Старый дом - Климов Михаил - Страница 6
- Предыдущая
- 6/67
- Следующая
Есть еще вариант – надеть что-то приблизительное, а в ближайшей лавке купить комплект того времени. Но тут все тоже непросто: как спросить что тебе нужно, когда ты не знаешь, что тебе нужно? Какое отношение вызовет человек, который приходит в магазин и покупает все от носков до шляпы? Как он будет выглядеть, когда какой-нибудь служащий магазина, желая угодить богатому клиенту, поможет ему раздеться и увидит трусы образца 2013 шортиками в цветочек? Слава помнил, как в романе Стругацких «Трудно быть богом» страдал главный герой, Дон Румата Эсторский, из-за отсутствия белья.
Ему, Прохорову, может, какие-то кальсоны надеть, когда он соберется в магазин?
Упреешь же по нынешнему лету…
И еще – а как они говорили? Ведь точно не так, как мы. И значение слов для нас и для них далеко не всегда совпадало. Вот сборник «Знания» для продавца и для Славы сборник, а сборник стихов – так говорили? Ничего вроде бы не мешало спросить сборник стихов Цветаевой, но если у них такой оборот речи вызовет неприятное ощущение ошибки, неправильности?
А если таких неправильностей будет много?
Если бы Прохоров понимал, что поход за «товаром» будет один – да Бог с ним, его ли дело переживать за самоощущение приказчика в книжном магазине? Но было ясно, что одним разом тут не отделаешься, или надо повести себя, как лох – оторвать кусочек и убежать. Или надо точно соответствовать, хорошо подготовиться и, наметив себе пять точек, под метелку их вычистить, а потом забыть. Но время-то тут у них между революциями, народ настороже, стукнут в полицию и будут искать человека в полосатых штанах и котелке в цветочек, пока не найдут. А за пять раз точно найдут, и приведет он их в свою комнату – непорядок…
Дальше, адреса – куда идти-то?
Тут все более-менее просто: найти книгу «Вся Москва» за нужный год (перед революцией и сразу после они издавались регулярно) и там все посмотреть: книжные лавки, адреса поэтов, магазин Фаберже.
А если это другой конец Москвы, как туда добраться?
Извозчиком?
А сколько платить?
Где взять тарифы?
Интересно, на что смотреть во «Всей Москве»: места, где могли продаваться картины? Галереи? Магазины? Как хоть они назывались-то, эти места? Или художники торговали прямо из своих мастерских, как поэты из дома?
Поди кисло прикупить тут большого Врубеля или Кончаловского. Слава точно не помнил, возможно, для первого тринадцатый год слишком поздно, а для второго слишком рано, но ведь и разговор идет о многих сотнях тысяч долларов, тут не западло и в Сети посидеть, все выяснить…
Хотя вот приволочешь такую картину в двадцать первый век, а какая-нибудь музейная сыкуха двадцатипятилетняя тебе расскажет, что Серов таких картин не писал, потому что вот этот мазок ему не свойственен. Ты же ей не сможешь сказать, что покупал вещь у самого автора и он в тот момент не сомневался в ее подлинности. Или пятидесятилетняя климактерическая мымра, которую бросил муж, начнет мстить всем вокруг, а ты – подходящая кандидатура, потому что целиком зависишь от ее слова, и она тебе прошипит, что тут у вашего так называемого Бакста видно влияние Бердслея, а по нынешнему состоянию российского искусствознания может быть только наоборот, так что забирайте свой мусор и несите его прямиком на помойку.
А что, не могло так быть?
Да бывало уже десятки раз, Прохоров потому и занимался сейчас только книгами, что их еще практически не подделывали, да и сам он в состоянии был отличить ксерокс от типографской печати и не зависел ни от сыкух, ни от мымр.
«Нет, с картинами связываться не будем… – решил он. – Книг и Фабера вполне хватит, вот только…»
Вот только все, что он тут себе насочинял и напридумывал, требует времени, и немалого. Даже сравнительно простая последняя проблема – адреса. У него точно не было «Всей Москвы» за 1913 год, и есть ли она у кого-то из коллег или в магазинах – вопрос, а без нее никуда… Можно, конечно, отсканировать в библиотеке, да только скан – это либо компьютер должен быть под рукой, либо ты таскаешь с собой целый ворох страниц, отпечатанных на принтере, вряд ли и то и другое покажется нормальным в тринадцатом году…
Да и вообще, с чего он взял-то, что тут тринадцатый год? А если двенадцатый? Для них разницы почти никакой, а для него существенная – другие деньги, другие адреса, да и явиться к Мандельштаму за книгой, которую он еще не написал, а то и не задумал, вряд ли будет комильфо.
А как узнать год?
Казалось бы, просто – возьми свежую газету и посмотри на дату. Но для этого надо знать, где тут берут газеты. Вряд ли они висят под стеклом на бульварах, как было при большевиках еще двадцать пять лет назад. Вроде бы они в трактирах и ресторанах газеты читали, но вот туда идти Слава точно побаивался. Одно дело ты в дурацком виде прошел мимо кого-то, другое – ты в дурацком виде зашел в магазин и купил на большие деньги: решат, что чудак и как клиент ты им важнее, чем все твои странности.
Но вот прийти и плюхнуться в трактир, явно вываливаясь из пейзажа и сколько-то там просидеть, дразня половых своим видом и поведением – стремно.
В общем, множество вопросов мог помочь решить Володя, не только литературных, но и бытовых, время свое он знал с разных сторон. Прохоров достал телефон, понял, что сидит тут уже два часа и концерт вполне мог закончиться, и пошел в свою комнату, чтобы восстановить роуминг и позвонить дочери.
Но уже на границе комнат и миров вдруг услышал шаги, и кто-то осторожно коснулся ручки внешней двери с этой, исторической стороны.
8
Слава так и замер с поднятой ногой.
И принялся ругать себя…
За то, что думал только о том, как заработать, хотя были более животрепещущие вопросы…
За то, что вместо того, чтобы мечтать о том, как, наконец, разбогатеть, нужно было прикидывать, как строить разговор с неизвестным, который явно, рано или поздно, сюда вернется…
За то, что встречу эту можно было, хоть и трудно, просчитать…
Например, простой вопрос: правильно пускать сейчас человека в его квартиру или надо было найти заранее подходящую палку и заклинить вход.
А когда он все-таки войдет (история с палкой явно глупая, тут могут и полицейского пригласить, вот будет желаемая встреча), быть в этой комнате или пока спрятаться в своей?
Дать ему осмотреться, поглазеть по сторонам, увидеть пролом в соседнее помещение или сразу выйти навстречу?
Начать с того, что «я мол из будущего…» или попробовать все-таки понравиться, найти общий язык, а уж потом бить по голове странными новостями?
С человеком явно нужно договариваться, а ни одного аргумента для предстоящего разговора Слава не продумал…
Но ведь не договориться нельзя, какой бы вариант из двух обдуманных раньше наш герой ни выбрал, нужно иметь с «соседом» нормальные человеческие отношения, а еще лучше просто сотрудничать.
Сделать вид, что ничего нет, что ни соседа, ни его комнаты просто не существует, нельзя. Рано или поздно он сам придет, да скорее всего, не один…
И уж тем более нельзя вступать в конфликт, такой вариант вообще может привести к непредсказуемым последствиям.
Если сосед обратится в полицию, а это в те времена при конфликте – норма, то что произойдет?
Городовой или как там его, обнаружит дверь, войдет, увидит телевизор и порубает его шашкой?
А через окно углядит машины и голых (с его точки зрения) дам и не спеша сойдет с ума…
Или успеет, перед тем как рехнуться, вызвать начальство?
А начальство, убедившись, что Держиморда не пьян и все правда, доложит по инстанциям.
И прибудет отряд жандармов и выйдут они на свет Божий посреди Москвы две тысячи тринадцатого года?
И что сделают?
Тут Славина фантазия отказывала…
Но ничего хорошего он от такой ситуации ждать не мог и не ждал…
Но еще хуже будет, если получится наоборот, то есть если в открывшуюся дверь тронется кто-то из сегодняшнего дня во вчерашний…
А такое возможно…
- Предыдущая
- 6/67
- Следующая
