Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ) - Чернова Ирина Владимировна - Страница 67
- Предыдущая
- 67/107
- Следующая
— Нет, никто не приходил, зуб даю! О чем думала? Да уж не помню…
— Марта, а здесь пока жила, ты пила? На праздниках например, вдвоем с мужем, с подругами?
— Да ты чего, какие тут выпивки? — поразилась я. — И подруг у меня здесь не было, менталитет не тот, а уж с мужем и тем более…
— Хм… — протянул Михель и было совершенно непонятно, что он себе там думает. — Значит, жила бы ты себе тут спокойно, если бы не эти мародеры… случайностей в этом мире не бывает. Про Раделя ты раньше не рассказывала, это как понимать?
— Да как хочешь, — я подперла щеку рукой, внутренне успокаиваясь. — Зачем было раньше времени о нем говорить? Влипли мы с этим Куртом, хорошо что ноги унесли оттуда. Понимаю, что там ловушка была и нам просто крепко повезло, не то, что остальным. Вещи все там остались, только деньги при себе были. Потом я в Бернштайне купила ребятам клинки, что хоть какая-то защита с ними в ближнем бою. Все-таки они меня не бросили по дороге, а вполне могли уйти вдвоем.
— Не особо вам это помогло, как я посмотрю, Вольфа-то испугались и все равно держались с ним рядом все время, — интонации в голосе Михеля поменялись на насмешливые, а от вина мне начало легонько кружить голову. — Что ты про кольцо помнишь, можешь рассказать?
— Могу, — эту проблему я была готова мусолить сколько угодно, поскольку она лично меня не затрагивала и оснований для волнений не приносила. — Начнем с того, что Фриц встретился в лесу с Куртом и они вспомнили давнюю историю, когда они уходили от монастырских солдат и был в их отряде Ульф Кривое Плечо…
Рассказ получился приличным — на память я не жаловалась, некие забытые подробности постепенно всплывали в разговоре по ходу дела, вино я хлебать перестала и язык не заплетался.
— Ну что ж, теперь я еще раз убедился, что случайностей не бывает, — Михель потянулся в кресле, хрустнув суставами, — раз ты мне такую историю выложила. Да еще с отступлениями в прошлое, чтоб уж не ошибиться. Что твой муж с Куртом тоже не продажей репы свой капиталец сколотили, объяснять, надеюсь, не нужно? А что за драгоценности у вас были, в краже которых тебя обвиняла его дочурка?
— Честно говоря, не знаю, я их ни разу не видела вблизи. Фриц прятал шкатулку, а Клодия постоянно аж тряслась от жадности, стремясь выудить у него что-нибудь оттуда, — скорее всего мой незаинтересованный тон и убедил Рихтера, что все было именно так. — Он подарил мне только это кольцо, когда мы венчались, а саму коробочку перекладывал с места на место. Я наткнулась на нее в шкафу, когда убиралась в доме, потом я видела ее в спальне, а перед побегом успела унести только половину денег, но они были в другой шкатулке, над ней Фриц так не трясся и она хранилась в одном и том же месте.
— Почему только половину унесла, много монет там было?
— Вторую половину я отдала кузнецу Йохану, чтобы он заплатил за похороны мужа и отпевание его в церкви. Я не должна была бросать его, но когда речь идет о собственной жизни… я уверена, что деньги дошли по назначению и Фрица похоронили со всеми положенными ему почестями.
— Да, его похоронили рядом с вашей родственницей, как и положено, — равнодушно сказал Рихтер. Ничего личного, простая констатация факта, доложенная ему. — Деньги заплатил кузнец, хотя все были изрядно удивлены тем, что ты пропала и не присутствовала в церкви и на кладбище. Ты любила его?
Обсуждать эту тему не хотелось совершенно, потому что надо было вспоминать, с чего началась моя жизнь в Варбурге и почему это замужество вообще произошло. Вместо ответа я налила полный стакан вина и выпила его, цедя мелкими глотками.
— У меня не было другого выбора на тот момент два года назад. Он был не самым плохим мужем, но если бы у меня был выбор, уйти из Варбурга или пойти с ним под венец, я бы ушла. Но ты снял камень с моей души и совести.
Михель удивленно поднял на меня взгляд и стал рассматривать так, как будто впервые увидел.
— Чем же твоя совесть была так озабочена?
— Фриц был не самым плохим человеком и я переживала, что не могла отдать ему последний долг как жена. Я должна была сама сопроводить его до могилы, бросив туда горсть земли. Он был солдатом и погиб, как солдат, а я… хорошо, что теперь я знаю, что его похоронили по всем правилам. — Опять подступили слезы, но я дождалась, когда они высохнут и продолжила, — я ведь даже не могла уйти со стены, чтобы закрыть ему глаза, потому что в тот момент ожидали атаки латников. Арбалеты были нашей единственной надеждой…
— Тебе было страшно там, на стене? — с непонятной интонацией спросил он.
— Сперва очень, потом я уже устала бояться и воспринимала все как работу. Страшную такую работу. Все, хватит разговоров на сегодня, я пойду спать.
Покачнувшись, я поднялась и пошла к выходу из его комнаты, придерживаясь за стену и косяк. Настроение под конец разговора упало и намеренно выпитое вино клонило в сон.
— Пошли, доведу тебя до места, — Рихтер поднялся сзади и подхватил подсвечник, отчего по всем стенам заплясали неровные тени. — Еще завалишься в коридоре, а мне отвечать…
— Не завалюсь, до дверей дойду, — упрямо толкнулась я в косяк, но он обхватил меня за талию и повел в сторону моих апартаментов.
С утра на заднем дворе меня встретил сам Юнг, хмурый и преисполненный собственной значимости.
— Значит, вы у нас умеете с арбалетом управляться, фрау Марта, — процедил он сквозь зубы, задрав вверх подбородок. — Ну, посмотрим, на что вы способны. «Козья нога» или рейка?
— Мой с рейкой был, герр Юнг.
Обращение ему понравилось и комендант немного подобрел.
— Тромс, тащи-ка сюда тот арбалет, что дальний лежит слева! И болты захвати, они внизу в кожаных мешках!
Стоявшие поодаль стражники усердно делали вид, что заняты чем угодно, хоть битьем блох, лишь бы посмотреть, как любовница герра Рихтера будет доказывать свое право на место за этими стенами. «Это ты в постели с ним уже все доказала, а здесь будет по-другому, — говорили их взгляды, в которых гуляла откровенная издевка. — Ты нам докажи, что можешь не только подолом крутить и тебя есть за что уважать, а мы подумаем, достойна ли ты этого!»
— Марта? — Гунтер вышел из двери, нагруженный палками…пардон, копьями, и недоверчиво разглядывал меня, как будто не верил своим глазам. — Я слышал, что ты…вернулась, это правда?
— Да, правда. Вот герр Юнг решил проверить мои умения в стрельбе, жду, когда мой арбалет найдут.
— Гунтер, что встал? Неси, куда приказано! — крикнул кто-то сзади и парень пошел вперед, придерживая древки рукой.
За два месяца он не изменился, но появилась уверенность в движениях, выпрямилась спина и весь он стал более подтянутый и собранный. Живой-здоровый и на том спасибо Рихтеру, что не дал парням пропасть!
— Фрау Марта, ваш арбалет, — солдат протягивал мне старого друга одной рукой так, будто это была легкая игрушка. — И болты, десяток. Мишень вон там, — он показал рукой направление и отошел в сторону, не скрывая своего интереса к происходящему.
Юнг что-то вдалбливал двоим подчиненным в стороне, еще трое вылезли из ближайшего сарая, ухмыляясь и подталкивая друг друга локтями, двое делали вид, что чистят свои клинки, из-за угла выглянула еще одна любопытная рожа, оглядела присутствующих и пропала. Цирк им тут приехал, понимаешь ли…
Мишенью был грубо сколоченный деревянный щит на треноге, отстоявший…а ХЗ, на сколько шагов это отодвинуто? Я и раньше хорошим глазомером не отличалась, а на шаги и подавно не переведу. Это уже пусть зрители решают вкупе с Юнгом, на какое расстояние щит относить. Ну-с, девочка моя…это Фриц так говорил тогда на стене…
Твердый рубец мозоли на ладони так и не сошел до конца за два месяца, проведенных в Гедерсберге и ручка крутилась без особого напряга. Болт лег в паз, встаем на одно колено, потому что в руках мне арбалет не удержать, а он ляжет на вторую руку и локоть упрется во второе колено, целим в верхний левый угол…рычаг…есть! Прицел сбился, но в щит я попала, хоть и немного ушла в сторону. Теперь в правый точно также…промазала…в левый нижний…центр…правый нижний…
- Предыдущая
- 67/107
- Следующая
