Ситцевый разбойник - Дворкин Илья Львович - Страница 1

• 1/3
• Следующая

Кругом был лес. А в лесу поляна. А посерёдке — Лысая гора. Такая большая куча речного песка. А рядом из самого настоящего родника вприпрыжку бежал Светлый ручей.

Замечательная это была страна — с лесом, с горой и быстрым ручьём. А называлась она — Львиная Жирафия! Наверное, потому, что как раз ни одного самого беззубого Льва и ни одного самого короткошеего Жирафа в той стране не водилось.

А всякие другие звери были: и Носорог был, и Бобёр, и Ёжик, и Бурундук.

Даже жил в той стране один небольшой Бегемот, который постоянно болел гриппом.

И Слоник жил. Совсем, представьте себе, взрослый Слоник с ухом большим и мягким, как лопух (второе куда-то задевалось). Только ростом тот Слон был с ослика, но Ослик к тому времени тоже куда-то задевался.

В общем-то, совершенно неважно было, как страна называлась, потому что дело не в названии, а совсем в других вещах.

Важно, что жили в той стране Ситцевый Разбойник, девочка Вася и мальчик Кузя, по прозвищу Кузнечик.

Звали их так потому, что Ситцевый Разбойник ходил обязательно в красных с жёлтыми цветочками ситцевых штанах, девочку звали Вася, потому что Василиса, а мальчика Кузю потому Кузнечиком, что он замечательно высоко и далеко прыгал и очень любил это занятие, как настоящий чемпион.

Мальчик Кузя был брат девочке Васе.

А Ситцевый Разбойник был им совсем посторонний. Им и другим жителям Львиной Жирафии был совершенно посторонний неродственник.

Разбойник был маленький, жилистый и кривоногий. И ещё — совсем, совсем лысый, а на лысине коричневые крапинки, как на индюшачьем яйце. Лицо его было похоже на старый кожаный кошелёк, всё сморщенное, рог узкий и до ушей.

Вот какой урод.

Но сам он считал себя — ого-го! — каким красавцем. И говорил на каждом перекрёстке про свою замечательную красоту.

А за широким поясом с одной стороны живота торчал у него острый ножик, а с другой стороны живота торчал огромный, специальный разбойничий, двуствольный пистолет.

Подозревали, что он утащил у Соловьихи соловьят. Поэтому у Соловья от горя пропал его прекрасный голос. И в Львиной Жирафии стало скучно жить. Он разбудил Носорога, когда тот прилёг понежиться в луже. И у Носорога немножко испортился добрый его характер, и он начал бодаться.

Он обругал Слоника лилипутом, а Бегемота, у которого как раз был грипп и оттого, конечно, насморк, сопливым Бегемотишкой.

Слоник заплакал от обиды, а у Бегемота от огорчения подскочила температура его тела и стала плюс очень много градусов.

Потом он уволок девочку Васю, связал её голубыми ленточками (косы от этого растрепались) и решил продать её в рабство с большой выгодой для себя.

Вот что он натворил, вот до чего докатился!

Всё это видел Ёжик, и у него от такого страшного зрелища иголки встали дыбом.

Девочка Вася лежала в углу террасы на совершенно не мягком матрасе, вся вдоль и поперёк связанная ленточками, и во рту, чтобы не кричала, у неё торчало большое спелое яблоко.

Ей было страшно и очень не хотелось в рабство.

Ей было удивительно, что в наше время можно продать человека, будто он не человек, а мешок картошки. Она никогда даже слыхом не слыхала, что такое можно сделать.

«Не слыхать-то я не слыхала, а зачем же он тогда меня утащил и связал? — думала девочка. — Какой ужас, надо что-то обязательно придумать и убежать. А потом прогнать этого Ситцевого злодея из нашей доброй Львиной Жирафии, больно нам таких надо! Это Кузя всё придумал».

Так подумала девочка Вася, и тут отворилась с громким грохотом и скрипучим скрипом дверь чулана и вошёл Разбойник.

— Ха-ха-ха! — сказал он Кузиным голосом. — Ах, попалась, птичка, стой, не уйдёшь из сети!

И от радости пустился вприсядку, отвратительно кривляясь при этом.

Девочка Вася от волнения быстро съела яблоко и сказала:

— Ты очень, очень плохой человек, Ситцевый Разбойник, просто даже ты неумный какой-то! И — ах! — какие нелепые и смешные твои штаны!

— Я неумный! — возмутился Ситцевый Разбойник, но потом взял себя в руки. — Как ты смеешь… да, как ты смеешь говорить такие слова про мои прекраснейшие штаны! — закричал Разбойник своим ситцевым голосом. — Просто… просто у меня нет слов от возмущения! — продолжал он. — Я обязательно продам тебя в рабство, получу кучу денег и куплю себе… куплю себе велосипед!

— И тебе не стыдно? — печально спросила девочка Вася и, увидев, что ему ни капельки не стыдно, решила и дальше дразнить его и злить. — Какой ужасный, глупый наряд у тебя! Хи-хи-хикс! Мне хочется смеяться и даже хохотать.

Ситцевый Разбойник позеленел от злости и сунул в рот девочке Васе лимон.

А лимон-то — это не яблоко. Его не съешь так быстро и легко, такую кислятину.

Тут Ситцевый Разбойник захлопал в ладоши, думая, что победил.

Но он рано радовался. Он не знал, что брат Кузя по прозвищу Кузнечик уже разузнал про его коварные планы и задумал месть!

Вы уже знаете, что Ёжик лучше всех видел, как Ситцевый Разбойник уволок девочку Васю. Когда у Ёжика перестали стоять дыбом иголки, он, конечно же, рассказал всё своему другу Бобру.

Бобёр — Бурундуку.

Бурундук — Бегемотику.

От такой новости Бегемот очень расстроился, и температура у него подскочила ещё выше. Он заплакал, но всё же нашёл в себе силы крикнуть:

— Бегите к Слонику!

И упал в обморок.

Слоник, выслушав всех по очереди, задумчиво почесал хоботом под мышкой и сказал:

— Я знаю, что надо делать. Я придумал. Надо идти к Носорогу!

— Ура! — закричали все на своём зверином языке и побежали к Носорогу.

Носорог был самый мудрый и ещё он был зол на Ситцевого Разбойника — зачем тот не дал ему поспать в луже.

Носорог забасил:

— Это, конечно, правильно, что вы ко мне пришли, к кому же ещё идти-то, но дело в том, что мальчик Кузя, хоть и Кузнечик, но всё же не настоящий кузнечик, а человек и, значит, нашего звериного языка не знает. Вот. Что же нам делать?

И он крепко задумался, а звери сидели тихо-тихо, чтобы не мешать.

А надобно сказать, что звери могут говорить только на своём зверином языке. Правда, они понимают, когда люди с ними беседуют, но сами говорить не умеют. Только захотят сказать, а у них то рычание, то мычание, то вовсе свист или чириканье получается.

Вот почему и сидел Носорог на пеньке, ломал себе голову — думал.

А все звери глядели на него с большой надеждой.

Вдруг Носорог хлопнул себя по колену и улыбнулся.

И звери тоже улыбнулись.

— Придумал! — сказал Носорог. — Тащите-ка скорей верёвку, корзину и кнут.

Звери немножко удивились, но притащили. И потом все гурьбой пошли к мальчику Кузе.

Только Носорог шёл позади и о чём-то таинственно шептался с Бобром и Слоником.

• 1/3
• Следующая