И аз воздам (СИ) - Чернова Ирина Владимировна - Страница 253
- Предыдущая
- 253/383
- Следующая
— Идут, — кашу я разве что не вылизала, с сожалением осматривая стенки, — не знаю, сколько, но в сторону крепости точно дойдут. Домой хочу, — вздохнула я, а мужики весело заржали.
— Раз ты Скаггард уже домом называешь, то все хорошо, — хлопнул меня по плечу Лорис. — Примета у нас такая, значит, приживешься здесь.
Побалагурив от души, солдаты затушили костер, подхватили мешки и, бряцая оружием, потянулись в направлении, понятном им обоим. Говорить о том, что мой первоначальный путь лежал перпендикулярно тому, в котором мы сейчас шли, было излишним.
Двигались мы не слишком быстро и накатившая жара заставляла выбирать путь поближе к деревьям, но останавливаться никто не предлагал и я шла, периодически почесываясь под быстро подсыхающей рубашкой. Было бы мыло, не шелудилась бы так… По жаре зуд становился просто нестерпимым и, не в силах больше терпеть, я со всего маху запустила руку под скилу и с наслаждением почесала спину. Приду, первым делом попрошу ведро кипятка, пусть только попробуют отказать! Намоюсь так, чтоб кожа трещала, даже если все мыло изведу!
От приятных мечтаний отвлек Лорис, шедший сзади меня и я даже не сразу поняла, о чем он спрашивает. Ну, чешусь и что? Мыла-то нету, а я от пота вся вот такая…что??? Зачем скилу снимать?
— Да не снимай целиком, — солдат уже бросил мешок на землю и шедший впереди Герлет тоже остановился, вопросительно глядя на напарника, — спину только покажи, что там у тебя такое!
То, что присвист у мужиков может означать штук тридцать разных эмоций, как одно «хо-хо» Эллочки-Людоедки, я уже знала, но вот оттенок этого самого присвиста, услышанный от Лориса мне совершенно не понравился и, опустив скилу на место я потребовала объяснений. Солдаты же молча уставились друг на друга, потом Герлет вздохнул и, подхватив мешок на спину, повернул в сторону.
— Эй, а что случилось-то? — теребила я обоих по дороге, но они только прибавляли ходу, а Лорис хмыкал сзади, требуя, чтобы я прибавила шагу. — Слушайте, я не могу так бегать по жаре! Скоро придем-то? Ну скажете вы хоть что-нибудь или нет?
— Скажем, скажем, — отозвался командир, — Лорис, листья эвки у нас есть с собой?
— Да были, — отозвались сзади, — без них никуда, сам знаешь. Может, лучше к месту ночлега вернуться? Там ручей чистый был.
— Нет, — отрезал Герлет, — возвращаться плохая примета. Сейчас вниз спустимся, там журчит что-то…
«Что-то» оказалось таким же нешироким ручьем, как и предыдущий, даже полянка у берега была высокая и ровная, заросшая яркой травой, не в пример остальным! Костер был мигом разожжен…уж как они это делают, ума не приложу, котелок с водой повешен и одеяла разложены. А…для чего разложены-то?
— Рия, — командир указал концом своего знаменитого ножа на одеяло, — ложись. И скилу подними, а еще лучше — сними совсем…да что ты на меня так смотришь? Жить хочешь?
Я кивнула, не очень понимая, в чем дело. А рассказать не судьба?
— Подними скилу, я сказал, — Герлет стоял рядом с видом надсмотрщика на рудниках, — на живот ложись…живо!
Остатки рубахи были задраны на шею и он присел рядом, трогая спину, отчего она зачесалась еще больше.
— Где ободрала?
— На осыпи, когда вниз съехала. Что там, сказать-то можно?
— Можно. Орать не будешь? Тогда слушай. В болоте живут всякие твари, не только ульды, и что тут опасней, не могу сказать. Ульды большие, их сразу видно, нерисы маленькие, но вреда от них больше, если во-время не заметить. Ты ободрала спину до крови, когда катилась вниз, а нерисы без крови жить не могут. Больших ты, может, и не видала, но если они присосутся, то пока не возьмут столько крови, сколько влезет, не отвалятся. Или их надо огнем отжигать от кожи…К тебе в ранки забились маленькие и, если их сейчас не прочистить, то начнешь заживо гнить. Сверху может все зажить, а внутри останутся эти твари и будут там расти… Рия, руки вытяни вперед! Лорис, держи ее!
— Герлет, подожди…а зачем меня держать-то?
— Это для тебя самой лучше будет, — деланно жесткий тон уже не мог обмануть, — ты же визжать будешь, крутиться, руками махать, а мне надо все на спине прочистить, чтобы точно заразы никакой не было! Если не увижу, останется какая тварь, потом локти себе кусать будешь…так бы ты лежала спокойно, а мы вдвоем все быстро сделаем…Лорис!
— Не надо, я…постараюсь не махать руками…и крутиться тоже не буду. Ну пожалуйста…
Сложив руки и спрятав в них лицо, я легла на одеяло, внутренне содрогаясь от предстоящей операции и одновременно радуясь, что почти весь кошмар расположился на спине. Еще неизвестно, как бы я себя вела, будь такая прелесть на груди или животе…какие-то пиявки уже живут прямо внутри тела…ой, а если они еще куда-нибудь заползли, пока я там бултыхалась? Котелок закипел и над поляной поплыл терпкий запах заваренных листьев. Господи…Айди… Нейди…ну сделайте так, чтоб я не очень визжала…
Нет, конечно я не визжала и не вопила, мама никогда не разрешала мне выплескивать свои эмоции в таком виде, разрешая только тихо поплакать в уголке или ей в колени. Здесь нет ее ласковых рук, нет коленей, на которые можно положить голову и пожаловаться на несправедливость и боль, нет никого рядом, кто бы помог перенести свалившиеся на меня несчастья и ласково погладить по спине. Это дети не могут терпеть боль, а я уже не ребенок в глазах окружающих, спасибо, что не бросают и терпеливо тянут за собой, спасают и лечат, не требуя ничего взамен. И что я такая несчастливая?
Похоже, что вычищали все ножами, уж слишком неприятные звуки доносились со спины. Скребли острым лезвием и было очень больно, но я стоически терпела, только вздрагивая от очередного прикосновения да тихонько постанывая в одеяло. Содрали поджившую ранку, прочистили там все внутри, налепили горячие листья…содрали, прочистили, залепили… это еще неглубокие царапины, просто ободранная спина, а как здесь внутри глубоких ран копаются? Наверняка же были случаи, как эти дряни заползали не в простые царапины…ой, страшно-то ка-а-ак…
— Все, закончили, — надо мной облегченно вздохнули, — кроме, как на спине, больше ссадин нет? Если есть, то говори, потом будет поздно…
— Есть. — Надо было решаться сразу покончить со всеми неприятностями, — бок поцарапан и еще вот тут… — изрядно поелозившись, я все же задрала скилу спереди, показывая, где приложилась боком, подмышкой и грудью. Не хватало еще, чтобы эта погань жрала меня в местах, ей совершенно не предназначенных!
Герлет только хмыкнул, а Лорис вдруг засмущался и пошел собирать дрова.
— Потерпи, — мужская ладонь погладила меня по щеке, — я постараюсь почистить все побыстрее. Ну покричи, если хочешь…
— Раньше надо было вопить, — я неловко перевернулась набок, подняла руку, подставляя для прочистки воспалившиеся ссадины и отвернулась, — сейчас уже поздно. Надеюсь, что обойдется без последствий.
Или действительно мне было уже все пофигу или руки у Герлета стали аккуратнее, но три последних ранки он обработал практически ювелирно, так что я зря напрягалась в предчувствии острого лезвия. Горячие листья осторожно легли на вычищенные места, прилипнув к ним как…как банный лист!
— Посмотри, — на кончике ножа в крови копошилось что-то черненькое и мерзкое, длиной не больше четырех-пяти миллиметров, вызывая гадливость и отвращение. — Поняла, что нерисы не шутки?
— Да я и не сомневалась, — опустив скилу, я попыталась встать, но Герлет цыкнул и уложил меня, накинув сверху второе одеяло. — Гадость какая!
— Лежи, пока все не затянется. Сегодня уже точно никуда не пойдем, завтра с утра проверю, если все будет нормально, то в середине дня выйдем отсюда.
— А чего лежать-то, — спину немного саднило, но особых неудобств я не испытывала — не такие глубокие были повреждения, чтобы теперь валяться с ними целый день, — не болит ведь ничего!
— Болит, не болит, сказано лежать, значит лежи! — под нос мне была поставлена кружка с наилучшими пожеланиями от Лориса, снова колдовавшего у костра, — не смотри, что все вычищено, любой лекарь тебе сразу скажет, что после нерис в крови еще может зараза остаться и проявляется она горячкой, при которой надо только лежать и пить…вот и пей, раз сказали! До завтра отдохнешь, зато плестись не будешь, как старая кляча!
- Предыдущая
- 253/383
- Следующая
