Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ) - Чернова Ирина Владимировна - Страница 75

• Предыдущая
• 75/107
• Следующая

— Я не был в Штальзее около месяца и нахожу, что с момента моего последнего посещения здесь кое-что изменилось, что кажется мне достаточно интересным. К сожалению, герр Рихтер в данный момент отсутствует, а с герром Юнгом я буду оговаривать несколько другие вопросы…

— Простите, ваша светлость, — я воспользовалась паузой, чтобы пояснить ситуацию, — герр Рихтер повез в Эрсен некий предмет, который являлся причиной конфликта между Айзенштадтом и вами. Возможно, вы разминулись в дороге и он сейчас ожидает вашего возвращения в столицу?

— Как изящно вы указываете мне на ворота! — рассмеялся герцог. — Да, мы действительно несколько разминулись с герром Рихтером, но теперь я нисколько не сожалею об этом и даже подумываю задержаться в Штальзее до его возвращения. Вы считаете, что мне не стоит этого делать? — металл, прозвучавший в последней фразе, заставил внутренне вздрогнуть и напомнить, что это местный король и, возможно, самодур, а не просто залетный гость.

— Н-нет, ваша светлость, — я смущенно опустила взгляд, — здесь везде ваша земля и вы вправе находиться там, где сочтете нужным и сколько захотите.

— В таком случае, раз я прав и вы это признаете, я останусь здесь на некоторое время. — Командные нотки в голосе поставили жирную печать и подпись на принятом решении. — Фон Дайниц, — он чуть повысил тон и к нему подошел один из группы вооруженных людей, стоящих поодаль. — Передайте мой приказ, возвращение отменяется, мы остаемся в Штальзее, пока…пока не вернется герр Рихтер. Вы свободны, Дайниц. Фрау Марта, поскольку я буду ужинать в замке, то не хотелось бы изменять своим привычкам…вы не спрашиваете, каким?

— Я слушаю вас внимательно, ваша светлость, когда вы доведете до меня свою мысль. Только прошу извинить, но я в Штальзее не хозяйка и не могу обещать, что все будет в точности исполнено, как вы того пожелаете. Может быть, стоит обратиться к тем, кто стоит по должности и званию выше меня? Например, к герру Юнгу, герру Конраду или герру Зайделю?

— Вы пытаетесь уйти из комнаты, даже не занеся ногу на ее порог и не проявляя исконно женского любопытства. Это странная черта для женщины, вы не находите?

— Простите, ваша светлость, но за излишнее любопытство можно запросто лишиться головы, а она нужна даже женщинам.

— Хотел бы я знать, вследствие чего вы приобрели такой необычайный жизненный опыт, фрау Марта, — мужчина говорил, как бы рассуждая вслух. — Тогда я хочу сообщить вам, что я не привык есть в одиночестве и, поскольку уже понял, что вы не будете ни о чем спрашивать меня, сообщаю, что приглашаю вас отужинать в моем обществе. Возражения, естественно, не принимаются. Ах да, забыл спросить, у вас есть платье, соответствующее моему статусу? — изрядная доля высокомерной иронии еще раз дала понять, кто он, а кто я и где.

— Что…платье? — совершенно потерявшись, я захлопала глазами, как последняя дурочка. — Вашему…статусу? Но у меня нет… простите, ваша светлость, — я постаралась максимально успокоиться и отвечать по возможности на равных, гордо подняв голову и подпустив такую же иронию, как и он, — я вас чрезвычайно огорчу, но платьев у меня нет. Никаких.

— Я распоряжусь, чтобы этот вопрос был решен к вечеру, фрау Марта, — покровительственно кивнул мне герцог. — Жду вас за ужином.

То, что его светлость своим неожиданным визитом навел шороху в замке, не надо было и говорить. Служанки опрометью носились по коридорам, стучали двери комнат, во дворе слышался непрекращающийся шум, возгласы и топот ног, а я, вздыхая и мучаясь, сидела в своей комнате, где две девицы орудовали иголками, как заправские швеные машинки. Из какого угла мне притащили целый ворох женской одежды, было непонятно, но из всей кучи более менее подходило только одно платье, которое надо было еще расставлять мне в плечах и талии, а второе сидело на мне балахоном для беременных.

— Не-е, фрау Марта, да нас убьют, если вы в таком платье пойдете, — крутила меня во все стороны плотная широколицая Труди. — И ведь времени-то мало, второе расшить не успеем, хоть костьми ляг! Прикажут господа, а мы голову ломай, что делать…

Вторая девица, белобрысая и конопатая Альма, зло посмотрела на нас, но ничего не сказала. Я встряхнула нежно-зеленую ткань платья, зашуршавшую в ответ и сползающую с руки, подцепила нижнюю юбку с воланами и кружевами и растерянно посмотрела на всю кучу не пригодившейся одежды. Пояс одеть? Жилетик?

— Девушки, а можно сверху на это платье сообразить мне вот такую штуку, — я начала на пальцах объяснять, что мне надо. — Выкроить его можно из любого плотного материала, сшить пока на живую нитку, по краю тесьму какую-нибудь пустить, лишь бы подогнать по фигуре. А шить я тоже могу, так что с вами сяду. Сюда черное подойдет, бархатное, или темнозеленое. Юбки у вас широкие, таких жакетиков десяток выйдет. Есть что-то на примете в ваших кладовых?

Труди быстро смекнула, что надо делать и даже Альма перестала сопеть и ершиться, а принялась умело работать иголкой, едва успевая вдевать новую нитку. Мне доверили только самую грубую, по их мнению, работу — подшивать низ и рукава. Тканую золотом тесьму по краям они приметывали со скоростью швейной машинки прямо на мне, как и продергивали шнуровку в наспех обшитые дырочки. Точно такой же жакетик я носила в Гедерсберге, когда работала служанкой у хромого Ганса. Двойник того, гедерсбергского, получился не хуже, а даже намного лучше, поскольку шился на меня.

Девушки облегченно вздохнули, когда я оделась и затянула шнуровку — излишняя ширина платья утянулась темно-зеленым жакетиком с маленькими рукавами, нижняя юбка придала необходимый объем и не хватало только зеркала в полный рост, чтобы оценить себя со стороны.

— Фрау Марта, а что же вы, так и пойдете простоволосая? — выдохнула Альма, откусывая нитку. — Давайте, я вам прическу начешу повыше, да заколю волосы над шеей.

— Начесывать не надо, они и без того тонкие, это у Клотильды не волосы, а грива, — отмела я предложение, — а заколоть…

— Да вы не бойтесь, я аккуратно заколю, я умею! — Альма подняла мне пряди по вискам, завернула их и распушила. — Вот, смотрите, я такое у одной фрау видела, которая в карете ехала, только она старая была, да волосы седые, а вам это пойдет, клянусь!

— Ну попробуй, — меня все еще глодали сомнения, но в зеркале вроде бы особого уродства не замечалось.

— Знать бы раньше, я вам и волосы завила, как положено! — девица вошла во вкус, закручивая прядки. — Тогда и прическа была бы, как у знатных…хоть вы на простую тоже не похожи. Ой…фрау Марта…

Альма отошла в сторону и они с Труди стали перешептываться между собой, а я посмотрелась в маленькое зеркало. Ничего особенного, все как было, так и осталось — глаза не уменьшились, рот не съехал на сторону и даже нос остался прямым. Ну, похудела малость, даже на плечах кости торчат, а с поднятыми волосами и шея стала какая-то тощая и голая. Раньше-то я рубахи с воротом носила, да воротники высокие, чтоб ее прикрыть, а здесь все открыто, декольте какое-то слишком большое, что ли…да нет, на картинах я и больше видала, а оттуда такие булки сдобные торчали…мама, не горюй!

Сделав себе заметку, чтобы посмотреться в полный рост, я покрутила принесенную мне обувь. Ох ты, господи, ну как они в этом ходят? Сапоги, на мой взгляд, куда удобней! Выгнутый каблучок, тряпичный верх, там жмет, тут давит…ах да, обувь в это время шилась, как и перчатки, по клиенту. Ну вот одни шлепалы с ленточками принесли…хорошо, хоть устойчивые, их и поддену под юбку. Надеюсь, задирать подол мне герцог Эрсенский не будет.

Служанка, которую прислали за мной, оказалась той самой Амалией, которая… ну и к черту ее, даже вспоминать не хочу! Девица вытаращилась на меня, как на явление Божьей матери посреди базарной площади и даже приоткрыла рот.

— Да? — как-то там положено выгибать брови, но у меня из этого царственного жеста получалось обычное кривлянье и пришлось ограничиться холодным тоном.

— Фрау Марта…там…ждут… — запинаясь, затрещала служанка, почему-то заглядывая мне за пазуху. — Его светлость уже спустился…меня послали…ждут вас в трапезной…

• Предыдущая
• 75/107
• Следующая