Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ) - Чернова Ирина Владимировна - Страница 49
- Предыдущая
- 49/107
- Следующая
Лес подступал почти к самой воде, оставляя небольшую полоску песка и камней. Озеро простиралось в обе стороны до бесконечности, во всяком случае никаких берегов я там не видела. Возможно, они и были, но так далеко, что мне туда просто не дойти, да еще погоня висит на хвосте, подбадриваемая неуемной жаждой крови. Само озеро было длинным и узким, по озерным, разумеется, меркам, да еще и изгибалось как червяк, но здесь, куда меня вывела контрабандистская тропка, ширина его не превышала ста метров, расширяясь потом в обе стороны, как восьмерка. Соскочив на береговую линию, я пробежалась по ней, пытаясь понять, как тут переправляются на другой берег. Но сегодня был не мой день — никаких лодок я не нашла или они были очень хорошо припрятаны, топляков или плотов тоже не наблюдалось и оставалось поднять руки и сдаться, проклиная все на свете.
Присев и потрогав воду рукой, я напилась после бега, а затем еще раз прикинула на глаз расстояние до противоположного берега. Ну, живем один раз…стало быть и бояться нечего. Плавала я в общем-то неплохо, хоть и не участвовала ни в каких соревнованиях, а нырять просто обожала и когда случалось проводить отпуск на море, прыгала вниз головой до одурения. Вода здесь не холоднее, чем в Неве летом, лишь бы не было холодных ключей или мерзких водорослей, коих я не переносила до дрожи. Поплыву голышом, чтобы все осталось сухим по возможности, да и намокшая рубашка в воде будет только мешать. Скидывая с себя одежду и увязывая все в рубаху, я прикидывала, как бы получше привязать это все себе на голову, чтобы не утопить. Плыть, держа вещи в одной руке, я не смогу, на спине и вовсе ничего не видно, да и вещи некуда класть, вот и получается, что кроме головы ничего больше использовать нельзя. Проверила еще раз, хорошо ли увязала все в тючке, плотно затянула рукава рубашки под подбородком, поправила упаковку, чтобы не сползла на сторону в самый неподходящий момент и осторожно вошла в воду. Прохладная, но ничего, терпимо. Сверху наверняка она будет более прогретая и если не опускать ноги глубоко, то шанс добраться до того берега у меня есть и очень неплохой. Господи, помоги мне…
Лай собак слышался все ближе и ближе, но я мерно гребла и уже удалилась на значительное расстояние от берега, чтобы чувствовать себя в сравнительной безопасности. Они могут пустить в воду собак, могут найти лодку и отправиться за мной следом, у них может быть с собой лук или арбалет — эти вопросы назойливо крутились в голове, но остановиться или повернуть назад было немыслимо. Сдаться, когда так близко вожделенный берег? Да ни за что! С глубины поднимались холодные струи, противно обтекая тело, но если пошустрее грести руками, то вполне терпимо. Оборачиваться нельзя, надо добраться туда, где виднеются камни, покрытые влажным зеленым мхом и так притягательно светит солнце, падающее на лужайку за прибрежными кустами. Осталось совсем немного, да и собачий лай и визги сзади уже не приближаются, значит, эта напасть меня миновала…
На замшелые камни я выбраться не смогла, потому что устали руки да и камни оказались слишком большими. Хватаясь за них, я доползла до пологого места и легла прямо на траву животом, наполовину лежа в воде. Ура, я доплыла, только вот надо отдышаться и попробовать встать, потому что ноги тоже не держат. Отвязав тючок с одеждой и сапогами, я кое-как поднялась, шатаясь от усталости, сделала несколько шагов в сторону кустов и теплого солнечного пятна и повалилась опять в траву. Сказался и бешеный темп передвижения за последние два дня, недоедание, нервотрепки…словом, пришло время, когда организм, порядком уставший и потрепанный, потребовал отдыха. Провалявшись на горячем солнце до тех пор, пока не согрелась, я натянула рубашку, закатала штаны и пошла к воде, открывая на ходу баночку с душистым мылом. Все, ребята, я имею полное право на это, я заслужила долгожданное мытье головы и эту свободу!
Отжав чистые волосы и потрясся головой, я бросила взгляд на оставленный мною противоположный берег. Одна мужская фигура стояла, прислонив ладонь к глазам, а две бегали, то и дело выскакивая из леса на узкую полосу песка. Рядом с ними со звонким лаем крутились две небольшие собаки. Я неторопливо оделась, натянула уже почти просохшие сапоги, накинула сверху кожаный жилет и подпоясалась, проверив, на месте ли стилет. Теплый ветерок приятно перебирал отмытые волосы, лицо и руки тоже отмылись, а оставшееся в баночке мыло я убрала подальше. Ну вот и все, можно попрощаться и уходить в новую жизнь. Повинуясь безотчетному приступу злорадства и какого-то бешеного веселья, я повернулась к моим преследователям, стоящим на том берегу, и показала им согнутую в локте правую руку, приложив к ней левую — не шибко приличный жест, но они другого и не заслужили. Видно, там хорошо поняли, что это означает, потому что по воде донеслась нечленораздельная фраза, сопровождаемая лаем собак. Но мне на это было уже глубоко наплевать, я пошла наверх по травянистому склону, заросшему низкими елочками и через десяток шагов навсегда выбросила из головы все мысли об Эрсене.
Неспешно поднимаясь по длинному склону, я улыбнулась — впервые не надо бежать сломя голову, можно идти не торопясь, не дергаясь и постоянно оборачиваясь назад, а смотреть только вперед. Вещи — дело наживное, пропали — приобрету новые. Много ли мне надо? Подумала, и решила, что пока не знаю, потому что еще не определилась с возможным будущим. Куда можно будет здесь пристроиться, неизвестно, но я постараюсь не пропасть. С холма открывался вид на равнину, частично заросшую лесом, частично с запаханными полями. Виднелись далекие коробочки домов, а впереди лежала дорога, на которой поднимались крохотные клубы пыли. Ничего-ничего, и здесь люди живут, говаривал персонаж известного анекдота! Поправив пояс, я пошла в сторону дороги, прикидывая, как бы завязать приличный случаю разговор.
Постоялого двора в деревушке не было, но за медную монетку меня накормили похлебкой и дали с собой здоровый ломоть хлеба и кусок сыра, объяснив, что дорога в вольный город Гедерсбург проходит дальше и до нее надо еще пройти через всю деревню, потом через лес, поля и там я сама увижу тракт, по которому пешком за два дня добреду до города.
— Постоялые дворы, милсдарь, на тракте есть, — степенно отвечал пожилой мужчина, закрывавший за мной ворота, — там все останавливаются, кто по дорогам идет. И поедите и попьете, коли нужда прижмет, а у нас прохожих мало, вот и не держим ничего. Кто попросится, пустим да накормим, лишь бы без угрозы человек приходил. А вы так пряменько и ступайте, вскорости дойдете, коли ноги молодые да резвые. Там же и до города можете попутчиков найти, если к хозяину подойдете. За деньги вас любой подхватит. Прощевайте, милсдарь!
На тракт я вышла ближе к вечеру, повернула налево, в сторону города и через пару километров уже сидела в низком полутемном зале постоялого двора, выскребая кашу из глубокой миски и потягивая пиво. Народ здесь собрался такой же, как и везде — в меру шумный, в меру пьяный, в меру драчливый. Но завязавшуюся драку быстро утихомирил хозяин с кочергой и здоровенный лысый мужик, раскидывающий нетрезвых драчунов, как котят. Котята, кстати, порывались продолжить выяснение отношений, но их выбросили на улицу, где они поорали немного и утихомирились. Я легла в общем зале, забившись в темный угол — не потому, что сильно опасалась кого-то, а чтобы побыстрее заснуть. На светлой части продолжалась игра в кости — там разводили какого-то лоха и оставлять это дело не желали, подставные крутились вокруг тощего мужика, проигрывали ему, он крякал, радовался и прятал выигрыш в шапку, но потом опять доставал его и пускал в ход. Поскольку я была без мешка и вообще без лишних вещей, ко мне быстро потеряли всякий интерес те, кто промышляли в подобных местах, а когда я стала расплачиваться и вовсе с презрением отвернулись. Это ж где видано, чтоб платили одной медью, да еще трясясь над каждой монеткой! Сразу ясно, что это последнее, тут и руки марать нечего.
Поутру все начали разбредаться и я, помывшись, вышла на дорогу, прикидывая, кого бы можно было зацепить до города. Первая повозка, обогнавшая меня, была с двумя мужиками, от которых несло перегаром за версту. Везли они свою репу или капусту, ХЗ что там у них было под холстиной, с такой скоростью, что возникали опасения — доберутся ли эти индивидуумы до зимы на городской рынок? Лошадь же, привыкшая к подобным передвижениям, понуро шла ближе к обочине, не обращая внимания на окрики хозяев. Какое-то время мы даже шли рядом, но стоило мне чуть прибавить шагу, как они остались далеко позади.
- Предыдущая
- 49/107
- Следующая
