишь? Если разболтаешь, мне придется сторожить его днем и ночью, или же отсюда все растащат.

Раоден встал и, кивая в ответ своим мыслям, обошел комнату по кругу.

— Почему ты все же решился привести меня сюда?

Дьюл пожал плечами; казалось, он и сам точно не знает.

В конце концов он заговорил:

— Ты не единственный, кто надеется найти ответ в книгах. Вдвоем мы сможем просмотреть их быстрее.

— Вдвое быстрее, — улыбнулся Раоден. — Как ты работаешь в такой темноте?

— Сюл, не забывай, что мы в Элантрисе. Тут нет лавки, куда можно сбегать, когда закончилось масло для ламп.

— Я знаю, но в городе должны оставаться запасы. До Реода здесь должно было быть полно масла.

— Ах, сюл. — Галладон покачал головой. — Ты никак не хочешь понять. Это Элантрис, город богов — к чему им обзаводиться такими примитивными вещами, как масло и лампы? Посмотри на стену за спиной.

Раоден обернулся: на стене висела металлическая пластина. Хотя время не пощадило и ее, на поверхности можно было различить выгравированный эйон Эйш — символ огня, который он только что пытался нарисовать.

— Такие пластины светились гораздо ярче и ровнее, чем любая лампа, сюл. Элантрийцы включали и выключали их прикосновением ладони. Зачем хранить масло, когда под рукой имеются более надежные источники света? По тем же причинам здесь не найдешь ни угля, ни печей. И колодцев в городе тоже нет — в стенах спрятаны трубы, и из них, как из реки, текла вода. Без Эйон Дор Элантрис едва приспособлен для жизни.

Раоден потер пальцем пластину, обвел очертания эйона. Произошла небывалая катастрофа, и всего за десять лет все сведения о том, как работает Эйон Дор, оказались утеряны. Бедствие ударило с такой силой, что содрогнулась земля и споткнулись боги. Но без понимания Эйон Дор принц не мог понять, что могло вызвать ее угасание. Он отвернулся от пластины и внимательно оглядел пару приземистых книжных шкафов. Вряд ли стоит полагать, что одна из книг содержит подробное описание Эйон Дор. Тем не менее если их написали элантрийцы, то существует надежда найти там упоминания о магии. Упоминания, которые наведут внимательного читателя на догадки о том, как действовала Эйон Дор. Если ему повезет.

Мысли Раодена прервала резкая боль в животе. Она не походила на чувство голода, к которому он привык за стенами Элантриса: желудок не бурчал, но боль не отступала, только становилась требовательнее. Он провел без еды три дня, и голод все настырнее заявлял о себе. Принц начинал понимать, как постоянная резь в желудке заодно с прочими травмами довели до животного состояния тех людей, что напали на него в первый день.

— Пошли, — обратился он к Галладону. — Нам надо кое-что сделать.

Привратная площадь Элантриса ничуть не изменилась со вчерашнего дня — все та же слизь, стонущие калеки и наглухо закрытые ворота. Солнце уже прошло три четверти своего пути по небу: нора было ожидать элантрийских новичков.

Раоден рассматривал площадь с крыши здания, где они притаились с Галладоном. Он заметил небольшую группку людей на стене.

— Кто это? — Принц указал на высокую фигуру над воротами. Мужчина раскинул в стороны руки, и его кроваво-красный плащ бился на ветру. Они не слышали слов, хотя становилось очевидно, что тот кричит изо всех сил.

Галладон удивленно хмыкнул.

— Дереитский джьерн. Я не знал, что они добрались до Каи.

— Джьерн? Верховный жрец? — Раоден прищурился, пытаясь рассмотреть фигуру наверху.

— Странно, что он заехал так далеко на восток. Они ненавидели Арелон еще до реода.

— Из-за элантрийцев?

Дьюл кивнул.

— Не столько из-за поклонения элантрийцам, хотя они утверждают обратное. Дереиты терпеть не могут твою страну, сюл, потому что их войскам ни разу не удалось преодолеть окружающие Арелон горы.

— Как ты думаешь, чего ему здесь надо? — спросил принц.

— Проповедует. Чего еще ждать от жреца? Скорее всего, он решил объявить, что Элантрис настигла кара ихнего бога. Удивительно, что они сразу не додумались.

— Люди перешептывались годами, но ни у кого не хватало смелости заявить об этом вслух. Они боятся, что элантрийцы проверяют их веру, что однажды они вернутся и накажут всех отвернувшихся.

— Все еще? — поразился дьюл. — Казалось бы, за десять лет сомнения могли бы развеяться.

Раоден покачал головой.

— Даже сейчас многие молятся за возвращение элантрийцев или, наоборот, ожидают его в ужасе. Ты не представляешь, насколько красив и могуч был город.

— Я знаю, сюл. Я не всю жизнь провел в Дюладеле.

Голос жреца нарастал, он выкрикнул последние несколько фраз, развернулся и исчез со стены. Даже несмотря на то, что он не разбирал слов, принца поразили звучавшие в нем злоба и ненависть. Дьюл был прав: дереит пришел не с благословением.

Раоден снова покачал головой и перевел взгляд на ворота.

— Галладон, — позвал он. — Как считаешь, приведут кого-нибудь сегодня?

Галладон пожал плечами.

— Трудно сказать, сюл. Иногда новичков не бывает неделями, а однажды привели сразу пятерых. Ты появился два дня назад, вчера — та женщина… Кто знает, может, Элантрису повезет с поживой три дня подряд.

Принц кивнул, не отрывая взгляда от ворот.

— Сюл, что ты собираешься делать? — с тревогой спросил Галладон.

— Ждать.

Новичок оказался мужчиной средних лет, ближе к пятидесяти, с осунувшимся лицом и нервным взглядом. Когда за его спиной захлопнулись ворота, принц торопливо спустился с крыши и затаился на краю площади. Галладон не отставал; судя по встревоженному виду, он явно считал, что его подопечный собирается совершить какую-то глупость.